– Милая, ты – моя единственная радость, но жениться на тебе я не могу!
– Почему, – затопала ногами Рита.
Такой облом случился с ней впервые. До сих пор мужчины, падая на колени, просили руки Назаровой…
– Любимая, – вздохнул Михаил, – я – нищий!
– Как это? – оторопела Риточка, ожидавшая любых аргументов, кроме такого.
Каюров, одетый в костюм от Лагерфельда, тряхнул волосами, постриженными в салоне «Велла-Долорес», и пояснил:
– Все: машина, квартира, дача, даже, пардон, мои трусы – принадлежит Лене. Думаю, тебе не нужен совершенно безденежный парень. Пока я муж Елены, то могу пользоваться деньгами, но стоит развестись…
Рита только моргала глазами, потом сказала:
– У меня полно средств, хватит на двоих.
И тут Михаил неожиданно сказанул:
– Ну пока я с тобой, проблем, наверное, не будет, а если ты охладеешь ко мне и выставишь босыми ногами на снег? Куда мне деваться! Нет уж, извини, милая, но Лена смертельно больной человек, у нее лейкемия, все денежки мне завещаны. Вот умрет, и поженимся, если ты еще будешь этого хотеть!
Другая бы мигом призадумалась, услыхав от кавалера подобные речи, и сделала вывод: Михаилу нужна не она, а тугой кошелек! Но на Риточку словно затмение нашло. Непривычная к отказам со стороны лиц противоположного пола, она испытывала только одно желание: заполучить Каюрова в собственность. Вполне вероятно, что, добившись своего, Рита бы мигом успокоилась и через пару месяцев выбросила очередного надоевшего мужа, как засаленные тапки… Но именно то, что Каюров сопротивлялся изо всех сил, доводило Назарову почти до умопомешательства.
Сначала она полезла в энциклопедию! Это Риточка-то, не читавшая отродясь ничего, кроме «Космополитен». Статья про лейкемию нашлась сразу, и сначала Рита обрадовалась. Болезнь оказалась смертельной. Но уже через пару секунд она приуныла. Есть еще хроническая форма, вялотекущая… Заканчивалось сообщение совсем плохо. Теперь лейкемия не приговор, и ее успешно лечат при помощи химической и лучевой терапии. Зашвырнув справочник прямо в горку с хрусталем, Рита прорыдала почти всю ночь на роскошной кровати, а утром сделала невероятный поступок. Вызвала на дом нотариуса и написала завещание, сделав наследником… Михаила Каюрова.
– Ты с ума сошла, – подскочила я, – оставить капитал любовнику!
Рита улыбнулась.
– Ну, во-первых, когда я окажусь на кладбище, мне будет совершенно все равно, куда денутся деньги. К гробу багажник не приладишь, и я отъеду на тот свет, в чем и прибыла, то есть голой! Ну в платье разве что! А во-вторых, кому мне завещать нажитое? Братьев и сестер нет, детей тоже, пусть Мишка пользуется, если переживет меня, конечно!
Она засмеялась. Я горячо возразила:
– А вдруг ты родишь!
– Мне тридцать пять, – спокойно пояснила Рита.
– Сколько? – удивилась я.
– Тридцать пять – баба ягодка опять, – ухмыльнулась она, – знаю, что я выгляжу на двадцать, и поверь, мне это стоит многих усилий и денег. Так что вряд ли я сумею обзавестись потомством, во-первых, поздновато, а во-вторых, не хочу портить внешность.
Я в изумлении разглядывала гостью. Ладно, предположим, волосы она покрасила, лицо подтянула, шею тоже. Но фигура! Ведь только что стояла перед нами в столовой без всего, стройная, с тонкой талией… Да у нее тело девушки, а не стареющей дамы. Рита как ни в чем не бывало продолжала:
– И потом, завещание же не делают один раз в жизни, его можно переписать! Последующее автоматически приостанавливает действие предыдущего! Так что я просто сделала эффектный шаг.
– А Михаил?
Рита вздохнула.
– Взял бумагу и сказал, что через месяц подаст на развод с Леной, а она возьми да попади под копыто. Вот как удачно вышло! Теперь и деньги у него, и свобода!
– Да уж, – буркнула я, – редкое везение.
– А Рифат узнал про звещание…
– Откуда?
– Думаю, секретарша растрепала, я давно подозревала, что она Ибрагимову стучит, а уж сегодня совсем понятно стало. Ни одна душа ведь не знала, что к тебе поеду, да я и сама не предполагала. Просто звякнула этой паскуде и спросила, нет ли на вечер еще приглашения… Ну не могу я дома сидеть!.. Кстати, дай телефон!
Я протянула трубку. Рита потыкала в кнопки и пропела:
– Детка, возьми машину и приезжай за мной в Ложкино.
Потом она ухмыльнулась.
– То-то ей завтра радость будет, когда про увольнение услышит! Падла рогатая! Ничего, сейчас прикатит, я ее всегда вызываю, когда напьюсь в гостях!
– У тебя нет шофера?
Рита радостно объявила:
– Нет, я люблю сама за рулем сидеть, и потом, ненавижу, когда в машине посторонний хозяйничает.
– Хочешь, оставайся, – предложила я, – чего тебе ночью уезжать!
– Ну я всегда домой около трех попадаю, – пояснила Рита, – потом собаки, они меня ждут, да и Михаил может приехать. Нет, пора.
ГЛАВА 10
Из кровати я вылезла около полудня, хотя обычно спускаюсь к завтраку к десяти. Маня уже уехала в школу, Кеша с кислой миной хлебал кофе в столовой.
– Как твоя челюсть? – спросила я, щупая кофейник.
– Спасибо, плохо, – кашлянул Аркадий.
– Перелом?!
– Нет, слава богу, просто ушиб, но болит жутко, и рот открыть широко не могу.
– Зачем тебе его разевать? – пожала я плечами.
Тут в комнату вошла Ирка и сообщила:
– Диван изуродован, посуда побита, ковер испорчен! Ну и гости, таких и в дом пускать нельзя! Еще клумба пропала, и чужая машина со спущенными шинами во дворе мешается. Кстати, дайте деньги, бытовая химия закончилась!
Финансами дома распоряжаюсь я, поэтому ответила:
– Сейчас, – и пошла в холл.
Где-то тут валяется моя сумка, вернее, моя самая любимая сумка, небольшой мешочек, сшитый из кожи. Месяц тому назад Зайка забрела в салон «Гуччи» и приобрела для меня сей ридикюльчик.
Пошарив в шкафах, заглянув под ботиночницу и отодвинув диванчик, я осталась в крайнем недоумении. Куда подевалась сумочка? Обычно я кладу ее в шкаф, вот сюда, на полку…
– Чего ищете? – полюбопытствовала Ирка, таща пылесос.
– Да вот сумка куда-то подевалась…
– Какая?
– Маленькая, черная, от Гуччи, а там ключи от сейфа. И ведь я помню, что положила ее сюда!
– А ее ваша гостья прихватила, – выпалила Ирка. – Ну, та, что вчера тут голая носилась. Помчалась к выходу, хвать сумчонку и была такова!
Я с возмущением выкрикнула:
– Ты видела, как она уносит мою вещь, и ничего не сказала!
Но Ирку не так легко было сбить с толку, она мигом ответила:
– На ней ваша одежда была, вот я и подумала, что сумочку тоже отдали!
Не дожидаясь моей ответной реакции, она включила пылесборник от «Бош» и сделала вид, что увлечена чисткой ковра. Чертыхаясь, я поднялась в спальню и принялась звонить Рите. Но к телефону никто не подходил. Гудки падали в мое ухо, словно капли воды из подтекающего крана. Так, все понятно! Сама хозяйка дрыхнет без задних ног, а секретарша уволена…
Делать нечего, придется ехать к Назаровой и будить милашку. Мне очень нужен ключ от сейфа, запасного у нас нет. Вернее, этот и есть запасной, потому что один ключик я уже потеряла, если еще и второй пропадет, придется вызывать мастера, а это целая история, и к тому же дети начнут издеваться и обзывать растеряхой! Хорошо еще, что перед уходом Ритуля швырнула на стол визитную карточку.
Зябко поеживаясь, я выбралась во двор и пошла в гараж. У всех нормальных людей вход в него, как правило, расположен в подвале или на первом этаже. Сразу из дома попадаете в автомобиль… У всех, но только не у нас! Аркадий с Зайкой большие борцы за правильный образ жизни. Запретили мне курить в доме и решили, что «машинохранилище» должно находиться в отдельно стоящем здании. И теперь мы вынуждены ковылять по лужам, льду или снегу… Кстати, больше всех остались недовольны сами новаторы. Я-то не ношу шпильки и ботинки из натуральной замши, предпочитая их удобной, практичной обуви из кожи, без каблука.
– Дарья Ивановна, – раздался голос Ивана, – смотрите.
Я посмотрела на небольшой поднос, который держал садовник. Сотовый телефон, золотые часы, серьги, пара колец, диадема, связка ключей и маленькая сумочка от Гуччи, точь-в-точь как моя, только не черная, а темно-синяя.
– Утром вышел двор подметать, – пояснил Иван, – гляжу, по всей дорожке раскидано. А еще платье изодранное, чулки и, извините, лифчик. Только выбросить одежду пришлось, вся в лохмотья превратилась. И «БМВ» стоит на ободьях. Мне колеса менять? Или из сервиса мастера вызвать?
– Не беспокойтесь, Ваня, – сказала я, забирая подносик с «сокровищами», – лучше принесите пакетик.
Ссыпав драгоценности, телефон и сумочку в услужливо подставленный пакет, я положила ключи в карман и поехала в Москву.
Рита обитала в центре, на Малой Бронной улице. Честно говоря, самое сердце столицы не кажется мне отличным местом для проживания. Впрочем, осенью и зимой еще ничего, но весной и летом – просто караул. Но Рита небось в апреле съезжает на дачу. Мимо пустого кресла консьержки я прошла к лифту, распахнула старую, прямо-таки допотопную кабину. Лифт, раздирающе скрипя, доволок мои сорок восемь килограммов на третий этаж, где оказалась только одна дверь с номером девять.
Следующие полчаса я жала на звонок, колотила ногами в бронированную дверь и даже крикнула пару раз:
– Рита, открой!
Но из квартиры не доносилось ни звука. С одной стороны, в этом не было ничего особенного. Небось за дверью скрываются просторные апартаменты, а спальню редко устраивают прямо у входа. Скорей всего она расположена в самом дальнем углу, и Рита, привыкшая просыпаться тогда, когда основная масса людей уже пообедала, тихо похрапывает сейчас в одеялах. Настораживало другое. Куда подевались стаффордширские терьеры? Вчера Рита вскользь обронила, что их в доме двое. Отчего не лают собаки? Наши поднимают дикий шум, едва заслышав шаги во дворе.
Поколебавшись, я вытащила ключи и отперла замок. Может, я излишне самонадеянна, но отчего-то думаю, что стаффордширские терьеры меня не тронут. Хотя совершенно непонятно, откуда у меня взялась такая наглая уверенность. Стаффы – огромные, сердитые псы, дальние родственники питбулей… Но жизнь с Банди и Снапом научила меня не бояться животных, и я смело вошла в темный холл, зажгла слегка вычурную хрустальную люстру и крикнула:
Корнев Павел
Маккефри Энн
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Каргалов Вадим
Шилова Юлия