из Москвы. Как раз твое агентство этим славится.
кие платят за это. Так что, поедешь?
ватала на такую вахту в Воркуту, забыла? А я помню очень хорошо, как
после этого три месяца в больнице валялась. Нет уж, сама поезжай. Почему
бы тебе самой денег не подзаработать?
жет, все-таки поедешь, а? Они так надеются на нашу фирму, не хочется их
разочаровывать.
Другую дуру ищи. Все, привет.
листочке. Через десять минут она уже знала, что завтра вечером улетает
вместе с группой немецких нефтеразработчиков в среднеазиатские степи.
Как минимум на полгода.
релой ненавистью и зарождавшейся влюбленностью. Причем одновременно. И
при этом понимал, что ни на первое, ни на второе, ни на третье права он
не имеет, потому что должен искать Тамару Коченову.
обнаружив, что Тамара сбежала, он немедленно вернулся в квартиру Кати.
Михаил Владимирович уже собирался уходить и очень торопился. Сообщение
Николая его совсем не обрадовало.
опасной для нас?
Саприн, чувствуя внезапное головокружение и быстро нарастающий неприят-
ный металлический привкус во рту. Черт возьми, где он ухитрился просту-
диться?
тягивая куртку.
признавать.
лаю, потом посмотрела на него более внимательно.
немного.
щая вирусная инфекция. Чем вы лечитесь?
мой и начну лечиться.
дает такого быстрого развития.
доктора. Я тороплюсь. Пойдем, Николай.
таком виде. Ты что, не понимаешь, Дусик? У него же температура высокая,
как он сядет за руль? Он же в аварию может попасть.
злиться, это было очевидно, но Катя, судя по всему, не считала нужным
обращать на это внимание.
происшествий доехать до дома, - заявила она. - Раздевайтесь, Коля.
рин, хотя чувствовал себя совсем плохо.
Ухудшение обычно происходило прямо на глазах, в течение максимум часа, а
то и еще быстрее. Он всегда завидовал людям, которым сначала два-три дня
немножко нездоровится и о начинающейся болезни заблаговременно предуп-
реждают легкое покашливание и ненавязчивая головная боль. Такие люди,
думал Николай, могут вовремя "перехватить" болезнь, принять радикальные
меры и отделаться легким испугом. Ему же это никогда не удавалось. Попав
в организм, вирусная инфекция весь латентный период вела себя тихо и ни-
чем его не беспокоила, а потом в одночасье обрушивалась дурнотой, сла-
бостью, головокружением, болями в ногах и высокой температурой. И сей-
час, стоя в прихожей Катиной квартиры, Саприн отчетливо понимал, что де-
вушка права: в таком состоянии он не может вести машину. И плевать, что
по этому поводу думает Шоринов. Жизнь, в конце концов, дороже.
не дай Бог, врежешься во что-нибудь.
нимаемых ею действий Саприн до конца не понимал. Она давала ему какие-то
лекарства, мазала определенные точки на теле пахучими мазями, которые
нестерпимо жгли кожу, заставляла вдыхать поднимающийся из термоса пар от
горячей воды, в которой развела вьетнамский бальзам и таблетку валидола.
Зачем это нужно, Николай не знал, но послушно выполнял все, что она ве-
лела. Он мог бы съесть даже живую жабу, если бы получил ее из Катиных
рук.
градусник, - я не вылечила вашу болезнь, вам нужно лежать в постели как
минимум неделю. Но температуру я вам сбила, и голова ближайшие полто-
ра-два часа кружиться не будет, так что до дома вы доедете. Хотя это,
конечно, не дело. Вам бы нужно сейчас поспать часов десять-двенадцать, а
не ехать.
с Катей, а еще лучше - лежать и болеть. Но непременно здесь, чтобы Катя
за ним ухаживала.
чала болеть, ей пришлось уйти с работы, она с тридцати семи лет на инва-
лидности. Представляете, восемь ртов прокормить? Родители да нас шесте-
ро. Вот папа и начал ездить на заработки, на Север завербовался, большие
деньги присылал. Так что я привыкла быть нянькой, на мне мама и пятеро
младших с тринадцати лет. Поневоле научишься и лечить, и учить, и сопли
вытирать. Я среднюю школу, можно сказать, шесть раз прошла: сама училась
и с каждым из младших все уроки переделала да проверила. А сколько кос-
тюмов я к детским праздникам сшила! А сколько ушибов и порезов залечила!
У меня иногда такое чувство бывает, что я пятерых собственных детей вы-
растила. Может, поэтому и замуж не выхожу. Знаете, кажется, что я мате-
ринский долг перед природой полностью выполнила. Хочется немножко пере-
дохнуть.
вот уже третий день. Ухаживать за ним было некому, Катиными методами ле-
чения он не владел, поэтому страдал от температуры и ломоты во всем те-
ле, принимал традиционный набор лекарств и нетерпеливо ждал, когда бо-
лезнь отступит настолько, что он сможет ездить во всему городу, разыски-
вая Тамару. Жил он один; где-то в Подмосковье, на теплой зимней даче жи-
ла его мать со своим третьим мужем, но Николаю и в голову не могло прий-
ти позвать ее. Мать он ненавидел.
шестимесячного Колю к своей матери в далекую украинскую деревню, она за
двенадцать лет ни разу не навестила его, ограничиваясь денежными перево-
дами и посылками. Ее мать, Колина бабушка, была женщиной мудрой и доброй
и, хотя поведения дочери не одобряла, ни разу не говорила об этом вслух
при мальчике. Напротив, внушала ему мысль о том, что его мамочка - самая
чудесная, самая красивая, вон как она заботится о нем, и деньги шлет, и
подарки к праздникам. Когда Коле исполнилось двенадцать, от матери приш-
ло письмо, в котором она позволяла наконец прислать мальчика обратно в
Москву. Коля, выросший рядом с бабушкой-сказочницей, чувствовал себя
принцем в изгнании, а маму, которую до той поры ни разу не видел, считал
не меньше чем доброй королевой, которую злые враги заставили расстаться
с единственным сыном. Теперь с происками врагов покончено, и она зовет
его, своего любимого сына, обратно.
цом мама, как выяснилось, давно развелась, от второго брака у нее была
трехлетняя дочка Ирочка. Мамин новый муж с самого начала не одобрял, что
Коля живет не с ними, и требовал, чтобы Вера Григорьевна вернула сына
домой, но та отговаривалась, ссылаясь на стесненные жилищные условия:
они жили в однокомнатной квартирке. Когда муж получил от своего ве-
домства огромную трехкомнатную квартиру, оттягивать Колино возвращение
причин не нашлось, и Вера Григорьевна сдалась.
да Киев - Москва, продолжалась ровно неделю. В течение этой недели Вера
Григорьевна облизывала сына, подкладывала ему в тарелку самые лучшие
куски и сокрушалась, что он такой худенький, озабоченно обсуждала, не
различаются ли школьные программы на Украине и в. Москве и не окажется
ли Коля отстающим. Одним словом, всячески изображала заботливую и любя-
щую мать. Через неделю все кончилось, и Коля даже в свои двенадцать лет
понял, что самое главное для матери - это она сама, ее удобства и ее
Флинт Эрик
Лукин Евгений
Земляной Андрей
Роллинс Джеймс
Эриксон Стивен
Кервуд Оливер Дж.