read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



пылким юнцам.
И вновь не дал возразить.
- По истинной мере следовало б вас, как гнездо смутьянов, руку
благодетеля исподволь кусающих, изгнать без пощады из мест, короне
российской подвластных. Однако же Государь Император в неиз(r)яснимом
добросердечии своем такого приказа не изволил отдать; военные же нужды в
моих руках, и я, хоть судьбам еллинским сочувствую, потворствовать
гетеристам не стану!
Вот теперь - умолк. Придвинулся к столу поближе, всем видом изобразив
полное вниманье. Архонты [архонт - старейшина; глава рода или общины
(греч.)] же, уловив разрешенье оправдаться, шевельнулись; вновь за всех
заговорил хромой.
- Греки Новой России, ваше превосходительство, народ смирный, не раз
империи преданность свою доказавший! Этериоты же, о коих помянуть
изволили, - не больше чем куцка юнцов...
Внезапно всхлипнул, сбился и поник, уронив на лоб волнистые седые
пряди; стыдясь слезы, закрыл глаза смуглыми ладонями. И тотчас же другой,
важный, такой же длинноусый и большеглазый, воззвал:
- Ваше превосходительство! извините слезы сии капитану Мицотакису!
семеро сыновей у него - и шестеро этериоты истинные; бьются в Элладе
против бацурмана! Лишь седьмой осквернил отцовские седины, уйдя к
инцургентам... но он и ему подобные - не этериоты!.. презренные Эфиальты
[Эфиальт - грек, предавший персам защитников Фермопильского ущелья (V в.
до н.э.); символ предательства, аналогичный Иуде] они, и прокляты, встав
против василевса [василевс - царь (греч.)] православного!
На сюртуке говорящего качнулся кулон; приглядевшись, различил Паскевич,
что не кулон это вовсе, а медаль - большая, тусклая, времен матушки
Екатерины.
И, уловив движенье некое в депутации, понял: вот, сейчас падут на
колени. Предуведомляя, встал сам, опершись о столешницу кулаками.
- Милостивые государи! утешьтесь... не питаю никакого зла к вам, больше
того - чту народ еллинский и делу вашему душевно сочувствие имею. Но...
Снова нахмурился.
- Вот вам мое условие: пусть юноши, соблазненные мятежом, вернутся к
пенатам отеческим; в таком случае обещаю твердо: раскаяние зачтено будет
вполне. Меры же контрибуционные отменю тотчас по первым возвращениям! В
ваших ли силах сие?
Капитан Мицотакис, уже справившийся с предательской слабостью,
медленно, опершись на трость, встал. Истово положил крест. Голос его,
только что слабый, нежданно налился медью; словно и не было старческих
слез.
- Именем Господа нашего, именем матери-Эллады, именем рода Мицотаки
говорю: пошлю известье Спиросу, и буде откажется вернуться... предам
проклятию, и отлучу от дома и рода, и анафему ему вымолю. Да будет так...
И четверо прочих, поднявшись и приложив правые кулаки к сердцам,
повторили хором:
- Да будет так!
И почудился на миг Иван Федорович, граф Днепровский, себе лилипутом; из
прекрасных очей под густыми бровями выглянула сама Эллада, древняя, словно
небо; звякнула бронза фермопильская в голосах, ветер за окном свистанул
разбойно, по-сулиотски [сулиоты - жители горного района Сули в Греции, так
и не признавшие власть султана] - и ясно стало при виде клятвы старцев,
что плохи дела султановы, хотя б и сто лет еще тщился он покорить
греков...
Не вдруг и очнулся. Помолчал потрясение. Лишь звонкое "бомм" развеяло
нечаянное наважденье. Выйдя из-за стола, подошел к архонтам, пожал руки
всем поочередно, не чинясь, словно равным.
- Слова вашего мне довольно, отцы; с нынешнего дня прикажу вполовину
урезать контрибуции. Ныне же, прощенья прошу, нет более времени. Прощайте;
уповаю на мудрость вашу...
Обернулся к ад(r)ютанту.
- Распорядитесь, штабс-капитан, подготовить соответствующие бумаги...

Пронзительно-протяжный, вроде уже и привычный, но от того не менее
ненавистный, рванулся с небес, вспарывая хрустально-прозрачный воздух,
вопль муэдзина:
- Ля илляааа ильаляааа... ал Мухамммааад аррассуул аллааа!..
И после кратчайшего перерыва:
- Аллаааху... акбар! Аллаааху... керим!
Мансуров досадливо поморщился. Закрывай окна, не закрывай - не
отгородиться; уже и то хорошо, что научился на людях играть лицом... хоть
это постиг в искусстве дипломатическом.
Разговора с ханом не избежать.
С недавних пор изменилось нечто в Бахчисарае, словно воздух сгустился,
став плотнее и удушливее, вокруг миссии Республики Российской; трижды
подкатывалась к воротам толпа оборванцев, ведомая косматыми дервишами,
угрожала разгромом двора, а ханские сеймены [воины личной гвардии
крымского хана; они же - городская стража (тат.)] не торопились и
появлялись лишь после того, как своими силами отгоняли басурман; двое
гусар скончались, отведав купленного у прохожего торговца изюму; мурзы,
недавно еще приторно-сладкие, будто из лукума слепленные, сразу и вдруг
прекратили наезжать с визитами, разве лишь Туган перекопский, известный
русофильством, порой наведается, однако и он уже не тот, что прежде:
посидит молча, повздыхает, водочкой побалуется втихую - и отбывает, слова
путного не сказав. Самое же главное: две недели, как прервалось сообщение
с Севастополем; оттуда вестовые не прибывают, и свои исчезают, словно в
воду канув... Сейменский ага на вопрос о сем покачал головой, отговорился
степными аламанами [разбойниками (тат.)]. И по глазкам узеньким видно
было: лжет! лукавит гололобый!
- Все готово, вахмистр? - спросил Мансуров конвойца.
- Так точно, ваше благородие!
- Ну, с Богом!
...Пока ехали кривыми улочками, утвердился в мысли: неладно кругом.
Галдящая толпа, пестрая по-восточному и вместе с тем омерзительно грязная,
липкая даже и на вид, затихала при виде миссии, подавалась к стенам,
освобождая проезд, но взгляды, взгляды!.. даже оборванцы, ночующие под
глинобитными дувалами, позволяли себе глядеть дерзко, с вызовом. И никаких
звуков. Вот только что еще гомон и крик, а ныне - молчание, тугое и
тяжелое.
- Мать твою!.. - услышал Мансуров. Оглянулся: вахмистр, бледный,
отбрасывает обратно в толпу дохлую крысу; в лицо швырнули, едва успел
перехватить.
Метнувший падалью и не думает скрыться, стоит, подбоченясь, на виду;
шаровары обтрепаны, в пятнах, чапан разлезся клочьями; в руках связка
дохлятины, а глаза белым-белы, словно и нечеловечьи... явный терьякчи
[терьякчи - наркоман, курильщик опиума (тат.)]. Скалит гнилой рот;
доволен: хоть раз, а заметен в толпе.
Столкнулся глазами с Мансуровым, осклабился до ушей, встряхнул крысами.
- Урррус-шайтан! Ай, карачун!
В толпе шелест, шипенье. А сеймен ханский здесь же сшивается; все
видит, все слышит, а вроде и не замечает...
Мансуров, превозмогая холодок противный, надменно выпрямился, глядя
поверх бритых до синевы голов, засаленных тюбетеев и негусто торчащих
тюрбанов. Чуть подшпорил коня, затылком ощущая, как, пропустив миссию,
смыкается за всадниками татарва.
"И это - братья предков моих? - подумал едва ли не с тошнотой. - Ужели
таким был и Мансур-бей?"
Новые улочки. Новые толпы. Но пронесло; проехали. У врат дворцовых
сеймены скрестили копья, не пропуская. На ярлык с тамгой [ярлык - пропуск;
тамга - печать (тат.)] и не поглядели. Почти час стоял у ворот, чувствуя,
как закипает в сердце истинно здешнее, неведомое ранее дедовское
бешенство. Сперва, сколь мог, обуздывал себя долгом дипломатическим. Потом
сорвался:
- Комиссар Республики Российской перед вами, чурки скуломордые! Прочь с
дороги! - и уж попер конской грудью на сейменов, не размышляя о
следствиях, прямо на вмиг склоненные копья.
Тут же, чертиком, ага об(r)явился. Велел впустить. Об(r)яснил: хан светлый
с Аллахом беседовал, отчего и не мог призвать к себе немедля. Ныне
повелевает войти.
- Джигитов тут оставь, Мансур-бей, - добавил, щурясь. - И саблю отдай,
ни к чему тебе сабля.
Вспыхнул Мансуров.
- Комиссар Республики Российской с оружьем не расстается; тебе, ага,
сие ведомо...
- Якши [якши - хорошо (тат.)], Мансур, якши... давай фирман
[официальный документ (тат.); здесь: верительная грамота] свой!
Увы, нет грамоты: генерал Давыдов, лихоманкою помирая, не успел
формальность исполнить. Пришлось смириться. Отстегнул саблю, сунул
ближнему сеймену. Ободряюще кивнул гусарам: не бойсь, не бойсь...
Вошел во дворец. Сеймены, с двух сторон зажав, повели темными
коридорчиками. Вновь подивился Кирилл Мансуров убогости покоев: ковры, как
один, драные, стены исцарапаны, облупились, куда ни глянь - паутина, будто
совсем уж прислуги нет. Повсюду муллы: седые и темнобородые, в зеленых
чалмах и в белых. Глядят, не скрывая ненависти; впрочем, эти и в хорошие
дни сего чувства не прятали: знают, сильны! - сейменов у хана кучка, орды
на Яйле [Яйла - крымское плоскогорье, пастбища крымских кочевников], а за
этими - толпа базарная. Они ее и подняли в январе урусов резать, они и
хана с Кубани привезли...
У высоких, в тонкой, хоть и порядком ободранной резьбе, дверей



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [ 15 ] 16 17 18 19
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.