Чтение 15–й страницы книги ~Принцип карате~

торан, оркестр вставал и играл его любимую мелодию.

- Большая популярность.

- Ага. Через год-два, ты, пожалуй, тоже станешь городской знамени-
тостью!

К этому времени Колпаков намеревался защитить диссертацию.

- И для меня будет вставать ресторанный оркестр.

- Правда, приятно?

- Очень. Хочешь шампанского?

Свет погас, зажегся, опять погас.

- Уже закрывают. Жалко... Быстро прошло время.

- Да.

- Шампанское будем пить у меня.

- А что скажет мама?

- Сейчас я живу одна.

Голубой зал почти опустел. Внизу, в просторном зеркальном холле у
винтовой лестницы в ночной бар стоял Кулаков с компанией. Все уважи-
тельно приветствовали Колпакова, в том числе и обиженный весельчак в
блейзере. Лена прижалась к Геннадию теснее, На миг он ощутил все ее те-
ло.

- Ах, сволочь! Думаешь, все позволено! Да я тебя придушу!

В углу, возле туалетов, закрутился водоворот скандала. Изрядно выпив-
ший человек тряс за грудки Тофика-миллионера, тот не казался слишком на-
пуганным, только ищуще озирался по сторонам.

Колпакову не хотелось ввязываться, да его вмешательство и не потребо-
валось: широкая спина на миг заслонила происходящее, нападающий, охнув,
отлетел в сторону, а толстяк как ни в чем не бывало подошел к зеркалу,
брезгливо расправляя смятые лацканы белого пиджака и недовольно выгова-
ривая своему избавителю. Обладатель широкой спины повернулся, и Колпаков
узнал Рогова.

Четыре зала выпроваживали гостей одновременно - у выхода образовалась
пробка. Выдавленная наружу толпа успокаивалась и, медленно редея, расте-
калась по залитому мертвенным светом ртутных ламп асфальтовому руслу.

Нести в руках две бутылки шампанского Колпакову было неудобно и неп-
ривычно. Это раздражало.

Проснулся Колпаков, как всегда, в шесть с незнакомым ощущением пох-
мелья. Тошнило, ныли виски, во рту чувствовался противный вкус желчи.
Попытался сесть, но закружилась голова, и он поспешно откинулся на по-
душку, придавив раэметавшиеся по ней длинные золотистые волосы. Волно-
вавший и будоражащий вчера пряный аромат тонких духов сейчас показался
приторным и тяжелым.

Преодолевая слабость, он встал, нетвердо ступая по скользкому парке-
ту, подошел к выступающему углом наружу окну и распахнул раму.

Прохладный свежий воздух помог, Колпаков почувствовал себя лучше, и к
нему вернулась способность воспринимать окружающее.

Он находился в кооперативном доме улучшенной планировки в чужой, со
вкусом обставленной квартире, в стекле отражалось осунувшееся усталое
лицо.

С девятого этажа открывалась широкая панорама южной части города -
прямоугольные кварталы старой застройки, разношерстные домишки с разноц-
ветными крышами, пестрые дворики, причудливо изогнутые улочки и проулки.

Утро было серым и невыразительным.

Колпаков повернулся, посмотрел на спящую Лену, даже во сне сохраняю-
щую изящество и грациозность.

Но ничего не изменилось. Все просто и обыденно. Вместо праздника -
будни. Впрочем, для него достигнутая цель всегда утрачивала привлека-
тельность. Или почти всегда.

"Что имеешь - ничто, к чему стремишься - все".

Колпаков с удивлением понял, что впервые за многие годы, проснувшись,
он не думал о Системе и не следовал ей. Это открытие ошеломило.

Когда после холодного душа он вернулся в комнату, Лена, набросив лег-
кий халатик, убирала постель.

- Ты беспокойный гость - надо же подниматься в такую рань! Да еще
почти заморозил меня!

Несмотря на шутливый тон, фраза покоробила Колпакова, очевидно, пото-
му, что сравнивала его с другими, более спокойными "гостями". Сколько их
побывало в этой маленькой, но достаточно комфортабельной квартирке?

- Ты почему такой мрачный? И бледный... Неужели перепил вчера? Стран-
но - крепкий парень. Что там у нас было!

Лена удивлялась искренне - сама она выглядела бодрой и свежей.

- Ну да я знаю хорошее лекарство: чашка крепкого кофе - ты будешь как
огурчик.

Колпаков не пил кофе, но отказаться постеснялся. Да и после того, как
нарушил более серьезный запрет на алкоголь, это было бы смешно.

"Самая опасная уступка собственным слабостям - первая, ибо за ней не-
избежно идут все остальные. И каждая последующая дается легче". Когда
это знаешь, наблюдать свой путь вниз даже забавно.

Лена привычно приготовила завтрак на двоих, сварила ароматный кофе, с
аппетитом ела. Колпаков не притронулся к еде, но с удовольствием выпил
две чашки.

- Не знал, что ты живешь отдельно.

- Я уже достаточно взрослая. С маман мы долго не уживаемся, а тут
подвернулась квартирка - хозяева в командировке за границей. Дороговато,
но зато сама себе хозяйка! К матери я бы тебя не смогла пригласить...

- Действительно, - сумрачно согласился Колпаков.

- Что с тобой?

Он пожал плечами.

- Сейчас тебе станет лучше. Можешь отдохнуть, пока я соберусь.

- Куда? Только семь пятнадцать...

- К Зверевой. Знаешь, кто это? Ну, ты даешь!

Лена быстро и ловко перемыла посуду, стряхнула с рук капли воды, ак-
куратно промокнула полотенцем и старательно втерла в кожу несколько ка-
пель питательного желе из полупрозрачной розовой баночки с затейливо вы-
писанным золотыми буквами названием.

- Ее все знают. Косметичка экстра-класса, волшебница! Весь город гу-
дит, очередь на три года вперед, пробиться невозможно!

Лена прошла к трюмо и отгородилась от Колпакова широкой дверью поли-
рованного шкафа, но в стекло открытой оконной рамы он видел, как она се-
ла на кожаный пуфик и, распустив волосы, стала расчесывать их густой
щеткой на длинной ручке.

- ...Моя заведующая - постоянная клиентка, так говорит: помолодела на
десять лет! Я просила замолвить словечко - бесполезно!

Лена порылась в шкафу и, сбросив халатик, извиваясь, втиснулась в уз-
кое платье.

- И вот наконец благодаря тебе я записана на первый сеанс...

- Благодаря мне? - изумился Колпаков.

- Ну да. - Лена подошла к нему, повернулась спиной. - Застегни "мол-
нию". Спасибо. Ты взял в секцию Мишу Зверева, а его мама - меня. Мне на-
значено к восьми, поэтому я ничего не делала с лицом. Посмотри - терпи-
мо?

- Ну и ну! Это тот, третий? Услуга за услугу, как в фельетоне?

- Нет, Генчик, как в жизни. Ну, как я смотрюсь?

- Отлично. Не понимаю, зачем тебе вообще эта Зверева?

- Как зачем? Массаж, маски, травные умывания - кожа будет молодой и
красивой! А если сейчас не следить за собой, скоро начнут появляться
морщинки, крохотные, незаметные, легко скрываемые дермаколом, они будут
прибавляться, углубляться, а потом глянешь в зеркало - все, поезд ушел!

- Однако ты заглядываешь далеко вперед!

- Без этого нельзя. Пойдем, Генчик, я не хочу опаздывать.

Из подъезда они вышли отдельно - так предложила Лена, встретились на
углу у фонтанчика с питьевой водой, прошли два квартала до стоянки так-
си.

Рассветный туман рассеялся, ярко светило солнце, блестели краской и
никелем новенькие автоматы газированной воды, в облаке водяной пыли вок-
руг поливальной машины переливалась радуга, каблучки Лены бодро цокали
по умытому асфальту. Она всегда носила туфли на высоченной "шпильке".

Настроение у Колпакова резко изменилось, происходящее перестало ка-
заться будничным и повседневным, а недавнее упадническое мироощущение он
отнес на счет скверного самочувствия. И все же какая-то неудовлетворен-
ность осталась...

- А мы неплохо провели время! Ты доволен? Давай в субботу сходим в
Бирюзовый зал!

- Давай.

Колпаков вспомнил, что вчера он потратил сорок рублей - треть своей
месячной зарплаты.

- Ты такой печальный, мне тебя жаль. Тебе надо отдохнуть.

Забота была приятна.

Подошли к стоянке такси, Лена скользнула на переднее сиденье, води-
тель щелкнул счетчиком.

- Чао! - Она с улыбкой махнула рукой.

Колпаков смотрел вслед, пока машина не скрылась за углом.

После квартиры Лены пропахшая кухней коммуналка производила тягостное
впечатление. В конце коридора визгливо кричала Алевтина, муж отрывисто
огрызался - у Петуховых шла очередная ссора.

Мать собиралась уходить, с трудом втискивала в потертый коленкоровый
футляр тугой рулон чертежей. По воспаленным глазам и измученному лицу
было видно, что она работала всю ночь.

Когда похмельный, невыспавшийся Колпаков зашел в комнату, она посмот-
рела на него как на привидение и с жалкой улыбкой опустилась на стул.

- Слава Богу!

- Не сердись, мам. Так получилось.