превратившемся в импровизированный кабинет следователя, девочка, дрожа и
запинаясь, рассказала следующее:
конечно, самовольно, тут же рядом... Познакомились там с парнем - высокий
такой, худой... одет классно, нашего возраста, может, чуть старше.
Чернявый, волосы волнистые, длинные - немного короче, чем у меня, - Саша
нервно встряхнула головой, запустила пальцы в свою мальчишескую стрижку и
внезапно, словно испугавшись чего-то, отдернула руку. - Он говорил, что
скрывается от кого-то. Мы поняли - не от милиции, а от каких-то людей.
Будто бы его за что-то должны убить, грозят ему. И не дружки, а просто
какие-то посторонние люди. Ошибка вышла, и ему надо время переждать, чтобы
все улеглось. Должны вроде разобраться. Он так в лесу и жил. Мы ему с
Ларисой оттащили печенье, колбасу - он попросил поесть принести, говорил,
что всех боится, а вот нам доверяет, обещал - не пожалеем. Деньги у него
были, мы видели. Предлагал и нам - мы, конечно, отказались. И в среду
пошли - он сказал, у реки ждать будет. Отозвал ее в сторону, и чего-то они
шептались. Я еще обиделась - подруга, называется! А вчера Лариска сказала,
что на встречу с Ником - он так назвался, - не пойдет, и мне не советует.
Ну, я сразу решила - что-то она темнит. Вот... - девушка запнулась, словно
горло перехватил спазм.
имела в виду? Ты ведь знала подругу, как никто. Нам важно - как было дело
в действительности, и ты - единственный пока свидетель. Все зависит от
тебя, и, пожалуйста, ни о чем не думай, говори только правду, и помни -
все, что ты скажешь, останется между нами.
была. И вообще, может, я ее не так поняла, но мне показалось, что Лара...
Ну, я же сказала, ей всегда нравилось все шикарное. Говорила, вот бы
нашелся богатый, пусть и старый, и урод - ей плевать - только бы в
техникуме не гнить и в грязи не рыться. А Ник ей деньги показал, про
рестораны рассказывал: Сочи - "Жемчужина", Ленинград - "Астория" и еще там
какие-то. Она и загорелась. А меня решила отшить... Вот вчера я и начала
за ней следить. После обеда она тайком пошла туда, где мы с Ником обычно
встречались. Далеко в лес зашла, а когда все это началось, я чуть от
страха там не умерла. Лариска принесла Нику поесть и стала с ним
разговаривать. А дальше... - девушка всхлипнула, но взяла себя в руки и
продолжала отрывисто, словно бросаясь в омут: - Как в страшном сне... Ник
неожиданно выхватил нож и начал бить Лару, а когда она упала, разорвал
платье... и... ну, надругался... все это с ней сделал. Меня словно
парализовало - стою и с места тронуться не могу. Потом он ей голову
отрезал - и полез в чащу. Тут я пришла в себя - и бегом в лагерь. Хочу
рассказать - и не могу. Страшно! Ведь я... единственный свидетель... он
убьет меня!.. - Саша забилась в рыданиях.
спокойнее, чем раньше.
нужно было, вот я и перебралась на ее кровать - знала, что не придет.
Поработали и с фотороботом. Возник размытый образ узкогрудого парня с
порочным лицом и жестоким взглядом. Его никто не опознал, а сама Саша в
конце концов заявила, что все вроде бы было и так, как она рассказала, но
в то же время и не совсем.
хранящим следы канцелярских чернил, а сейчас испятнанным солнцем старым
письменным столом, и зябко ежился. Напротив сидел лейтенант Шиповатов,
погруженный в раздумье. Майора неприятно изумило бы, если бы он узнал, что
лейтенант думает не только лишь о розыске свирепого убийцы, но и о
неотоваренных продуктовых талонах своей семьи. И, более того, все это
каким-то образом связано с информацией о содранной с трупа и пропитанной
солью коже, которую обнаружили примерно на том же расстоянии, что и
голову, но в другой стороне. Когда лейтенант узнал об этом, ему едва
удалось подавить рвотный позыв. Теперь же Шиповатов рассуждал о
возможности факта каннибализма с отвращением, но внешне спокойно. И еще
спокойнее выслушивал майора. А порассказать тому было что, тем более, что
по ходу повествования майор анализировал происшествие, опираясь на свой
огромный опыт.
кажется, я его узнал. Я на дежурство уходил в тот вечер, когда с моими это
случилось... Смотрю - парнишка в телефонной будке: говорит с кем-то...
Чрезвычайно похож на этот фоторобот. Да, кстати, там мальчишки наши
местные околачивались допоздна. Последние дни перед школой... Ты же
помнишь, что моих приблизительно в полночь и убили... Пацанам из сада все
должно было быть видно как на ладони. Они хотя и выпивали, конечно,
помалу, но уверяют - за подъездом глядели, делать-то все равно нечего. И
чужих никого не было. Было открыто окно в кухне... То же самое, если б кто
в окно лез - видать мальчишкам, да и подхода к дому нельзя миновать -
освещенное пространство... А тот сопляк в телефонной будке согнулся над
трубкой, а меня увидел - отвернулся и искоса наблюдает. Я еще подумал:
девчонку поджидает, маскируется? Этот таксофон уже неделю не работал,
кто-то микрофоны все время выкручивает. Знал бы тогда, что этот паренек
неспроста горбится...
девица глазастая. Я отца ее знаю - наш районный хирург, Налик Назарович...
Будто здесь и родился. Да только вот все одним махом развалилось...
оперативной работе?.. Она действительно дружила с Сашей Абуталибовой,
часто дома у них бывала. И я к Абуталибовым заходил. Поначалу - проведать,
посмотреть, как земляк устроился. С этим сразу наладилось, таким врачом
оказался, что к нему за месяц запись, из Москвы валят. Не я ему - он мне
при случае мог протекцию оказать. Ларису, правда, видел всего раз, но мне
и этого пока хватает - держит память. И хлюпика этого порченого не забуду.
Как бы только на него выйти? Пока что фоторобот распространим, если он в
Баланцево или в окрестностях - достанем...
убийств. Но и у соседей не лучше. Одних детей пропавших... И все - за
последнее время.
"время" - это четыре последних года. В пяти соседних районах пропало
четырнадцать детей в возрасте от трех до шести лет. И кожа эта засоленная,
кстати, тоже покоя мне не дает... И все-таки не верится, даже в наше
крутое время. Ведь не тридцать второй год на Украине. Трупов-то нет... О,
звонят. Что-то долгонько молчал - едва не полчаса... Лобекидзе.
Посетитель? Пропустите. Все, Максим, давай за дело.
обычно, Фрейман еще не спал, просматривая в гостиной свои бесчисленные,
непрерывно множащиеся бумаги, делая выписки и объемистые подсчеты. Как
вполне советский человек, Фрейман, имея электронную записную книжку, с
большим удовольствием пользовался обычной. Итоги, видимо, получались
ободряющими - улыбка американца подтверждала это лучше всяких слов.
преступностью? А, Иван Зурабович?
медленно.
только к правосудию отношение имеет весьма отдаленное. Одному мне,
пожалуй, не справиться - поотстал, признаться.
экономических веяний...
страховое общество к победному...
торжественно перерезана. И столько уже обнаружилось желающих подержаться
за ножницы, а значит, и полакомиться объедками пирога, который обещает
быть жирным, - что, право, надо признать, тут вы Америку обставили. Ваш
бюрократ и ненасытнее, и сплоченнее. Ни один без куска не отвалится.
Причем только "зелеными" и только на счета в зарубежных банках.
Прогрессивно мыслят, вот это я понимаю. Так вот, из заслуживающих доверие
источников мне стало известно, что во второй российской столице хапуги
пожиже и сквозь их легионы пробиться полегче. Собчак их там, что ли,
пугнул? А вопрос о том, где, как и когда открыть дело, - из самых важных.
Лучше повременить, но начать работать на условиях, которые в конечном
счете позволят иметь наиболее благоприятный режим. Кстати, на Петербург и
вы меня сориентировали...
пиджака майора уже лежало командировочное удостоверение - следы
неуловимого Ника могли, по некоторым признакам, отыскаться в Питере.
северной столицы, а рядом дремал невозмутимый Фрейман со своей неизменной
пухлой, обтянутой сафьяном папкой.
Акунин Борис
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия