мой. Обратись к императору. Он - твой приемный отец. Намекни, что было бы
неплохо сыграть одновременно две свадьбы - твою и его. Он не глупый человек и
сразу поймет, что твой брак сделает его женитьбу не такой смешной в глазах
вечно насмешничающих римлян. Ты тоже намного старше своей невесты. На сколько -
не имеет значения. И не разводился спешно, чтобы заполучить в постель девчонку.
"А Марция?.." - хотел спросить Элий. При мысли о Марции Элию сделалось тошно,
захотелось лечь прямо на дорогу в пыль и лежать не двигаясь. Умереть... Или
хотя бы позабыть обо всем. И опять Квинт угадал его мысль.
милая девочка, - повторил свой довод Квинт. - Если сватом явится император, ни
одна мамаша не посмеет перечить. Видишь, как все просто.
возрасте Цезари всегда женаты. Ты несколько припозднился.
увиливать от выполнения обязанностей. Тем более таких приятных. Элий не
ответил, захромал к своему павильону. "Хороший малый, - подумал Квинт, глядя в
спину Цезарю. - Но как сделать из него хорошего императора?"
нападать.
ли мне в охранники или в соглядатаи. Работа не хуже и не лучше прочих...
знать его, а Квинт не знал.
меру упрямый подбородок. Высок ростом, могучее телосложение. И молод,
нестерпимо молод для высокой должности. Или, напротив, стар. Мысль, что
незнакомец стар, пришла внезапно.
где же твой платиновый ореол? - Тут Квинт заметил, что слабое сияние от гения
все же исходит. Просто гений встал так, чтобы свет фонаря находился у него за
спиной, и только Опытный глаз Квинта различил собственный платиновый блеск
гения.
стали как люди, когда боги изгнали их на землю. Отныне мы не бессмертны. Наша
жизнь уже не бесконенна, мы не будем стареть, но будем болеть и умирать от ран.
Нас можно убить. И в конце концов последние вымрут от рака. Какое чудовищное
наказание! Знать, что у тебя миллионы лет впереди, а сдохнуть через год в
мучениях в какой-нибудь захудалой больнице.
атлетическому сложению- Империя прекрасна. Гений Империи. Воплощение власти.
Когда-то, обладая безмерной силой, гений мчался по небу, оставляя за собой
платиновый след. Мог наставлять, остерегать, помогать или противиться. Сейчас
он человек. Почти. Квинт может пронзить его мечом, и гений умрет. Империя от
этого не пострадает. Империи нет до него больше дела. Ни Империи, ни богам.
Квинту будет служить сам гений Империи. Это было так же дико, как сказать
ветру: замри, или приказать морю не волноваться.
один глаз. - Уйдешь?
такую простую удочку?
сработаемся. - И Квинт похлопал гения по плечу. - Как же мне тебя именовать?
Гений Империи? Ну, это слишком длинно, вычурно, и к тому же сообщает о твоем
унизительном понижении в должности. Однако и менять полностью имя не хочется.
Надо что-то среднее. Назову-ка я тебя Гимпом. Ты не против? Кстати, хорошо
среди людей, Гимп?
предавать своих собратьев-гениев, служа мне?
и такой милашка. В тебе должно быть больше грубого, почти звериного. Ведь ты -
сама власть.
мысль богов. Не я равняюсь по вам, а вы - по мне.
подопечных?
хром, а этот резво бегает по притонам. Гений Фабии кажется юной девушкой, а
гений императора совсем старик.
подражание. Но как же быть с отпечатками пальцев?
же многие гении погибли при метаморфозе. Гениям нужна помощь, а люди их
преследуют.
Очень-очень просто...
он оглядел свою спальню. Оглядел и остолбенел. Мгновенно повлажневшая ладонь
нащупала рукоять меча. Но сомнительно, чтобы Квинт успел обнажить клинок. На
кровати, свернувшись кольцами и блестя маслянистым густым блеском, лежал
огромный змей. Толщиной он был в ногу Квинта, а длиной... Фрументарий не стал
прикидывать хотя бы приблизительно, какова длина этой твари. Змей приподнял
плоскую голову. Вертикальный зрачок смотрел на Квинта с любопытством. Может,
змей желал, чтобы Квинт заговорил? Но ведь змеи глухи от природы. Однако
Фрументарий был почему-то уверен, что этот змей слышит.
и даже попытался изобразить подобие улыбки.
ему почудилось такое. Но все же спросил:
змею на рынке? Квинт кивнул.
Империи, - посоветовал Квинт.
особенно расслабляться не стоило: судя по заговору, который устроили гении,
нрав у них не самый покладистый.
дверь на ключ и устремился на кухню. В мозгу его вертелись самые невероятные
догадки. Хотелось знать, как можно использовать явившегося в столь опасном
облике гения. И можно ли вообще его как-то использовать. Ничего подходящего на
ум пока не приходило. На кухне под недоуменным взглядом повара Квинт набрал
целую корзину объедков.
здоровяк-повар.
комнатам для гостей. Торопился, а сам про себя думал: хоть бы уползла эта тварь
куда-нибудь. Вот ведь забота! Валятся гении ему на голову, как переспелые
груши. Сначала Гимп, теперь этот. Как его звать-то? Гет, что ли? Ну почти что
Гета*... Не очень удачное имя. Быть теперь Квинту патроном гениев. Что делать с
этой братией? Они капризны, надменны и одновременно беспомощны. И никто не
знает, что им может взбрести в голову. Прогнать их - значило обречь на гибель.
Каракаллы к власти.
что гении владеют информацией, сомневаться не приходилось. Эти ребята ему еще
пригодятся.
раскрывал пасть, то закрывал, жмурил то один глаз, то другой. Квинт не сразу
понял, что Гет разглядывает себя в зеркале, осваиваясь с новым видом.
молнией, обвил туловище вокруг корзины, жадно распахнул пасть и целиком
заглотил кусок ветчины. Сразу было видно, что бывший покровитель Тибура изрядно