оставлял их фрау Гугельхейм и затем тотчас же забирал. Так что, если вверху
хлопала дверь лифта, можно было без труда понять, что появился кто-то из
своих.
подышать свежим воздухом и полюбоваться веселящими глаз древними зелеными
крышами старого Гамбурга, увидел сверху, как во двор вкатывает канареечного
цвета "ситроен" Блюмберга выпуска девятьсот лохматого года. Даже с высоты
мансардного этажа было видно, что он ободран со всех сторон, откуда только
можно. Поскольку сам Макс ездил на новеньком "порше", а Николо недавно купил
себе "альфа-ромео", несоответствие машин хозяина агентства и его сотрудников
невольно бросалось в глаза. Но Блюмберг нашел объяснение, которое, в
общем-то, всех устроило:
не имеющие никакого смысла ни в русском, ни в немецком языке), ваш сраный
"порше"? Мне что эту тачку бить, что "мерседес" - все равно. Эту даже
дешевле.
его пути - от мусорного контейнера до сорокатонного асфальтового катка. И
бил не потому, что не умел ездить, а просто ему неинтересно было следить за
такими мелочами, как дорожные знаки и прочая ерунда. Ездить же он умел.
Однажды после случайной драки с водителями-дальнобойщиками Блюмберг так
провел огромный "вольво"-рефрижератор по глинистому откосу, что потом
местная полиция все выпытывала у него, не выступал ли он на евроазиатских
или других подобных ралли.
рассыпал в стороны картонные коробки на въезде и вкатил в подземный гараж,
лишь слегка ободрав дверцу. А еще через десять минут Макс услышал гул лифта
и хлопанье дверей - сначала лифтовой, а потом и мансардной.
и облицовкой из старого дуба. Ага, упала. И, кажется, не слишком удачно.
Удачно - это когда она била рогом по голове. А неудачно - когда чугунной
станиной по колену или по голени.
"мать-перемать", потом начал появляться сам. Частями. Сначала в дверном
проеме показалась плешивая голова хорошо и с разных сторон повидавшего жизнь
человека. Потом показались плечи в сером пиджаке с клетчатым шарфом. Потом
появилось ушибленное колено Блюмберга, которое он волочил за собой, как
раненый солдат ногу. Затем появилось здоровое колено Блюмберга, а с ним и
весь шеф в виде несколько помятом и скукоженном от боли в колене, но вполне
нормальном. Вполне.
кресло-качалку, которое невозможно было выбросить по причине его
необыкновенной тяжести и прочности, немного покачался и сказал, предварив
немецкую фразу некоторым количеством вводных слов типа "мать-перемать":
ничего и не могло происходить. Это был небольшой гражданский аэродром,
оборудованный для внутренних перевозок. Там стояло несколько личных
спортивных и полуспортивных самолетов местных жителей, тройка вертолетов, а
также располагались аэродромные службы, которые обеспечивали движение на
этой далеко не самой оживленной линии Вестфалии.
вполне, кстати, открытый, взял необходимые данные, сделал распечатку и
протянул экземпляры Блюмбергу.
продавца.
типа "Сессна" компании "Лиетува". Четвертое мая, 18.20. Приземлился частный
самолет типа ДС - "Дуглас" компании "Даугава". Все?
информации, которая была извлечена из компьютера.
коленку ты мне не то что компресс не положишь, ты ее пальцем не тронешь. А
если тронешь, так только для того, чтобы прижечь ее горячим утюгом. Про то,
чтобы поднять эту гребаную вешалку в прихожей, я и говорить не буду. Потому
что ты просто не поймешь, о чем это я с тобой толкую. С этим все ясно. Но
две вещи ты для меня все-таки сделаешь! Всего две. Понял? И попробуй,
перемать, не сделать!
полный стакан темного липкого вина под названием "Кавказ".
каждый самостоятельно, своим путем, пить это вино (или подобное, если такое
вообще где-нибудь в мире существует) может только Блюмберг. И при этом не
добровольно, а как бы в отместку себе или во искупление какого-то своего
давнего и очень-очень тяжкого греха. И грех этот, судя по всему, такой
давний, тяжкий и неизбывный, что напиток этот Блюмбергу специально
доставляли из России, и он очень ревниво следил, чтобы запасы его не
истощались.
вообще-то было на него не похоже, а могло свидетельствовать лишь о сильном
волнении, в котором он находился. Причин этого волнения Макс не понимал и
потому слегка удивился приказу, который Блюмберг отдал, покончив со своей
искупительной чашей:
И, немного подумав, добавил: - И вообще во все местные авиалинии.
была незаконной. Но в немце, как и в любом человеке, понятия "законно" или
"незаконно" перемешиваются с другими понятиями: "поймают" или "не поймают".
немножко больше. Разве что Вейнцель знал столько же - да и то с другой, со
своей стороны.
представляло особой проблемы войти в компьютеры НАСА или бундесвера, а не
делали они этого лишь потому, что Аарона Блюмберга не интересовали тайны
американского космического агентства или система тяжелых вооружений
бундесвера. Что выбросит следующей весной на рынок Карден - другое дело. Как
отразится противостояние ООН и Хусейна на цене нефти - тоже интересно. Как
мировые биржи отреагируют на победу красных в российской Госдуме-и здесь
было над чем подумать. А лезть в секреты НАТО - кому оно нужно?
как бы морально-этический характер.
собираемся красть. Есть подсчеты, которые рисуют любопытную картину.
Практически девяносто процентов всей разведывательной информации добывается
из материалов открытой печати. И только десять - запомните, юноши, эту цифру
- только десять! - добывается так называемым агентурным путем. И большая
половина из этих десяти оказывается на поверку или "липой", или - хуже того
- дезой, дезинформацией. Наш путь - открытые источники информации. И у нас
достаточно мощные машины, чтобы выловить все, что нам нужно.
было совершенно безопасно. Но вопрос был в другом. И Макс его задал:
и раньше. Еще года три-четыре назад, когда Аналитический центр Блюмберга
только делал первые шаги, компьютерный рынок даже не определился еще как
рынок. Его попросту не существовало. Не было и законов, регламентирующих его
деятельность. Только в последние годы начали прорисовываться понятия
"законно" и "незаконно". И теперь молодой сотрудник напрямую спрашивал
своего шефа, насколько законной окажется их дальнейшая совместная
деятельность.
даже стрелки с вышек слезают. И перестают существовать любые границы. - Он
подумал и добавил: - И любые законы.
говорить - это другие вопросы. И если ты сейчас же не включишь свое железо,
то получишь этой бутылкой по своей белобрысой башке. Копфен. Понял, хрен
мамин?
клавиатуры.
горлышку "Кавказа". - Зови уж просто: герр оберст. Или совсем просто:
господин полковник.
вдруг понял, что этот потрепанный жизнью еврей не врет: он действительно
полковник. И не просто полковник. Ох непросто! И еще как непросто!
аэропортам местных линий Германии. Блюмберг искупил свой тяжкий грех еще
одним стаканом "Кавказа" и затребовал данные по всем небольшим пассажирским
компаниям севера Германии.
Уж лучше влезть в сервер "Плейбоя" и полюбоваться на тамошних отборных