сумасшедшей дом.
котироваться по цене оберточной бумаги, можно будет скупить их... Мы
сумеем вернуть им ценность. Но это успеется. Дело сделано, и вы можете
уехать, Зауер!
могут даже пробраться санитары скорой помощи, чтобы унести упавших в
обморок и смятых толпой.
на котором решили, что удержать бумаги Мюнстерберга, Шумахера и всех
связанных с ними банков нет никакой возможности. Крах совершился. Каждая
минута приносила разорение целых состояний. Бумаги ежеминутно переходили
из рук в руки. После полуночи нервное напряжение достигло наивысшей
точки. Не только площадь перед Тжржей, но и соседняя площадь были
запружены автомобилями крупных держателей бумаг. Они сидели в своих
лимузинах всю ночь, бледные и утомленные, с блуждающими глазами.
Бюллетень за бюллетенем приносили вести о непрестанном понижении курсов.
Эти курсы передавались по телефону, но уже в момент отправки
телефонограммы не соответствовали действительности. Толпы людей, как во
время стихийного бедствия, разбили лагерь на соседнем бульваре и платили
за право сидеть на бульварной скамейке больше, чем стоит номер в лучшей
гостинице. Под утро два маклера и один банкир впали в буйное
помешательство.
догоревшего пожара. Вчерашние богачи выходили из биржи постаревшими на
десять лет, сгорбленными, поседевшими, с дрожащими ногами. Толпа
поредела. Зауер, наконец, получил возможность выйти из здания биржи и,
шатаясь от усталости, вдохнул полной грудью свежий воздух.
ночь разорились сотни тысяч людей - миллионы мелких вкладчиков потеряли
свои сбережения. Этот сумасшедший кричал о Штирнере, винил во всем его.
Но Штирнер не виноват. Побеждает сильнейший. Штирнер молодец. Гениальная
голова!"
из-за стола и сладко потянулся. Его волнение улеглось. Он испытывал
чувство той приятной усталости, которое охватывает человека, когда он
хорошо поработал и доволен результатам труда. Он победил. И его победа
больше, чем победа над банкирами и министрами. Он победил
сопротивляемость человека! Готлибы, Эмма, Зауер, Эльза... Теперь вот
они!..
будет моей собственностью! - гордо сказал он.
ему руки.
Глава 3
БЕЛАЯ ВИЛЛА
сделался неограниченным владыкой финансового мира.
могущества. По-прежнему бродила она одиноко в своих пустых комнатах,
живя мыслью о коротких свиданиях со Штирнером. Но он все еще был слишком
занят, чтобы уделять ей больше времени. Эльза всегда чувствовала, когда
он хочет ее видеть. Сладкий трепет пробегал по ее телу, и она без зова
спешила вниз, зная, что Штирнер свободен и не отошлет ее от себя. Но,
бывало, тянулись дни, протекала неделя, а Штирнер только по утрам
показывался к ней, рассеянно здоровался и исчезал. Иногда он отлучался
из города на несколько дней. И тогда на нее нападала какая-то апатия, и
она даже не хотела его видеть. А если встречала его тотчас после
возвращения, то была холодна. Штирнер недовольно морщился и спешил в
свою запретную даже для нее комнату. После нескольких минут пребывания
Штирнера в его комнате она вдруг замечала, как горячее чувство любви
начинает наполнять ее. И когда Штирнер выходил из своей комнаты, она
встречала его взглядами, полными нежности.
чувство Эльзы скоро захватывало и Штирнера. Он был внимателен и любезен,
и она жадно ловила эти редкие минуты...
промышленность страны, пользуясь тем, что большинство предприятий было
должниками банка Эльзы Глюк.
захватывал в свои руки их фабрики и заводы.
и Эльзу и сказал:
свадебное путешествие. Вы, Зауер, справитесь с делом. Борьба, в
сущности, кончена. Остается только легализовать наши права:
опротестовать векселя "последних могикан", объявить торги на их фабрики
и заводы и закрепить за собой предприятия, потому что кто же купит их,
кроме нас? Завтра утром мы вылетаем. Как здоровье жены?
очень опухли ноги и лицо: почки. Она не послушалась врачей, а теперь уже
роды неизбежны. - И с искренней озабоченностью он сказал:
Зауер. К вашим услугам будут лучшие профессора. Не забывайте
телеграфировать мне обо всем. Передайте мой привет вашей жене.
кабинете. Эльза дремала у себя. Но и сквозь сон она чувствовала, что по
ней как будто проходят какие-то нервные или электрические токи, и все
усиливающаяся любовь к Людвигу переполняла ее. Несколько раз она в
полусне протягивала руки и нежно шептала:
собственном самолете.
Карлом Готлибом незадолго до его смерти.
Людвига казался ей сказочно прекрасным.
развертывающейся внизу панорамой. Глядя на открывавшийся перед нею
необъятный простор, она весело напевала:
летать". Надо петь: "Я вольная птица, с тобой я лечу". Смотри, как
смешно: отсюда мы видим только черепичные крыши, и дома кажутся
красивыми квадратиками на зеленом ковре. А это что за муравьи? Да ведь
это стадо! Какое крохотное! Что там за снежные горы сияют вдали?
себя такой счастливой. Спуск совершился благополучно на небольшом
аэродроме около Ниццы. Через час они были в своей вилле.
здесь владения Франции и Италии.
мрамором, вся утопала в зелени. Апельсиновые деревья были покрыты
крупными плодами. На площадке перед виллой росли пальмы. Красная
гвоздика ярким ковром покрывала эту площадку.
железной дороги. Поезда шли почти беспрерывно, громыхая над головой. Но
Эльза даже не замечала этого неудобства: ночью она хорошо спала, и шум
не будил ее, а днем они совершали прогулки в горы, катались на своей
яхте или летали на, гидроплане вдоль берега, к Ницце и обратно. Замок
игрушечного княжества Монако, прилепленный к желтым скалам, как
ласточкино гнездо, сам казался игрушкой. Белой ниточкой протянулся у
берега прибой. На пляже видны были гуляющие величиною менее булавки. А
когда пилот, поворачивая обратно, направлял серый нос гидроплана в
открытое море, зрелище было еще более изумительным. Края горизонта,
высоко поднятые благодаря оптическому обману, превращали море в синюю
чашу, над которой была опрокинута голубая чаша неба. И казалось, что
гидроплан находился в центре шара. Внизу проплывали игрушки-парусники...
Эльзе хотелось смеяться от радости и счастья.
Бажанов Олег
Круз Андрей
Андреев Николай
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс
Афанасьев Роман