теперь Летиция Кар?
мало что могла рассказать. Днем Летиция Кар пришла в сознание, при этом она
выглядела так, будто никогда и не была больна - соскочила о постели и даже
пыталась выйти погулять в перистиль. Ничего подобного в Эсквилинской больнице
еще не видывали! Сервилия с утра находилась в палате, как будто ожидала
подобного чуда. За Петицией вскоре прибыла медицинская машина, и девочку
отправили неизвестно куда. Петицию сопровождал медик в тунике и брюках с узкой
пурпурной полосой. Кассий? Веру почудилось, что медичка намекает именно на него.
Кассий дежурил в Колизее, а потом повез тело Варрона в морг. Разумеется, после
этого он мог заняться отправкой Петиции.
- У меня что-то с ногой, - сказал громко.
изогнутой наподобие львиной лапы ножки кровати лежала детская булла.*
лет.
внимания на потерю буллы.
сделала движение нагнуться.
подошва.
они получают деньги из казны за обслуживание инвалидов, - нахмурил брови Элий.
к груди: проверял хранит ли тот связь с хозяйкой или нет.
тот известной поговоркой.
желание на арене, но этого мало. На арене я играл в смертельную игру. Теперь все
иначе. Я должен спасти ее, а не играть. Разве ты не чувствуешь, как она хочет
жить? Ты сам говорил, что любой ребенок имеет право на жизнь...
Элий. Неужели он не способен желать и действовать сам? Именно он, Вер!
подошва. Потому ты и хромаешь сильнее обычного, - сказал Вер. - И неужели ты
заняться и этим вопросом.
была глиняная, грубая, покрытая черной глазурью. Ее собственная работа. Элий
всегда пил из прозрачного кубка с ажурной сетью узора из зеленого стекла,
старинного кубка, которому более тысячи лет. Они с Элием различны, как .две эти
чаши: он - тончайшее стекло, которое может разбиться от неловкого прикосновения,
она - грубая чаша. Но точно так же легко бьется. Марции нравилось подчеркивать
их несходство. Если ей хотелось закричать, она кричала громко, до визга. Если
что-то ее бесило, она била посуду и кидала вещи, хотя могла и сдержаться. Но она
нарочно закатывала истерики, потому что Элий всегда бывал сдержан. Он говорил
тихо, даже если голос его дрожал от отчаяния. Ей казалось, если они станут
похожими друг на друга, то любовь их исчезнет так же мгновенно, как родилась.
Марция дважды разбивала незаконченный бюст Элия Не потому, что мрамор оказывался
окончательно загубленным, а потому, что на нее накатывал приступ ярости.
на постамент, Марцию охватило желание немедленно расколотить мраморную голову
своего возлюбленного. Она спешно выскочила из мастерской. "Скульптор всю жизнь
борется с несовершенством. Достигнув совершенства, он погибает", - любил
повторять ее учитель Манлий. Ни одну скульптуру Манлий так и не закончил.
Боялся, что какая-нибудь из его работ окажется совершенной. Чтобы прокормиться,
он брал на обучение учеников или изготавливал саркофаги, украшенные
великолепными барельефами. Мраморные фрукты и цветы хотелось немедленно сорвать,
лошадей запрячь в колесницы, а на алтарь бросить зерна фимиама. Но мраморный
безликий контур будущего владельца разрушал иллюзию совершенства. И резец
безвестного подмастерья в далекой Антиохии или Кельне наскоро вырезал профиль
заказчика. Манлия называли живым богом Афродисия. Богом, который ничего не может
довести до конца.
искусству душой и телом. Самозабвенно. Как предаются только искусству да еще
разврату. Она уже готова была согласиться. Но потом будто тихий, но настойчивый
голос позвал ее. Это сам Великий Рим требовал ее возвращения. Ни один город не
был хорош для Марции, даже роскошный, населенный бесчисленными статуями
Афродисии. Только Вечный город. И она вернулась. Рим почти сразу же потребовал
от нее жертвы. Она вышла замуж за банкира Пизона. Она не испытывала к Пизону
никаких чувств. Но когда выходишь замуж за банкира, не о чувствах думаешь - о
деньгах. Пизон говорил о деньгах вдохновенно. И еще он трахался со всеми
служанками в доме, не находя нужным это скрывать.
мрамора. Обтесанная вчерне, она уже содержала намек на форму. Угадывалось
стоящее вертикально человеческое тело. Отставленная в сторону нога. Гордо
вскинутая голова. Стоило прищурить глаза - и можно было угадать нечто большее.
лежали в ящике, ожидая, что она возьмет их в руки. Марция медлила. А если так и
оставить глыбу? Не человек, но намек на человека, не лицо - но лишь едва
угадываемые скулы, резкий прочерк носа, будто залепленные воском глазницы. Лишь
высокий лоб отчетливо и мощно высунулся из камня. Красивый лоб. Красивая голова.
Марция отставила чашу и, встав на скамейку, погладила незавершенную статую по
плечу, будто пыталась под слоем мрамора нащупать упругие мускулы гладиатора.
Статую Вера заказал ей Римский исторический музей. Гладиатор, выигрывавший
трижды Большие Римские и дважды Аполлоновы игры, должен быть увековечен в
мраморе.
себе в койку, - раздался за спиной насмешливый голос.
дрожь, обернулась.
выпуклыми глазами и крупным ртом было почти красиво, если бы... Марция так и не
смогла понять, что же портит лицо незнакомца, ибо он улыбнулся - и первое
неприятное впечатление тут же исчезло. На госте были новомодная двуцветная
сине-белая туника и сандалии с узорными ремешками.
любезности. - Терпеть не могу, когда приходят без спросу!
Гарпоний.
рассмеялся.
живописи и штукатуров. Звучит гораздо хуже, чем банкир, не так ли?
этого типа ей импонировала. Она любила дерзких. А дерзкий и наглый - почти одно
и то же.
золоченый броненагрудник с замысловатым рельефом, у пояса висел широкий кинжал с
широким лезвием и золотой рукоятью. - Хочешь изваять наследника в полный рост?
хотел бы быть скульптором.
Марция. - Но теперь оставила это.
статуе Вера, будто отыскивал место, куда собирался всадить его, как нож.
резец. Марция пожала плечами в ответ.
богов.
Если у них достаточно таланта, разумеется, - он и не скрывал, что оскорбляет ее
намеренно.
понимаю, почему ты сердишься. Может быть, тебе не нужны скульптуры? Может -
что-то другое? Подумай об этом, если ты умеешь думать.
собой ее резец. Ее инструмент! Марция выскочила в атрий, потом в перистиль. Но
наглеца уже и след простыл. Пока Марция звала Котта, пока тот примчался, на ходу
отряхивая перепачканный мукой фартук, прошло несколько минут. Котт пустился в
Конюшевский Владислав
Максимов Альберт
Мацумото Сэйте
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Бажанов Олег