Главный ашкеназийский раввин побледнел и еще более разволновался.
- Но это может быть только в случае прихода Мессии. Неужто свершилось
чудо, Господи?!
- Верно уважаемый, - возвратил его на землю сефардский коллега, - но в
случае прихода Мессии, мертвые, как вам известно, восстанут для
наступления царствия небесного.
- Эдакого коммунизма на местах, - с усмешкой сказал комиссар, и
вспомнил следующую фразу из своего унылого советское прошлого - "Никто не
даст нам избавления ни Бог, ни царь и ни герой". Это была строка из
другого революционного гимна, особенно ценимая им в его светлом
капиталистическом настоящем.
- А эти мертвецы, согласно полученным нами сведениям, поедают живых
людей, - подхватил министр, - и похищают несовершеннолетних детей.
Слова озабоченного министра окончательно спустили раввина с небес:
- Вы уверены, что именно мертвые поедают людей? - гневно спросил он
собеседника.
- В этом нет никакого сомнения, уважаемый рав, - сказал министр и кивнул
комиссару, который, поспешно поднявшись с места, стал громко и четко
докладывать уважаемому собранию:
- На прошлой неделе, господа, один из так называемых мертвецов загрыз
пожилую женщину, убил двух полицейских и похитил малолетних детей, о
судьбе которых нам пока ничего не известно.
- Я вам не верю! - запальчиво сказал Гросс, - его красивая мечта о Мессии
рассыпалась у всех на глазах.
Комиссар, привыкший ежедневно отдавать приказы своим бестолковым
подчиненным, не любил когда гражданские рыла противоречили ему;
автоматически он едва не сказал раву, нечто вроде "Сам дурак", но не
каждый день ему приходилось беседовать с такими важными птицами, и он
взял себя в руки:
- Ваша честь, - нагло усмехнулся он, - столь звериную и бессмысленную
жестокость, проявляемую мертвецами, я не припомню за всю свою долгую
нелегкую службу в органах.
- Это еще не доказательство того, что кто-то кого-то поедает! - взвизгнул
рав Ильяу, стукнув в бешенстве кулаком по столу.
- Не надо волноваться, господа, - встревожился министр, менее всего он
хотел ссориться с духовенством, - вам будут представлены неопровержимые
факты в самое ближайшее время...
- Что вы намерены делать с мертвецами? - спросил рав Гросс поникшим
голосом.
- Мы будем, искать их! - с апломбом заверил его комиссар.
- Ищите, - желчно проскрипел рав, - но оставьте в покое упокоенных. Не
испытывайте терпение страждущих и верующих своими посягательствами на
святые могилы предков.
- Этого я вам обещать не могу! - решительно заявил министр, - ожившие
мертвецы, похищающие детей, требуют нашего непосредственного
вмешательства, Ваша честь.
- Дайте, по крайней мере, нам перезахоронить их, - неохотно уступил рав
Ильяу, - иначе ваши действия оскорбят религиозные чувства ортодоксов, и
гнев их будет непредсказуем...
- Было бы что хоронить, так дали бы - усмехнулся комиссар, - а то ведь -
ищи ветра в поле.
Как-то раз на свой страх и риск Цион попытался применить на практике
нехитрую систему маэстро, и попал впросак. Это случилось после очередного
посещения Тети Доры - старой холонской проститутки, которая знала о его
мужских проблемах и, как могла, помогала ему альтернативными средствами,
как то - точечный массаж, направленная мастурбация, а также оральный секс
в его китайской трактовке. Продержавшись в постели с заслуженным ветераном
продажной любви, считанные секунды, он понабрался храбрости и со словами
- "Я хочу вас, мадам!" - подступил на улице к приглянувшейся ему
рыжеволосой особе, но, получив оглушительную затрещину, долго объяснял
потом в полиции мотивы своего "неосмотрительного" поступка.
- Ученый вроде человек, - дивился пожилой следователь грузин, - а ведешь
себя так нецензурно.
- Это случайно вышло, - оправдывался красный от стыда Цион.
- Ничего случайного в мире не бывает, кацо, - сказал философски
настроенный следователь и, прочитав неудавшемуся ловеласу пространную
лекцию о взаимосвязи вещей в объективной действительности, отправил его на
психиатрическое обследование в холонскую клинику. Отделавшись приличным
штрафом за нарушение общественного порядка, озадаченный Цион нашел, что
метода излишне прыткого маэстро страдает незавершенностью в отличие от
системы Станиславского, и дамы спускают ему откровенный цинизм потому
лишь, что им импонирует его животная грубость, которая ассоциируется у них
с силой - единственное, пожалуй, чем маркиз был наделен с избытком.
Воистину, прав был Гильом де Кабесталь, сказавший - "Он домогался
напрямик, как неотесанный мужик"
* * *
Заявив о своих ближайших намерениях по отношению к герцогине, де Блюм,
Василий счел, что настало время решительного комплимента:
- Мадам, сказал он, ваши бедра... - далее прозвучало нечто фривольное и
непередаваемое с точки зрения изящной словесности. Пощечины, однако, не
последовало. Напротив, герцогиня засияла от удовольствия, а воодушевленный
маэстро продолжал развивать дерзкую атаку уже в более лирическом тоне:
- Я преклоняюсь перед вами, мадам! - заливался он, - вы само обаяние! Я
восхищен вами, я очарован. Позвольте поцеловать ножку
Он действительно потянулся к чудной стопе сорок третьего размера, но был
вовремя остановлен дамой.
- Встаньте, маркиз, - смущенно молвила герцогиня, - вы доблестный воин, я
восхищаюсь вашим мужеством и благородством!
- Божественная, - с несвойственным ему придыханием сказал Василий, -
постараюсь всячески оправдать ваше высокое доверие!
Цион прекрасно знал, что тот обычно имеет в виду, делая подобные
заявления, и в душе пожалел эту милую и, как оказалось, лишь на вид
неприступную девицу.
Маэстро жадно припал губами к нежным, тяжелым от нанизанных перстней
пальцам чарующей дамы.
"Дурочка, куда тебя несет?" - мысленно предостерегал Цион очередную
жертву де Хаимова. Но ей, видно, надоел этот неотесанный мужлан Балкруа,
возвышенная душа ее жаждала новых безумств и романтических приключений.
- О, храбрый рыцарь! - возопила она, тяжело вздымая девичью грудь, - ваша
мощная длань и необоримый дух...
Цион глянул на часы - до старта оставалось десять минут. Если ему не
удастся прервать самодовольное мурлыканье герцогини, история эта затянется
на века. - Извиняюсь, герцогиня, - вмешался Цион, виновато улыбаясь, -
позвольте ненадолго похитить у вас достославного маркиза.
Герцогине назойливость Циона, в то время как она заливалась соловьем,
пришлась не по вкусу. "Кто вообще пустил сюда этого рохлю?"
Достославный маркиз тоже был раздосадован.
- Чего надо, старик? - с неудовольствием сказал он.
Цион знал - бесполезно обращаться к нему, но сделал, последнюю попытку.
- Я понимаю, что вы Дубровский, сэр, - сказал он, - но если мы сейчас не
отчалим из этой убогой гавани, то застрянем здесь надолго.
- Ты предлагаешь отступить, когда крепость почти взята? - с негодованием
сказал Вася.
- Будь последователен, маркиз, ты обещал, что мы посмотрим на дам и
вернемся.
- Ты плохо обо мне думаешь, Ципа, я похож на человека, который готов
довольствоваться поверхностным осмотром?
- Шутки в сторону, Василий, пора домой.
- Если я поеду, то непременно с ней.
- Исключено, - едва не взвыл Заярконский, - вывозить аборигенов, строго
воспрещается, ты что забыл?!
- Герцогиня не абориген, - угрюмо сказал Василий, - каждый, кто не
согласен с этим будет иметь дело со мной.
- Опомнись, Вася!
- Это мое окончательное решение, сэр! - холодно заключил маэстро.
Почувствовав в эту минуту некоторое оживление и гул голосов за спиной,
Цион обернулся. Навстречу к ним, окруженный многочисленной свитой
приближенных, одетой в самые пестрые одежды, шел Его величество король
Англии - блистательный Генрих четвертый.
Лейтенант Кадишман лично осмотрел каждый уголок квартиры Шварцев, но
улик, связанных с таинственным исчезновением детей не обнаружил. Ему
удалось установить, что из гардероба зимней одежды супругов исчезли две
Максимов Альберт
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Гюго Виктор
Пехов Алексей
Андреев Николай