выронила из рук. Только Шарад с раскрасневшимся лицом и блестящими гла-
зами смеялся и хлопал себя по коленам. Какой переполох произвел его
друг!
ка.
дость во мне! О господин всех небес! Ты сделал меня участником твоей
славы! О Вишну, воплощавшийся в Раму и Кришну! Не твое ли десятое вопло-
щение удостоились видеть глаза мои, не видевшие радости жизни? - И Низ-
мат, стоя на коленях, протянул Ариэлю руки.
такой же, как и ты. Я умею только летать. Меня сделали таким без моей
воли. Ты же знаешь, что люди летают на аэропланах, и ты не считаешь их
богами. Летают и мухи, и стрекозы, и птицы...
чет отказаться от своей радости видеть божество. Быть может, и не нужно
отнимать от старика эту радость.
простому человеку. Я приказываю тебе это! Садись рядом и ешь со мной.
Пусть ест и Лолита. И расскажи мне, как ты живешь.
он внучке. - Ешь, и да возвеселится сердце твое!
него. Он не мог брать воду из общественных колодцев. Должен был сходить
с дороги, хотя бы в грязь и болото, на много шагов при встрече с людьми
высшей касты или высшей ступени своей касты, чтобы не осквернить их сво-
им дыханием, даже взглядом. Он всю жизнь голодал со своей семьей. Его
старший сын, радость очей его и утешение старости, заболел, когда ему
исполнилось двадцать лет. Жена позвала знахаря, и колдун всю ночь прожи-
гал больного раскаленным железом и читал заклинания. Но злой дух, все-
лившийся в сына, был сильнее, и к утру сын умер. Такова воля бога. От
холеры, лихорадок, голода умерли жена, второй сын, его жена и дети. Ос-
талась одна внучка-Лолита. Умер и ее муж.
волосы? Почему на ней стеклянные запястья? Почему родственники мужа не
разбили их? - спросил Шарад, который больше Ариэля знал обычаи страны.
ного мужа Лолиты и не было родственников, - ответил Низмат. - Сосед Иш-
вар любит Лолиту, - при этих словах девушка опустила глаза и покраснела,
- и готов жениться на ней. Но его мать не соглашается на то, чтобы ее
сын женился на вдове, как это теперь иногда делают люди, забывающие ста-
рые законы. Слепая помнит еще то время, когда вдов сжигали живыми с тру-
пами умерших мужей. Ее самое должны были сжечь, но сагибы не позволили.
Но старуха твердо держится старого закона: вдовы не должны вторично вы-
ходить замуж. Оттого в нашей стране так много вдов, - вздохнул Низмат. -
И род мой угаснет.
Ариэлю хотелось спросить, а любит ли Лолита Ишвара, но он удержался. Бо-
ялся ли он еще больше смутить Лолиту, или же услышать из ее уст утверди-
тельный ответ?..
хозяин, сагиб, человек жестокий, умел превращать в синее индиго кровь
своих рабочих. Он одарил местного раджу Раджкумара, и раджа отнял у нас,
крестьян, землю и передал сагибу. Лишенные земли крестьяне, чтобы не
умереть от голода, принуждены были работать на фабрике, позабыв о касто-
вых различиях. Я тоже работал на ней. Несколько мусульман, крестьян со-
седней деревни, тоже лишенных земли, потребовали возвращения отнятых по-
лей, которые засевались под индиго. Фабрикант-сагиб принимал на работу
не только мужчин, но и женщин, и стариков, и детей от семи лет. Рабочие
умирали. Умер и сам сагиб. Одни говорят - от лихорадки, другие - от уку-
са змеи, ходили и такие слухи, что его удушил один мусульманин. Из насе-
ления трех деревень остались в живых только я с внучкой да слепая Тара с
сыном Ишваром. Пришлые рабочие разошлись. Фабрика развалилась. Теперь
кустарники и цветы все больше покрывают развалины. Мать-природа залечи-
вает раны, нанесенные землей. Когда сагиб умер, - продолжал Низмат, -
раджа объявил, что возвращает нам землю в аренду. Надо же ему иметь хоть
какой-нибудь доход: земли стало много, а крестьян - всего две семьи. Но
Тара и я могли взять только маленькие клочки, хотя аренда была и не ве-
лика... Если бы объединить наши хозяйства, зажить одной семьей...
из-под опущенных век смотрела на Ариэля. Он чувствовал ее взгляд, и это
волновало его.
ухаживали за ними; на Ариэля они чуть не молились. Шарад уже называл Ло-
литу сестрою - диди. К нему скоро вернулась детская жизнерадостность.
Низмат полюбил его, как сына, "дарованного ему небом", Лолита баловала,
как младшего брата.
этих простых любящих людей он чувствовал бы себя совсем хорошо, если бы
к нему относились, как к Шараду. Излишняя почтительность, которая грани-
чила с обожанием и религиозным поклонением, очень стесняла и смущала
его. Каждое утро Лолита, склоняясь до земли, подносила ему венки и гир-
лянды, словно жертвоприношения. Он читал в глазах вдовы-подростка, как в
открытой книге: почтение, смешанное с долей страха, - вот что было в ее
душе. В этих больших темно-карих глазах с длинными загнутыми черными
ресницами он хотел бы видеть более простые, дружеские чувства. Ариэль
пытался шутить с нею, показывая всем своим видом и поведением, что он
обыкновенный человек, но лицо Лолиты оставалось серьезным, строгим, поч-
тительным, и это огорчало Ариэля.
мал.
видел ни любви, ни дружбы, ни ласки, не имел настоящего детства, ничему
не учился, кроме нескольких языков, зубрежки текстов священных книг. И
вдруг его сделали летающим человеком. Он может летать свободнее и легче,
чем птица! Разве это не прекрасно? Разве об этом не мечтают люди? Не ви-
дят себя летающими во сне? Не эти ли мечты и сновидения породили аэроп-
ланы, дирижабли? Да, стать летающим человеком было бы очень хорошо, если
бы это не отделяло его от людей. Что ждало его в Дандарате? И Пирс и
Броунлоу по-прежнему заставляли бы его исполнять их волю, обходились бы
с ним как с охотничьим соколом, показывали бы его людям как чудо приро-
ды. Здесь простые люди - Низмат, Лолита - принимают его за божество. Да
и только ли Низмат и Лолита? А Шарад?.. Быть может, и остальные люди бу-
дут также относиться к нему? Разве он не обладает свойством, которое
должно казаться людям сверхчеловеческим, сверхъестественным? Примириться
с ролью божества? Но это значит обречь себя на великое одиночество и
скуку... Лолита, такая милая, нежная женщина-полуребенок, всегда будет
смотреть на него снизу вверх, как на недосягаемое существо. Быть может,
он и нравится ей, но Лолита, наверное, сочла бы святотатственною мысль о
том, чтобы между ними могли быть иные отношения, кроме "божеского" пок-
ровительства с его стороны и преклонения - с ее.
кая птица, улетевшая из клетки. Ему нужно менять место, уходить и уле-
тать все дальше. На его несчастье, у него белая кожа, хотя и загоревшая
под жгучими лучами солнца Индии. Он слишком бел для индуса и здесь будет
обращать на себя внимание. Красить кожу глиной неприятно и ненадежно:
первый дождь смывает такую окраску. Выдать себя за сагиба, разыскать ев-
ропейский костюм? По-английски он говорит хорошо. Но что скажет о себе
людям? Об этом надо подумать. Летать он не будет. Разве только в темные
ночи, перед рассветом, когда люди крепко спят.
вдвоем могут скорее. Шарад устроен. Его будут лелеять как "дар божест-
ва", как ниспосланного небом сына Низмата.
кое счастье для индийской вдовы, - пусть выходит замуж за Ишвара. Он
добрый юноша, и она будет с ним счастлива. Ариэль поможет им. Жаль, что
мать Ишвара слепа. Она покорилась бы "воле божества", если бы увидела
Ариэля, спускающегося к ней с неба. Но ей расскажут, и она поверит.
ветвях деревьев двух белобородых обезьян, одну - большую, другую - по-
меньше. Большая отнимала у меньшей какой-то плод. Меньшая визжала,
большая царапала ее, хватала за уши, за хвост. Меньшая так жалобно кри-
чала, быть может звала на помощь мать, но Ариэль не утерпел и взлетел к
обезьянам.
тянул к ним руку, желая разнять, обе кинулись в разные стороны, перепры-
гивая с ветки на ветку, с дерева на дерево. И, только удалившись на
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Якубенко Николай
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Шилова Юлия