Чтение 15–й страницы книги ~Одна тень на двоих~

предположила совершенно правильно - чтобы застать здесь меня.

Возразить было нечего, но Марте очень хотелось возразить именно
потому, что Данилов был скорее всего прав, а это означало, что пришла
беда.

Внезапная, непонятная, неизвестно откуда взявшаяся беда.

Сзади послышался грохот и звон, как будто посыпалась с полок посуда,
Марта оглянулась и увидела, что оставленный Кольцовым охранник что-то
высматривает, приподнимая доски, наваленные на полу. Вид у него был, как
из кино про ментов, вполне профессиональный.

- Выйди подыши, - посоветовал Данилов. - Зря ты не уехала.

- Не зря, - сказала Марта упрямо, хотя запах краски уже был везде,
даже в желудке.

Пожалуй, в желудке его было слишком много. Где-то там, глубоко,
спрятался и тихо сидит ее будущий - настоящий! - ребенок. Он тоже нюхает
краску, корчится от страха, видел, как белые кости торчали из черного
кровавого месива, которое было раньше человеческой головой.

Марта всхлипнула, схватилась за горло и рванула тяжелую дверь.
Воздух, которым можно было дышать, а не заталкивать в себя кусками,
ринулся навстречу.

Снег ударил в лицо, и это было просто замечательно, потому что Марта
успела все-таки добежать до деревьев, прежде чем ее вырвало.

Тяжело дыша, она вытерла рот и привалилась боком к стволу. Руки были
мерзкие и липкие, и она брезгливо потерла их сначала о кору, а потом об
снег.

Хорошо, что так много снега. Его можно есть. Можно вытирать им лицо и
руки. Можно смотреть, как, цепляясь за ветки, шатается по лесу метель.

Ядовитый запах уползал, освобождая место холодному воздуху, и нос у
Марты замерз, только не было большой ладони, в которую можно было бы
уткнуться.

Хоть на несколько секунд.

Она еще потопталась, заставляя себя глубоко дышать, а потом
повернулась к дому.

Данилова не было за дверью из толстого коричневого стекла.

Он не маячил там, изнывая от сочувствия и волнения. Конечно, нет! Он
никогда не поставит ее в дурацкое положение, став свидетелем ее
слабости! "Наши маленькие женские слабости", - так говорила мать
Данилова про чудовищный насморк, из-за которого нос у Марты был ровно
втрое больше нормального человеческого носа, глаза слезились, в ушах
невыносимо и подло чесалось, а Данилову хватило ума притащить ее в таком
виде к мамочке.

Марта эти "маленькие женские слабости" возненавидела раз и навсегда.

Ну почему он не вышел хотя бы посмотреть, что с ней?! Почему ему нет
до нее никакого дела?! В конце концов, именно он притащил ее в этот
жуткий дом и втравил во что-то страшное, отвратительно воняющее краской
и кровью!

Мороженый норвежский лосось, неизвестно почему подумала Марта. Этот
лосось был вчера на ужин. Или форель была?

Еще вчера были записки. Две одинаковые записки - для Данилова и для
Марты.

"Убийца должен быть наказан, пощады не будет".

Она его еще жалела, и думала о его покойной жене, и утешала его!
Дура.

Убийца...

Убийца должен быть наказан.

Наказан. Наказан...

Марта поскользнулась, чуть не упала и побежала к дому, колышущемуся
над холмом в плотной снеговой мгле.

- Данилов! - закричала она, рванув дверь. - Данилов!!

Запах снова навалился на нее, и она закашлялась, хватая себя за
свитер на груди, как будто он душил ее.

- Что ты кричишь?

Он был совсем рядом. Может, все-таки смотрел за ней?

Вдалеке показался охранник. Постоял и двинулся к ним.

- Что случилось? Тебе плохо?

- Хорошо. Данилов, помнишь вчерашние записки? Ну, что пощады не
будет?

- Да, - сказал Данилов и оглянулся на приближавшегося охранника, - я
про них не забывал, Марта. Конечно, это все... о том же.

- Что за записки? - спросил охранник равнодушно. - Вы получили
какие-то записки?

- Я покажу. - Марте показалось, что Данилов очень недоволен тем, что
она некстати вылезла с записками. - У меня с собой.

- Просто литератор какой-то, - пробормотал охранник и улыбнулся
Марте, - пишет и пишет.

- Кто? - не поняла Марта.

- Наш неизвестный разбойник. Прямо тяга у него к перу, можно сказать.

- Почему тяга? - опять не поняла Марта.

- Вам пишет, - охранник присел на корточки, оперся руками и смешно
понюхал что-то на полу, - нам пишет...

Марта сжала зубы. Ей показалось, что даже на улице слышно, как они
скрипят.

- Что именно и кто вам пишет?

- Вон, - охранник поднялся с пола и отряхнул ладони, - на стене, за
гобеленовой... за бывшим гобеленом.

Марта быстро посмотрела. Что-то голубое мелькало среди рваных клочьев
обивки. Что-то такое, на что она поначалу не обратила внимания, так как
все стены были густо и беспорядочно измазаны краской. Хрустя разбитым
стеклом, она подобралась поближе.

Голубые загогулины плясали у нее в глазах, никак не складывались,
клочья обивки мешали разобрать.

"Это только начало" - вот что было написано. Наконец-то она
разобрала.

- Что это такое? - спросила Марта, ни к кому не обращаясь. - Что -
"только начало"?! О чем это?! Охранник пожал плечами и отошел.

- Приедет Владимир Алексеевич. Это Дудников, наш главный шеф, -
пояснил он, опять что-то внимательно рассматривая, на этот раз на стене,
- привезет фотографа. Фотограф сфотографирует, а эксперт потом скажет,
один человек ваши записки и эту... наскальную роспись сделал или нет.

- Не один? - пробормотала Марта.

- Вышла бы ты на улицу, - негромко посоветовал Данилов, - здесь
совершенно нечем дышать.

Хоть бы что-нибудь новое сказал. Например: принеси мне кофе.

Господи, у них же есть кофе! Целый большой термос кофе! И бутерброды,
и два яблока, прикрытые салфетками, - кусок нормальной вкусной субботней
жизни!

- Данилов, дай мне ключи от машины. У нас в машине термос кофе! Я
сейчас принесу. Как вас зовут?

- Меня зовут Дмитрий. Дима, - добавил страж, подумав, как будто
сомневался, что Дмитрий - это именно Дима, а не Юра, к примеру. - Сюда
лучше не носите. Здесь все равно дышать нечем. Давайте лучше на улицу
выйдем.

- Я не пойду, - сказал Данилов и вложил Марте в руку ключи, - я пока
посмотрю, может, найду что-нибудь...

- Нет, Андрей Михайлович, - возразил охранник твердо, - мы будем
смотреть вместе. Простите, но одного я вас здесь не оставлю.

- Почему? - вмешалась Марта. Охранник - все-таки Дима, а не Юра, -
безмятежно улыбнулся. Данилов улыбнулся ему в ответ. Как обычно. Губы
улыбались, а сам Данилов и не думал.

- Потому что я могу уничтожить какие-нибудь важные детали, - пояснил
Данилов Марте, - например, кисть, испачканную голубой краской. В своих
целях, понимаешь?

- Кисть тут ни при чем, - сказал охранник рассеянно, - это из баллона
рисовали.

- Почему из баллона? - спросила Марта. - Какое это имеет значение, из
баллона или кистью?

- Из баллона потому, что краска вокруг летела. Видите, обивка вся в
краске. Потому и прочесть так трудно, половина букв на стене, а половина
на клочьях получилась.

- Ну и что? - настаивала Марта.

- Да ничего, - Дима пожал плечами и опять лучезарно улыбнулся, -
просто наблюдение. У нас теперь самое главное - это наблюдение,
сопоставление, поиски улик. Эксперт приедет, пальчики поищет. Только
сдается мне, что пальчики - дело гиблое.

- Вы в милиции работаете... Дима?

Он посмотрел на Марту несколько свысока и вздохнул байроновским
вздохом. Ему было двадцать пять лет, шеф оставил его "за главного", он
чувствовал свое превосходство над Даниловым, за которым он должен был
присматривать, и ему нравилась Марта. Просто так. Она была высокой и
худощавой, немножко бледненькой, очень симпатичной. Диме нравились все
без исключения девушки - и все "просто так".

- Это я раньше в милиции работал. - О том, что он работал там восемь
месяцев или даже чуть меньше, Дима умолчал. - Кое-что понимаю.

- Мы не могли бы посмотреть видеозапись? - попросил Данилов вежливо.
- Может быть, там что-то осталось?

Дима вдруг покраснел. Марта посмотрела с удивлением - он весь стал
розовый, от шеи до волос, и этот розовый младенческий разлив вдруг
сделал его совсем мальчишкой.

- Как это я сам не подумал, - пробормотал он себе под нос, - это же в
первую очередь надо было...

Марта и Данилов проводили глазами его стремительно удаляющуюся спину.