Чтение 15–й страницы книги ~След хищника~

-- С Божьей помощью.

-- И, конечно, лучше в этой стране, чем еще где-нибудь.

Я кивнул. Среди таких добропорядочных людей, как британцы, похитители непопулярны. Такие преступления гневно осуждают, а не терпят, и население не опасается давать информацию. Как только жертва оказывается дома в целости и сохранности, налаженная машина выслеживания и поимки срабатывает превосходно.

В Британии легче, чем в Италии, отыскать убежище преступников еще до выплаты выкупа, но это все равно жутко тяжело: по большей части тут играют роль совпадения, любопытные соседи и догадки насчет того, кто совершил похищение, поскольку стопроцентно это можно узнать, только хорошо разобравшись в частной жизни жертвы.

-- Никто не знал, что моя дочь пошла на танцы, кроме ее приятеля, -- сказал нам один убитый горем папаша. Естественно, именно ее вроде бы потрясенный дружок и оказался шантажистом -- на сей раз без ведома девушки, что тоже не всегда бывает. Всегда надо учитывать возможность сговора между "жертвой" и похитителем. Жадность всегда жадность. В этом случае девушку нашли и освободили без всякого выкупа, но в заточении ей пришлось куда хуже, чем Алисии, и, насколько я слышал, ее лечили от глубокой и длительной депрессии.

-- Пошатаюсь-ка я немного вокруг тех домов, где есть лодки, -- сказал Тони. -- Можно взять твою машину? Если припрет, можешь взять Мирандину. Ничего, если я зайду попозже за кое-какими шмотками? Увидимся за завтраком.

-- Не разбей, -- я протянул ему ключи от машины.

-- Как будто я когда-нибудь что-нибудь разбивал.

Вечером я съел весьма внушительный гостиничный обед и упаковал вещи Миранды. Одежда Доминика, неброская и аккуратно сложенная, лежала в маленьком опрятном чемоданчике. Я положил туда его симпатичные игрушки -- мишку и Снупи -- и застегнул крышку. Мысли о нем, таком беззащитном, таком испуганном, не оставляли меня. И я понимал, что именно ради таких людей, как он и Алисия, я буду работать всю жизнь.

Зная, что Джон Неррити изменил свои намерения, я догадывался, что ему будет не слишком приятно прочитать в утренних газетах то, как расписали его издатели. На каждой странице тех газет, редакции которых я посетил, большими черными буквами было напечатано "Неррити", причем это были газеты такого сорта, которые, насколько я понимал, читает и составитель записки о похищении.

"Неррити обезопасился", "Коняга вывозит Неррити", "Неррити выплывает на жеребце" -- гласили заголовки. "Решение Неррити опережает кредиторов на голову". Эти дурные новости просто не могли пройти мимо похитителей, которые нервно просматривают газеты в поисках намека на полицейскую активность. На выручку от продажи Ординанда нацелились кредиторы, так что остальным акулам останется маловато. Иглер позвонил мне в номер, когда я все еще просматривал газеты.

-- Газеты -- ваша работа? -- спросил он.

-- Ну да.

Он хихикнул.

-- Умелая рука. Ладно, парень, мы тут систематически покопались в местном недельном или двухнедельном хламе, а также по всей собственности, сдаваемой внаем. Сегодня в любое время можешь получить список, правда, неполный. -- Он помолчал. -- Я очень полагаюсь на твоего приятеля Тони Вэйна и хочу быть уверенным, что он на своем месте.

-- Он служил в спецвойсках, -- сказал я. -- Сержантом.

-- А, -- облегченно сказал он.

-- Предпочитает работать по ночам.

-- И сейчас? -- Иглер чуть ли не мурлыкал от умиления.

-- Сегодня днем, попозже, я хотел бы получить полный список. Привезете?

Мы оговорили место и время, и я повесил трубку. Когда я спускался на завтрак, в переднюю дверь вошел, позевывая, Тони.

За беконом, яйцами и копченой рыбой мы обсудили то, что удалось раскопать.

-- Ты знаешь, что тут на берегу существует целая внутренняя водная система? Речушка Итченор-Крик течет до самого Чичестера. Но немного выше по течению есть шлюз, и наши приятели через него не проходили. -- Он пожевал. -- Я взял напрокат гребную шлюпку. Немного послонялся по округе. Понимаешь, это же все равно что, хрен ее дери, иголку в стоге сена искать! Там десятки, сотни таких домов. Домики на выходные. Шале. Ты так их называешь. Река выходит прямо к местечку Хэйлинг-Айленд, где еще больше таких бунгало. А мест, где машина может подъехать к воде и забрать ребенка с лодки, вообще не сосчитать.

Я мрачно съел тост и рассказал ему о грядущем списке Иглера.

-- Ладно, -- ответил Тони. --Утром поплаваю, днем посплю, ночью поработаю. Хорошо?

Я кивнул и протянул ему одну из газет. Тони, глотая чай, прочел финансовые новости.

-- Ты прямо в яблочко попал. Этого никто пропустить не сможет.

Этого и сам Неррити не смог пропустить. Джерри Клейтон позвонил и сказал, что Неррити в бешенстве и настаивает, чтобы мы оставили это дело. Он больше не желает иметь дела с "Либерти Маркет".

-- Он признал, что дал согласие на то, чтобы эта история попала в газеты, -- сказал Джерри. -- Но он не думал, что все это случится так быстро, и настаивает на том, чтобы мы все это прикрыли.

-- Худо дело.

-- Да. Так что официально вы с Тони можете все бросить и отправиться домой.

-- Нет уж, -- сказал я. -- Теперь мы работаем на миссис Неррити. Она специально попросила нас продолжать.

-- Думаю, можете продолжать, -- с улыбкой в голосе проговорил Джерри, -- только в этом случае дело становится чертовски щекотливым. Вы оба там поосторожнее.

-- Да, -- сказал я. --А ты хорошенько складывай оригами. И поищите лодку.

-- Лодку?

-- Лодку, в которую можно засунуть маленького мальчика так, чтобы накрыть его брезентом или чем еще. Лодку, которая затарахтит прочь по волнам с таким шумом, чтобы никто не услышал его крика.

-- Вот, значит, как это сделали? -- рассудительно проговорил он.

-- Думаем, да.

-- Бедняжка, -- сказал Джерри.

Мы с Тони привели утро на берегу, купаясь или загорая, как и подобает настоящим отдыхающим. Правка, было не так уж жарко, и на пляже было народу немного. Женщина из полиции, на сей раз в белом бикини, пошла поплескаться с нами, но сказала, что ей не удалось обнаружить никого, кто видел бы, как увозили Доминика.

-- Кажется, все смотрели на ту лодку, -- досадливо поморщилась она. -- А все, что мы о ней знаем, так это то, что ее оставили на песке после отлива и что к сиденью был приклеен большой кусок бумаги с надписью "Не трогайте лодку, мы скоро вернемся".

-- Кто-нибудь видел, кто ее оставил? -- спросил я.

-- Да, но это был мальчик, что играл на гальке, а он знает только то, что там были двое мужчин в шортах и больших оранжевых спасательных жилетах. Они затащили лодку на песок, повозились вокруг нее некоторое время, а затем пошли по берегу на северозапад. Вскоре после этого мальчик подошел к лодке и прочел записку, а потом пошел за мороженым. Днем, когда она загорелась, к его великой досаде, его тут не было. Когда он вернулся, она уже вся выгорела и почернела.

Она дрожала на ветру и слегка посинела.

-- Пора залезать в свитер и толстые носки, -- весело сказала она. -- Я могла бы поболтать с пожилыми дамами, что живут здесь в "Хейвен реет хоум". -- Она показала. -- Им нечего больше делать, как только из окон смотреть.

Мы с Тони забрали наши вещи и пошли в отель. Когда днем облака затянули небо, он спокойно спал в кровати Миранды.

В пять я поехал в Чичестер, чтобы забрать у Иглера список сданных внаем домов. Он сам вышел встречать меня -- незаметный, медлительный, и забрался на пассажирское сиденье рядом со мной.

-- Первые одиннадцать наиболее вероятны, -- сказал он, указывая на список. -- Мы выудили сведения у всех мыслимых агентств. Все это дома на выходные, стоящие на воде или неподалеку от нее. Все были сняты в последнюю минуту. В июле и в начале августа погода была такой плохой, что свободных домов было куда больше, чем обычно, а когда стало теплее, начался бум.

Я кивнул.

-- Миранда сама решила приехать сюда только накануне. В отеле из-за погоды было много отказов от номеров, потому ее смогли принять.

-- Интересно, что случилось бы, если бы она не приехала? -- задумчиво спросил Иглер.

-- Они выкрали бы его из дому.

-- Видимо, им показалось легче дождаться, пока она поедет сюда.

-- Похитители не стремятся облегчать себе задачу, -- скромно заметил я. -- Они планируют все с точностью до дюйма. Они тратят деньги. Они одержимы. Они никогда не полагаются на случай. Они могли подумать, что, когда ребенок находится на попечении только матери, его будет легче украсть. Готов поспорить, что, как только они составили план, они день за днем выжидали удобной минуты. Если бы удобного случая не представилось, они последовали бы за Мирандой до ее дома и составили бы новый план. Или, возможно, вернулись бы к старому плану, который до тех пор не принес плодов. Никогда не угадаешь. Но если они хотят кого похитить, они в конце концов это сделают.

-- Откуда они могли узнать, что она приедет сюда? -- спросил Иглер.

-- Наблюдают. В этом они тоже просто одержимы. Какой вы сделали бы вывод, если бы увидели, как Миранда укладывает в машину чемоданы и пляжный стульчик, пристегивает рядом с собой Доминика и, помахав ручкой, отъезжает?

-- Гм.

-- Вы поедете следом, -- сказал я.

-- Наверное.

-- Миранда едет в своей миленькой красной машине со средней скоростью, как все мамаши, у которых чадо за спиной.

-- Верно, -- сказал он. Поерзал. -- Короче, дальше в списке все дома всего лишь в улице от воды, а те, что в конце, немного подальше, но все равное прибрежных деревнях. Кроме того, -- он замолчал в сомнении, -- вся эта часть Суссекса один большой курорт.

-- Посмотрим эти дома, -- сказал я.

-- У меня есть несколько толковых ребят, -- предложил Иглер. -- Могут помочь.

Я покачал головой.

-- Может получиться так, что они спросят о том, не слышал ли кто детский плач, у случайно подвернувшегося похитителя. Такое бывало. Он скажет -- нет, а ребенка найдут через неделю мертвым в каком-нибудь пустынном месте. Такое было в Италии. В конце концов похитителей поймали, и они сказали, что запаниковали, когда обнаружили полицию так близко от своего убежища.

Иглер погладил переносицу большим и указательным пальцами.

-- Ладно. Мы сделаем так, как вы скажете. -- Искоса глянул на меня. -- Но, честно говоря, не думаю, что у вас что-нибудь получится.

Тони, вернувшись в отель, тоже был не в особенно радужном настроении. Он задумчиво посмотрел на первые одиннадцать адресов и сказал, что сначала отыщет их со стороны моря, затем подойдет на гребной лодке, и что осмотр этих одиннадцати домов займет у него всю ночь. Сказал, что возьмет мою машину, в которой до сих пор лежало его снаряжение, а утром вернется.

-- Утром посплю, а на следующую ночь снова пойду, -- сказал он. -- Это у нас будет воскресенье. Надеюсь, что эти гребаные похитители и вправду намерены дать Неррити неделю, чтобы собрать гроши. Да и газеты могли разволновать их. Они могут сдвинуть время передачи выкупа. Надеюсь, что нет.

За обедом он ел немного и с наступлением сумерек уехал. Я позвонил Алисии насчет новостей о Миранде, но, кроме того, что она выходила из дому, чтобы позвонить Алисии, ничего особенного больше не произошло. Миранда по-прежнему была совершенно разбита. Похитители больше на связь не выходили. Джон Неррити по-прежнему придерживался плана устроить засаду и сказал, что близкое к обмороку состояние Ми-ранды слишком дорого ему обходится.

-- Интересно, что бы он сказал, если бы это Ординанда похитили? -- спросил я. Алисия чуть не рассмеялась.

-- Не будем об этом. Ведь так, собственно, и вышло.

-- Выйти-то вышло, но безрезультатно, -- согласился я. -- Достаточно, чтобы на всю жизнь отделаться от конокрадов.

-- А твоя фирма возьмется за освобождение лошади? -- с любопытством спросила она.

-- Конечно. Вымогательство есть вымогательство, сколько бы ног у жертвы ни было. Мы торгуемся за выкуп в любом случае, за кого бы то ни было.

-- И за картины?

-- За все, что кому-либо дорого.

-- Вроде "я верну тебе мячик, если дашь монетку"?

-- Именно так.

-- Где ты? -- спросила она. -- Ты не дома. Я туда звонила.

-- Вечером меня не будет, -- сказал я. -- Я тебе позвоню и скажу, когда мы сможем встретиться.

-- Все-таки приезжай в воскресенье.

-- Хорошо, попытаюсь.

Мы прощались дольше, чем обычно. Я подумал, что мог бы проговорить с ней весь вечер.

Тони вернулся на рассвете и растолкал меня. Хотя спал я и без того неглубоким сном.

-- Среди этих одиннадцати адресов есть два вероятных, -- сказал он, раздеваясь, чтобы принять душ. -- Девять заняты до чертиков добропорядочными отдыхающими. В четыре я заходил, чтобы уж увериться окончательно. Дома эти набиты доверху ничего не подозревающими папочками, мамочками, бабушками и детками. Все законопослушные граждане.

Как без ложной скромности говорил Тони, по сравнению с ним любой ночной вор топочет, как стадо слонов.

-- Такой умелец, как я, -- говаривал он, -- подкрадется незаметно и перевернет спящего в постели так, что тот даже храпеть не перестанет. Я мог бы лак с ногтей у них снять, не то что кошельки из-под подушек повытаскивать. Хорошо, что я честен до идиотизма.

Я подождал, пока он примет душ и вымоется от души.

-- В тех двух вероятных местах, -- сказал он, внезапно появляясь из дверей и вытирая полотенцем свои песочно-желтые волосы, -- у меня нехорошая дрожь по спине прошла. В одном из этих домов есть что-то вроде электронного замка -- мой детектор зажужжал. Я думаю, это одно из тех охранных устройств типа "сделай сам", которые можно купить где угодно, чтобы не дать гостиничным жуликам обчистить тебя, пока ты дрыхнешь после снотворного, которое бармен подмешал тебе в виски. -- Он вытер шею. -- Потому я поставил там пару "жучков", и мы вскоре вернемся и послушаем.

Он обернулся полотенцем, словно саронгом, и сел на постель Миранды.

-- В другом, насколько я понял, никакой электроники нет, но в нем три этажа. Лодку держат на первом этаже. Там пусто. Только вода да эта чертова рыба. Над ним комната с видом на речку. По обе стороны нечто вроде грязного мощеного двора. Там особо не укроешься. Мне не хватило энтузиазма туда лезть. Но я все равно засунул туда пару "жучков", по одному на каждый верхний этаж. Значит, мы и их прослушаем.

-- Машины? -- спросил я.

-- Не знаю. -- Он покачал головой. -- Гаражей нигде нет. Но на улицах машины стоят. -- Он встал и начал одеваться. -- Давай, -- сказал, он, -- вылезаем из этой гребаной дыры и идем ловить рыбку.

Похоже, он говорил буквально. Холодным утром в восемь тридцать мы уже сидели во взятой напрокат лодке на Итченор-Крик и забрасывали в воду удочки с опарышами на крючках.

-- Ты уверен, что это правильная наживка? -- спросил я.

-- Кому какое дело? Окунь иногда заглатывает и пустой крючок, проглот тупой.

Тони вел лодку как заправский гондольер -- одним веслом на веревочной петле на корме. Так уключины не будут скрипеть, пояснил он. Невероятно тихое плавание -- на высшем уровне спецназа.

-- Сегодня в пять утра прилив спал, -- сказал он. -- При низком приливе лодку во многих местах к берегу не подведешь, значит, если они высадили ребенка с моторки, то только там, где вода была на половине прилива. Оба наших вероятных дома надо проверить.

Наша лодка шла по медленно прибывающей воде. Рыбы начхали на наших опарышей. Повсюду стоял соленый запах морских водорослей.

-- Сейчас подплываем к месту с электронным сторожем, -- сказал Тони. -- Держи эту антенну так, чтобы она казалась удочкой. -- Он выдвинул серебристый телескопический стержень футов на шесть и дал его мне. Я увидел, что на леске, на конце удочки, был привязан небольшой грузик.

-- Забрось его в воду, -- сказал он. Наклонился, повозился с радиоприемником, чем-то похожим на коробку с рыболовными снастями.-- Следи за морем и держи ухо востро.

Я все так и сделал, но ничего особенного не произошло. Тони поворчал и что-то там такое повернул, чтобы усилить звук, но в конце концов сказал:

-- Эти лентяи еще дрыхнут. "Жучки" работают. Мы вернемся, когда проверим оставшийся дом.

Я кивнул. Мы проплыли еще изрядно к северу, прежде чем снова остановиться и забросить удочки. Снова поплыли на приливной волне, делая вид, что собираемся поймать себе рыбку на завтрак. Тони склонился над кнопками.

От звука этого голоса я чуть не выпал из лодки.

-- Дай этому сопляку пожрать и запиши, если хныкать начнет.

Сомнений быть не могло -- этот самый голос мы слышали на пленке в доме Джона Неррити. Не такой громкий, как тогда, но совершенно четкий.

-- Господи, -- обалдело сказал я, не в силах до конца поверить.

-- Бац! -- восхищенно сказал Тони. -- Мать твою!

-- Не станет он жрать, -- проговорил другой голос. -- Какого хрена мы его сюда привезли?

-- Сынок, -- с преувеличенным спокойствием проговорил первый,.-- неужели мы хотим, чтобы наша курочка, несущая золотые яйца, подохла с голоду? Нет, не хотим. Дай ему хлеба с вареньем и заткнись.

-- Не нравится мне это,.-- пожаловался второй. -- Не нравится, и все тут.

-- Когда я тебя на это дело нанимал, ты очень даже загорелся. Хорошее дело, сказал ты. Это твои слова.

-- Я не думал, что ребенок будет такой...

-- Какой "такой"?

-- Такой упрямый.

-- Не так уж он и плох. Скорее, зануден. Ты думай больше о выкупе и дуй давай наверх.

Тони щелкнул парой переключателей, и некоторое время мы молча сидели и слушали тихий плеск воды о борт нашей дрейфующей лодки. Затем послышался второй голос, на сей раз более отдаленный:

-- Эй, малыш, поешь-ка.

Какого-либо членораздельного ответа расслышать не удалось.

-- Ешь, -- раздраженно сказал голос.

Затем, после недолгого молчания:

-- Будь ты моим сыном, я тебе это все в глотку бы так и затолкал, ты, педик сопливый!

-- Прелестно, -- еле слышно проговорил Тони и начал выбирать леску. -- Мы услышали достаточно, верно? Второй "жучок" стоит на верхнем этаже, у окна на улицу.

Я кивнул. Тони повернул переключатели обратно, и второй голос, теперь уже с нижнего этажа, сказал:

-- Он просто валяется там да пялится. Как обычно. Меня прямо трясет от него. Чем скорее мы от него избавимся, тем лучше.

-- Спокуха, -- сказал первый голос, словно успокаивал идиота. -- Мы собирались заставить этого типа продать свою конягу. Это же и ежу понятно. Мы дали ему неделю. Неделю -- не больше.

-- Но ведь мы так и не получим пяти миллионов. -- Казалось, он очень расстроен. -- У нас никаких шансов.

-- Да мы и не рассчитывали на пять миллионов, дурак. Как Питер и сказал, требуй пять, чтобы напугать папашу, и получишь полмиллиона быстро и без хлопот.

-- А что, если Неррити позвонит в полицию и они к нам нагрянут?

-- А ты хоть намек на это видел? Да не будь ты дитем малым. Терри с Кевином враз засекут легавых, стоит им только сунуться на порог. Эти двое научились засекать антенны, когда ты еще только глаза научился открывать. В отеле не было ни одной. В доме в Сэттоне тоже. Верно?

Второй голос что-то неразборчиво проворчал, и первый ответил:

-- Питер знает, что делает. Он и прежде такое делал. Он спец. Просто выполняй, что тебе говорят, хрен тебя дери, и мы все станем богатыми. Я твоим нытьем уже по самые уши сыт, понял?

Тони опустил весло в воду у носа лодки и спокойненько погреб туда, откуда мы пустились в путь, против завихрений наступающего прилива. Я смотал удочки, снял с крючков наживку. Пальцы мои действовали автоматически, а мысли прямо-таки неслись галопом.

-- Не говори Иглеру, пока... -- сказал я.

-- Не скажу,--ответил Тони. Он с полуухмылкой глянул на меня через плечо.

-- И председателю тоже, -- сказал я. -- Или Джерри Клейтону.

Тони расцвел в улыбке, словно солнце ясное.

-- Я уж боялся, что ты будешь настаивать.

-- Нет. -- Я помолчал. -- Ты наблюдаешь с воды, а я буду с суши, ладно? И вечером расскажем Иглеру. На наших условиях.

-- И спокойненько сможем по-прежнему оставаться в тени.

-- Запускай вакуумный насос тихо и не свались с высокой стенки.

-- В отчете, -- сказал Тони, -- напишем, что логово нашла полиция.

-- Что они и сделали, -- рассудительно сказал я.

-- Что они и сделали, -- довольно повторил он. Ни я, ни Тони не были фанатичными приверженцами только совещательной политики фирмы, хотя оба более-менее ее придерживались и соглашались, что в большинстве ситуаций это было благоразумно. Тони со своими исключительными, способностями всегда был склонен более активно, чем я, вмешиваться в дело, и его отчеты были сдобрены выражениями типа "было обнаружено" и "случилось так, что", но никогда в них не появлялись более правдивое "я установил десяток нелегальных "жучков" и услышал..." или "я бросил дымовую шашку и под ее прикрытием...".

Тони подогнал лодку туда, где мы оставили машину, и быстро установил второй приемник, чтобы тот работал через автомобильную антенну.

-- Сиди тут, -- указал он. -- Левый переключатель для "жучка" на нижнем этаже, средний -- для верхнего. Кнопки не трогай. Правый переключатель в верхнем положении -- я с тобой говорю, в нижнем -- ты со мной. Ладно?

Он порылся в невероятной куче оборудования, которое называл своим джентльменским набором, и с довольным кивком откопал пластиковую коробку для ленча.

-- Энзэ, -- сказал он, показывая мне содержимое. -- Ореховые палочки, вяленая говядина, витаминные драже -- поддержит в боеспособности несколько недель.