Чтение 15–й страницы книги ~Сволочь ненаглядная~

заставленным покалеченными и щербатыми стульями. У окна,
#.`$. выпрямив спину, стояла лицом к окну молодая стройная
черноволосая женщина в элегантном деловом костюме.

- Простите, - спросила я, - где Раиса Михайловна
Бучборская?

- Слушаю вас внимательно, - отчеканила девушка и
обернулась.

Я потеряла дар речи. Девичье тело с тонкой талией,
высокой грудью и стройной шеей венчала голова глубокой
старухи. Щеки, лоб и даже подбородок избороздили морщины,
глаза запали, а рот превратился в нитку. Но голос - звонкий,
совершенно молодой. Интересно, как ей удалось сохранить
такую фигуру? Может, целыми днями из тренажерного зала не
вылезает?

Дама сделала несколько шагов вперед и резко добавила:

- Ну? Какая группа? Что-то я вас не припоминаю.

Я уставилась на ее элегантные черные лодочки с
десятисантиметровой шпилькой и проблеяла:

- Я не хочу сдавать экзамен.

- Тогда зачем явились? - нахмурилась Бучборская и резко
села.

- Вы не знали случайно студента по фамилии Рагозин?

- Колю? Конечно, помню, очень достойный молодой
человек, в отличие от большинства, читал "Илиаду" и
"Одиссею" не в кратком пересказе, а полный текст. Я всегда
ставила ему заслуженную четверку.

- Отчего не пять? - выпалила я.

Раиса Михайловна вытащила мундштук, вставила в него
тоненькую коричневую сигарку и преспокойно заявила:

- Данный предмет на "отлично" знает лишь преподаватель,
остальным дай бог достичь порога "удовлетворительно".

- Вы не в курсе случайно, куда он устроился после МГУ
на работу?

- Вам это зачем? - поинтересовалась Бучборская.

Пришлось вновь рассказывать про больницу, смерть Насти
и письмо.

- Звягинцева, - вздохнула преподавательница, -
абсолютно глупое существо, без царя в голове! По восемь,
девять заходов ко мне в каждую сессию делала, училась
отвратительно, в мыслях только одни наряды да
парикмахерские, а Николаша везде за ней ходил, словно верный
паж. Очень неподходящая пара.

- Вы знаете, где он работал? Раиса Михайловна
вздохнула:

- Николая крайне интересовала религия, сначала он
пристроился в журнал "Наука и религия". Но года два назад
случайно я столкнулась с ним в консерватории, и Рагозин
радостно так сообщил, что ушел в ежемесячник "Вера". Казался
очень, ну просто очень довольным.

- Я не видела это издание в продаже...

- Я тоже, - усмехнулась Бучборская, - небось тираж
малюсенький, но Коля сиял, когда рассказывал о работе.

- Интересно, где находится редакция...

- Дорогая, - высокомерно ответила дама, - для подобных
случаев существуют справочники.

Чувствуя себя неразумной студенткой, сморозившей
глупость, я быстренько попрощалась и выскочила в коридор.

Часы показывали около пяти. Небось в редакции все
сотрудники уже разбегаются по домам, к тому же я не знаю
адреса. Спустившись в метро, я купила на лотке тоненькую
книжонку "Московские газеты и журналы". Издания шли не по
алфавиту, а, очевидно, по рейтингу, во всяком случае, список
открывал не "Алфавит", а "Мегаполис". "Вера" заключала
список - улица Конюшенкова. Интересно, где она находится?
Первый раз слышу про такую. Просидев пару минут на скамейке,
я решила ехать домой и втиснулась в битком набитый вагон.
Равнодушная толпа протолкнула меня вглубь, к закрытым
дверям. Кое-как устроившись, я со вздохом попробовала
вытащить из кармана детектив, но в это время нечто твердое
довольно больно ткнуло меня в бок. Я посмотрела в сторону и
увидела девочку лет тринадцати в серебряном пуховике и
смешной вязаной шапочке с двухцветными косичками.

- Простите, - вежливо пробормотал ребенок, - вагон
дернулся, вот я вас и задела книгой.

Я перевела взгляд ниже. Красивой рукой с зелеными
ногтями подросток держал потрепанный учебник по алгебре.

- Неужели в такой обстановке можно что-либо выучить?

- Времени совсем нет, - по-взрослому вздохнула девочка,
- а завтра контрольная, неохота Милочку расстраивать, она
жутко переживает, когда приходится тройки ставить!

- Кто?

- Наша учительница по математике, Людмила Геннадиевна,
мы ее Милочкой зовем.

Я внимательно посмотрела на собеседницу. В Кирюшкиной
школе училка по алгебре носит славное прозвище "злобный
карлик".

- Она и впрямь милая?

- Конечно, - бесхитростно поддержала разговор
школьница, - у нас все душки.

- Все равно лучше дома читать.

- Так два часа ехать, - вздохнула девочка, - чего время
зря терять. Я живу в Бибирево, а школа на Тверской, в
Дегтярном переулке.

- Неужели ближе не нашлось учебного заведения?

- Такое на всю Москву одно, к нам даже из области
ездят.

- Чем же твоя школа так хороша?

- У нас учителя - люди, а в других местах - гады, -
спокойно пояснила девчушка. - На нас не орут, не ставят
двоек и объясняют хорошо, доходчиво и подробно.

- Небось дорогой колледж, - вздохнула я с завистью.

- Что вы, - рассмеялась девчонка, - моим родителям
платную не потянуть! Самая обычная школа ј1113,
государственная, просто там сволочи не приживаются, была
одна, так ушла.

- Ну-ка, скажи еще раз адрес, - попросила я.

- Дегтярный переулок, прямо под гостиницей "Минск", -
вежливо ответила девочка и принялась проталкиваться к
выходу.

На следующее утро, едва стрелки часов подобрались к
цифре девять, я вошла в просторный холл школы. Довольно
полная, пожилая гардеробщица, сдвинув на кончик носа очки,
пришивала вешалку на черную куртку. Увидав меня, она
улыбнулась.

- Вот ведь поросята, не снимают куртки, а сдергивают,
вешалки рвут и бегут потом: "Тетя Надя, пришей, мама
ругаться будет". Так и шью всю смену. - И она вновь
улыбнулась.

- Скажите, а где директор?

- Ступайте на второй этаж.

Я поднялась по крутой лестнице наверх. Небось
директриса на уроке, но она оказалась на месте. Целый час я
самыми черными красками описывала Кирюшкину судьбу. Наконец
Татьяна Алексеевна вздохнула:

- Ладно, уговорили, хотя и не положено в середине года,
но парнишке надо помочь. Идите в -39-й кабинет, там
учительница математики, Милочка, то есть Людмила
Геннадьевна, скажите - я послала. К ней в класс и пойдет ваш
пострел.

К трем часам дня я уладила все формальности. Написала
заявление о приеме, забрала из старой школы документы,
привезла их в новую и побродила по широким коридорам. Из
классных комнат не доносилось истерических криков, а во
время перемены галдящая детская толпа не дралась и не
ругалась, наверное, в этой школе скандалы не в чести.

Окрыленная успехом, в четыре часа я входила в редакцию
журнала "Вера". Вернее, редакции как таковой не было.
Сотрудники занимали всего три небольшие комнатки в старом,
явно дожидающемся сноса четырехэтажном здании. Толкнув
первую дверь, я тихонько спросила:

- Где можно найти Рагозина?

- Не знаю, - ответила женщина в бордовом костюме.

- Колю? - поинтересовался парень, одетый не по сезону в
белые джинсы.

- Да, - обрадовалась я.

- Он уволился, в другое место перешел.

- Куда?

Парень пожал плечами:

- Понятия не имею.

- Кто-нибудь знает?