Забота Цандера - сделать ракету удобной и безопасной, как колыбель
ребенка. И он сделает это, иначе он не стоил бы тех денег, которые мы
тратим на все эти опыты.
конторе.
"аттракционы" необычайного луна-парка. Он изучал эффекты головокружения
на сен-сирской карусели, испытывая ощущения взлета, спуска, крена,
поворота. Он решил побить рекорд выносливости при увеличении тяжести и
заставлял вращать себя с бешеной скоростью. Многие пытались соперничать
с ним, но он победил всех своих цветнокожих и белых соперников. Правда,
он здорово шатался, сходя с карусели.
вертелась вокруг своей оси и двигалась по кругу. Здесь изучалось так
называемое "кориолисово ускорение". Когда он подходил к стенкам комнаты,
где центробежный эффект был сильнее, все его тело словно наливалось
свинцом. И довольно было повернуть голову, как казалось, что вся комната
падала вниз или вверх, словно стенки каюты во время сильной качки. Это
было весьма неприятное ощущение. Оно зависело от того, как объяснил ему
впоследствии доктор, что центр, помещающийся в головном мозгу человека,
при длительном вращении комнаты дает ощущение равновесия. Человек как бы
забывает о вращении, и при поворотах головы у него получается
впечатление нового вращения.
силы тяжести, и Ганс невольно "лез на стену". Он чувствовал приступы
морской болезни. С большим трудом ему удавалось поставить голову прямо и
пройти от стенки к центру комнаты, где все неприятные ощущения тотчас
оставляли его.
столике, стоявшем посреди пола, садиться, вставать. Тело не слушалось
его. У него словно оказалось чужое тело, не повинующееся ему, или иной
мир, с иными законами движения и равновесия. Но для него это не было
спортом, как для Блоттона. Нет, он упорно тренировал себя. Он знал, что
в ракете, при настоящем полете, ему вместе с Винклером и Цандером
придется действовать, работать в этих необычайных условиях, тогда как
все пассажиры будут лежать пластом, не способные ни к чему, кроме
сетования и оханья. Он думал не только о "Ноевом ковчеге", но и о
будущих полетах на "своих" ракетах. И он стоически переносил все
испытания, которым сам подвергал себя.
воздушной струи, движением насекомых, мелких животных Не меньший интерес
вызвал в нем и вращающийся стеклянный шар. Это было подобие
"межпланетного жилища", устроенное специально для исследований поведения
человека и животных под действием центробежной силы. Солнце, светившее с
безоблачного неба, наполняло шар теплотой, дающей жизнь растениям,
посаженным на "экваторе" шара комнаты. Вращение комнаты создавало на
стенках шара центробежную силу, превышающую притяжение Земли, и растения
росли здесь не вверх, как обычно, а вбок, от стенок к центру шара. Он
наблюдал за их ростом, развитием.
по-видимому, не замечали необычности своего бокового положения. Стенки
шара для них были "низом", землей. Кролики прыгали по клеткам, мирно ели
капустные листья, морковь, куры неслись, выводили цыплят. Вода, стоявшая
"отвесной стеной" по отношению к земле, не проливалась из чашек, зерна
не просыпались. Когда Ганс стоял в центре шара, то все животные и
растения находились по отношению к нему в вертикальном положении, словно
он смотрел на обитателей этого маленького мирка сверху, лежа на отвесной
скале. Но по мере того как он приближался к "экватору", его тело также
принимало постепенно отвесное положение. И, стоя около клеток, он видел
стол, стоявший на полу посреди шара, так, как если бы этот стол был
укреплен на стене обыкновенной комнаты.
испытывал головокружения и даже перестал замечав вращение комнаты.
Только необычайное положение тела, когда он двигался по стенкам шара,
напоминало ему об этом.
Ганс не чувствовал недостатка в воздухе. Кислород выделялся растениями
оранжереи, занимавшей шестнадцать квадратных метров.
дать будущим небесным путникам все необходимое для жизни, если полет их
затянется или на иных планетах окажется недостаток атмосферы и питания.
межпланетного пространства". В этот шар вела двойная дверь с камерой,
как в кессон, и входить в него можно было только в особых костюмах,
вроде водолазных. Цандер немало поработал над этими костюмами. Пришлось
создать особую лабораторию для испытания различных материалов, которые
обеспечили бы, с одной стороны, почти абсолютную нетеплопроводность, а с
другой - достаточную прочность.
пространстве? - спросил Ганс.
двухсот до плюс ста и более градусов по Цельсию, - ответил лаборант. -
Поэтому страхи перед холодом межпланетных пространств преувеличены.
ответил лаборант. - Войдем внутрь этого цилиндра. - Они вошли. - Сейчас
здесь темно и довольно прохладно. Цилиндр повернут к солнцу своей
блестящей, полированной поверхностью, которая отражает солнечные лучи.
Повернем теперь цилиндр черной матовой поверхностью. - Лаборант повернул
рычаг, цилиндр начал вращаться по продольной оси так, что Гансу и его
спутнику приходилось "идти на одном месте", пока цилиндр не остановился.
Не прошло и двух минут, как Ганс почувствовал, что стало заметно теплее.
половина солнечных лучей отражается атмосферой. Теперь смотрите.
окно, через которое ворвался солнечный свет. Температура начала быстро
повышаться.
ракеты. Поворачивая ракету черной или блестящей поверхностью, мы можем
менять температуру в ней от двадцати девяти до семидесяти семи градусов
Цельсия. Применяя зеркала, можно плавить металлы. Но можно "напустить" и
мирового холода. Имея в своих руках такую широкую температурную шкалу,
Цандер спроектировал по идее Циолковского солнечный двигатель. Два
сообщающихся цилиндра по очереди обращаются то на солнечную, то на
теневую сторону. На Солнце жидкость в цилиндре превращается в пар,
который давит на поршень, в тени - жидкость и пар охлаждаются.
ракетных двигателей, помещенные в дубовой раме, шесть лабораторий по
жилищно-бытовому обслуживанию пассажиров ракеты.
необходимости. Мы ничем не должны пренебрегать и все обязаны
предусмотреть. В обычных условиях мы многого не замечаем, о многом
просто не думаем, и именно о таких "мелочах", без которых можно пропасть
на "небе", или, наоборот, которые могут причинить огромный вред, если их
не устранить.
Глава 8
ДОСТОЙНЫЙ УЧЕНИК ЦИОЛКОВСКОГО
над книгой. Он был взволнован. С Цандером Ганс работал не один месяц. Но
впервые инженер-изобретатель приглашал его к себе.
какую-нибудь работу, - отвечал Винклер, и глаза его весело улыбались.
Винклера послышался сначала отчаянный лай овчарки; дверь распахнулась, и
старый слуга сурово буркнул:
сказал:
чертежами, моделями и всеми прочими аксессуарами изобретателя. Но он
ошибся. Небольшой кабинет Цандера, где он принял посетителей, был
обставлен более чем просто. Письменный стол, два кресла перед ним, возле
стола - небольшая вращающаяся полка с книгами, и только. Единственным
украшением комнаты был большой портрет под стеклом в темной дубовой
раме, висевший на стене позади хозяина. На портрете был изображен
неизвестный Гансу бородатый старик в очках. Под портретом - книжная
полочка из такого же дуба, где стояли в ряд несколько десятков книг в
переплетах с золотым тиснением. Острые глаза Ганса прочитали на корешках
переплетов "Ziolkowsky". На столе - письменный прибор, лампа, бювар - и
ничего больше. Фингер был несколько разочарован. Винклер впоследствии
объяснил ему, что Цандер обычно работает в мезонине, где у него
помещаются библиотека и небольшая лаборатория. Но в это святилище он
Трубников Александр
Каменистый Артем
Корнев Павел
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий