из нас не отстал. Огромное дерево, превратившись в огненный столб, упало
поперек потока позади нас, и обжигающий туман скрыл все вокруг.
предварительно посолив и поперчив, уже можно было подавать на стол. Я
нырял через каждый шаг, но это уже не спасало от мук. Обваренный,
полуослепший, я брел, не соображая куда, утратив последнюю надежду на
спасение. Смерть в пасти куцелапа или утробе жерновника уже не казалась
мне чем-то ужасным. Сознание быстро меркло, угасало, растворяясь в боли и
отчаянии, как сахар растворяется в кипятке.
самое ухо. Затем вода и пар куда-то исчезли, меня волокли по твердой
земле. Несколько раз мы падали, и всякий раз нестерпимая боль пронизывала
тело. Жара спала, только дым, низко стелющийся вокруг, ел глаза и
пощипывал в горле. С ходу мы влетели еще в одну речку - холодную, быструю,
- выбрались на пологий топкий берег и здесь разлеглись в прохладной грязи,
похожие на осмоленные свиные туши. Позади нас вздымалась белая
непроницаемая стена дыма. Впереди уходила в небо темно-серая, изъязвленная
дуплами и изрытая трещинами громада занебника. А чуть повыше нас, на сухом
голом холме, стояла толпа болотников, и у каждого болталась на шее парочка
остро отточенных железных клинков.
обезображенное старыми синеватыми шрамами, напоминало неумело и наспех
склеенный горшок, когда-то вдребезги расколотый неумолимым ударом.
Шатун. - Все ли в порядке в твоем Доме?
Полголовы. - Твои дети живы и здоровы. Твоим женам мы нашли достойных
супругов.
время? Все добрые люди сейчас или обедают, или предаются отдыху.
из Домов Гудра Колючки и Гваста Щербатого. Немало воинов из соседних Домов
прикрывают пути к другим занебникам. Но старшим над всеми поставлен твой
приятель Змеиный Хвост.
только для кашеваров и носильщиков?
этому. Иначе мы бы не встретились. Я знал, что ты обманешь погоню.
Вспомни, детьми мы часто играли в этих краях. И ты не раз ускользал от
меня в водах речки.
у Прорицателей. Носил за ними горшки, наушничал.
смогут уйти далеко.
врачеванием. Ловко очистив обожженные места от грязи, они смазали их
густым, холодным жиром и присыпали коричневым, пахнущим тмином порошком.
Боль при этом, конечно, мы испытывали адскую, однако травяной отвар,
которым нас напоили в конце процедуры, быстро унял ее.
время хватит. Идите Арочным ходом. Его пока охраняют мои люди. Ведь, как я
понимаю, вы отправляетесь на Вершень.
словно взвешивая. Шатун, заподозрив неладное, подался назад, но
стремительный выпад брата опередил его. Молнией сверкнувшее лезвие
полоснуло по горлу. Из длинной, но неглубокой царапины выкатилась капля
крови и затерялась в буйной растительности на груди Шатуна.
друга и, не оборачиваясь, разошлись в противоположные стороны. За
Полголовы потянулись его воины. Мы же, подхватив мешки, двинулись за
Шатуном.
свидетельствующую о необычайно твердой руке Полголовы. Нож обнажил гортань
и яремную вену, но не повредил ни один жизненно важный орган.
перечника. - Предупреждение. Если я вернусь, а что еще хуже, стану мстить,
следующий удар будет нанесен в то же самое место, но уже всерьез.
разве что на ковре-самолете или на дрессированном косокрыле. Местность
постепенно становилась все суше. На ходу перекусив лепешками и напившись
из родника, мы перебрались через последнее болотце. Дальше, до самого
подножия занебника, расстилалось пустынное, лишенное всякой растительности
плато. Кое-где виднелись остатки укрепленных лагерей, рвы и насыпи -
память о военной экспедиции служивых.
пейзаж. На развалинах сторожевой башни в десятке шагов от нас сидело
необычайно крупное крылатое существо, ни дать ни взять - птица Рух из
арабских сказок. Оперение ее (а может быть, чешуя) имело тускло-красный
цвет с золотистым отливом на голове и груди. Тяжелый клюв был способен
расколоть череп носорога. Но самое удивительное - глаза птицы были
прикрыты тяжелыми складчатыми веками.
Прорицатели послали вдогонку за нами Феникса. Сильно же они боятся нас.
обойдем Феникса стороной? Так ли он опасен, как говорят...
рука Шатуна сомкнулась на рукоятке ножа. - Вперед! Чему быть, того не
миновать!..
мы здесь и не такое. Птицы в этом мире отсутствуют, поэтому не
удивительно, что Шатун испугался такой твари. Хотя напугать Шатуна еще
нужно уметь... Неужели четверо здоровых мужиков не отобьются от
одной-единственной, пусть даже исполинской птицы. Кругом валяется немало
жердей и палок. Да и про ножи забывать не надо. Впрочем, Феникс пока никак
не проявляет своих агрессивных намерений. Дремлет себе в тенечке, и все...
взгляд. Так может смотреть на человека только дьявол - но не
дьявол-искуситель, а дьявол-истребитель. Яган и Головастик оцепенели в
самых причудливых позах. Лишь Шатун, с усилием шагнув вперед, медленно
занес свой нож.
причиняли вред человеку моего Дома. Мои предки всегда верно служили вам.
Неужели слово Прорицателей стало законом для бессмертного существа? Зачем
тебе наши ничтожные жизни? Пощади!
видел, какие муки испытывают мои товарищи. Судороги, сотрясавшие и
корчившие нас троих, должны были давно опрокинуть их тела навзничь, однако
некая другая, неведомая сила препятствовала этому. Неужели легенды о
Медузе-Горгоне не вымысел, подумал я, чувствуя, как каменеют мои мышцы.
кротодавов и шестируких. Посмотрим, опасно ли для тебя железо...
Проклятие...
другой рукой, но тут странные метаморфозы начали происходить с его
ногтями. Они стали вытягиваться, темнеть, загибаться и вскоре превратились
в огромные, черные, как головешки, бугристые когти. Руки, отягощенные
столь жутким украшением, не способны были даже утереть нос, а не то что
держать оружие.
столбом? Мне ли бояться птицы?
совсем в другую сторону, а затем несколько раз крутануло на одном месте.
Когда способность ориентироваться вновь возвратилась ко мне, огромной
птицы уже не было и в помине.
люди, способные устоять перед Фениксами.
лезвие свои тяжеленные, кривые когти, мало чем уступающие когтям
косокрыла.
его ствол казался уже не огромной стеной, а беспорядочным нагромождением
бесчисленных утесов. В трещинах коры росли рощи смоляной пальмы и мшаника,
в многочисленных дуплах, похожих на вырубленные в скалах пещерные города,
гнездились дикие пчелы, сверкая множеством как бы нанизанных на него
радуг, сверху низвергался водопад, медленно-медленно, как застывающая
лава, стекала смола, неся смерть всему живому, оказавшемуся на пути.
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Березин Федор
Перумов Ник