Чтение 15–й страницы книги ~ТП: повесть пространственных лет~

время схватки на нашей квартире ТИПы выкинули во внепространство
компьютер. Так что никаких следов нет и не будет.

- Кто выкинул - Бэр? - уточнил дотошный Лавровский.

- Понятия не имею. Они вели бой очень искусно. В трансвизор я не
поймал ни одного лица.

- Давно пора обратиться в милицию, - вступила в разговор Маша. -
Какие-то вы бездушные прямо. Или недалекие. Пропал ребенок, все ясно -
нужно привлекать органы. Отправить в милицию видеозаявление: так и так, по
нашим предположениям мальчик был переброшен в неизвестном направлении с
помощью ручной ТП-установки.

- Ну да! - Иван Данилович хлопнул рукой по столешнице, и блюдо со
свежим авокадо подпрыгнуло. - А через пять минут вся эта банда будет
здесь. Откуда мы знаем: может, среди милиции тоже есть ТИПы. Может быть,
первый же милиционер, к которому попадет наше заявление, окажется
каким-нибудь важным ТИПом. Или, положим, дальним родственником Жабрева.
Соблазн-то велик: ТИПы вон какими преимуществами пользуются - у них
каталоги, ТОПки. Если уж узнал о таких вещах - удержаться от искушения
очень трудно.

- Тебя послушать - вообще ни к кому обращаться нельзя, - процедила
Маша, разделывая хвост омара. - Каждый может оказаться ТИПом.

- Ваня прав, - подтвердил Лавровский и потянулся за фисташковым
паштетом. - Доверять мы никому не можем. Пока. Временно. Вся надежда - на
наши собственные силы. - И почему-то с надеждой посмотрел на Багрова.

- Точно! - Паша словно бы подвел итог дискуссии. Он положил себе в
тарелку порцию мусса из трюфелей, но есть не стал. - Будем искать Алика
сами. Есть у меня одна идея.

Все перестали жевать.

- Из подручных средств можно собрать приборчик, которому я дал
название "трейсер". У тебя биоэнергетическая карта Алика есть? - обратился
Павел к Маше.

- Это не проблема, - Маша пожала плечами. - Можно подключиться к
медицинской компьютерной сети и вызвать карту из банка памяти районной
поликлиники.

- Хорошо. И еще потребуется микрореактор ТП-станции. Он попроще, чем
микрореактор ТОПки, и с переналадкой его я, пожалуй, справлюсь.

- Предположим, достану. Дальше что? - Иван Данилович вдруг
почувствовал, что дрожит от возбуждения.

- Дальше - такая штука. Я могу доказать, что биоэнергетика человека
оставляет следы во внепространстве. В сущности, внепространство как бы
исчерчено следами всех людей, когда-либо пользовавшихся ТП-переносом. И
каждый след - индивидуален, как радужка глаза. Переоборудовав определенным
образом ТП-реактор и получив из него поисковый прибор, настроенный на
заданные биоэнергетические параметры, можно найти человека - пусть даже он
прыгнул или его прыгнули очень далеко, пусть даже это было очень давно.

- Паша! - всплеснула руками Мария. - Откуда такие таланты? Да ты
понимаешь, что говоришь?

- Понимаю, Машенька. Ты забыла, что я не всегда был научным
журналистом. Образование-то у меня физическое, да еще десять лет работы в
Институте пространства, - кое-что понимаем, а?

Самое трудное было раздобыть ТП-реактор. Ради этого Филин, меняя
ТП-узлы, прыгнул как можно дальше - в райцентр Сковородино Амурской
области. ТП-станция там работала только в дневные часы, а на ночь
закрывалась. Дождавшись полуночи, Иван Данилович зверски взломал
ТП-станцию, с помощью ТОПки снес защитный кожух, выковырял реактор и,
настроившись на "самопал", был таков. В Акрихин он вернулся через Западное
полушарие, побывав в ТП-кабинах Японии, Канады, Исландии, Фарерских
островов, Норвегии и Финляндии. На весь путь у него ушло полчаса.

Всю ночь Багров паял что-то в подвале дачи, и наутро ТП-искатель был
готов. Павел подключил к нему ТОПку, и теперь след Алика - если, конечно,
схема принципиально верна - должен был появиться на экране трансвизора.

Багров включил ТП-реактор, набрал координаты дома, в котором жили
Филины в Москве, и нащупал прицелом ТОПки требуемую квартиру. Экран
показал разгромленный кабинет Ивана Даниловича, а затем детскую. На экране
запульсировала желтая полоса: это означало, что биоэнергетические данные
Аликовой карты и внепространственный след в детской совпадали. Багров
переключил прибор на поисковый режим. Комната на экране размазалась, и тут
же возникла картинка, изображавшая какое-то буро-зеленое болото. Желтая
полоска порозовела.

- Все идет отлично, - отметил Багров.

Филин и Маша с надеждой переглянулись.

Изображение болота сменилось ледяным пейзажем: на переднем плане
виднелся странный торос, изъеденный идеально круглыми дырами. Полоска на
экране стала уже красной. Потом появились какие-то гигантские растения и
насекомые: прибор остановился на драке двух муравьев размерами с верблюдов
- для масштаба компьютер ТОПки нарисовал на экране синий контур
человеческой фигуры. Затем картинка почернела, и на ней ничего не
вырисовалось. Однако индикатор показывал, что след не потерян, наоборот -
Алик где-то близко: багровая полоска налилась кровью и пульсировала,
Очевидно, на экране был мир, лишенный света.

И тут маленькое окошко прибора словно распахнулось. Там была голубая
бескрайняя пустота; в отдалении парило несколько зловещего вида птиц, а на
переднем плане - казалось, протяни руку, достанешь - парил-летел-падал...

...лго был без памяти, потому что когда очнулся,

пришел в себя и осмотрелся, то вся эта гадкая жижа уже

засохла на мне, и моя кровь тоже засохла, так что весь я

был покрыт, словно ржавчиной, коркой, и понять, где моя

кровь, где гной, а где кровь того самого чудовища, было

невозможно. Нет, папка, я не оговорился, я действительно

сначала очнулся, а потом пришел в себя. Я куда-то падал.

Глаза мои были закрыты или залиты кровью, в лицо бил поток

воздуха, я падал и думал: "Вот сейчас... ух, вот сейчас

грохнусь... вот треску-то будет... брызги во все стороны

полетят..." Но проходили секунды, а я все не грохался, и в

горле стоял кислый комок и подкатывал ко рту, и спазмы

ударяли вверх из желудка, выталкивая этот ком, но я

удерживался от рвоты, хотя непонятно зачем: на мне была

такая мешанина всякой дряни, что блевотина ничего не

прибавила бы нового к наряду. И все же я сдержался. А

потом ради интереса открыл - разлепил - глаза. И весь этот

рвотный ком тяжелым кирпичом упал в желудок - настолько

удивительным было зрелище.

Я попал в голубую синь. Да, вот так мне хочется

сказать: голубая синь. И во все стороны голубая синь. Я

падал из неба в небо, и не было внизу никакой тверди. По

крайней мере, я ее не видел. Вверху плыли редкие облачка.

И внизу плыли редкие облачка. А под ними все та же голубая

синь.

Не знаю, что это за мир. Не знаю, что это за место.

По крайней мере, на Земле такое невозможно. Мне пришло в

голову, что вот так падать можно вечность, и тут я осознал

весь ужас своего положения, вспомнил прошлое, в отчаянии

заглянул в будущее, - это я и называю: пришел в себя.

Дышать было трудно, но можно. Дышат же в конце концов

спортсмены-парашютисты. А я словно совершал затяжной

прыжок - очень затяжной, - только вот тренированности не

хватало.

Снова накатил приступ тошноты. Я понял, что лечу

неправильно - обхватив плечи руками, скрючив ноги, - и

меня попросту болтает, крутит, как пришпиленного к

тележному колесу. Я раскинул руки, раздвинул ноги - сразу

же стало легче: меня развернуло лицом вниз, болтанка

прекратилась. По-прежнему кружилась голова и ощущалась

пустота в желудке, - но с этим, я надеялся, можно будет

свыкнуться.

Внизу виднелись несколько черных точек. Они быстро

приближались. Еще несколько секунд - и уже можно

разглядеть: это большие птицы. Огромные черные птицы,

раскинув широкие крылья, парили в голубом просторе. Все

ближе, ближе... Что это? Папка, ты представляешь?! Снизу

поднимались - точнее, это я падал - колоссальные

ископаемые птицы, прямо какие-то археоптериксы, только

величиной не с ворону, как полагается, а с планер, с

дисколет, с птеранодона. Да, папка, гигантские

археоптериксы: тело и крылья - в перьях, но на передней

кромке крыльев - когтистые пальцы, пасть полна зубов

величиной с напильники.

Я поравнялся с птицами и полетел вниз дальше. Уффф, -

перевел дыхание, - пронесло. Смотрю, ан нет: птицы перешли

в пикирующий полет и несутся за мной. Вот одна заложила

вираж - фссссс! - прошла подо мной, вывернула голову и -

цап меня за рубашку! Заскорузлая ткань подалась, рубашка,

слетев с моих плеч, осталась в зубах сумасшедшего

археоптерикса. Меня охватила дрожь, я весь посинел и пошел

пупырышками - не от холода: от страха, что сейчас эти

летающие крокодилы разорвут меня на куски.

Фссссс... - второй археоптерикс пошел на боевой

разворот. Он пронесся в метре от меня, вернее, надо мной,

- о-о-о, какая боль! - коготь полоснул по спине, развалив,