Сеапсуна невозможно, однако, проходя по громадному туловищу, он все же
несколько раз попытался вонзить в него меч. Все его попытки были
безуспешны. Меч лишь скользил по твердой, как панцырь, чешуе.
По мере того, как Крокки приближался к голове, тело Сеапсуна вибрировало
все сильней, удерживать равновесие на нем становилось все труднее; возле
головы Крокки вынужден был передвигаться ползком, каждую минуту рискуя
свалиться со скользкого туловища, после чего змей, лишь слегка шевельнув
своим мощным телом, мог раздавить его в лепешку.
Держа меч в зубах, Крокки подполз к правому глазу Сеапсуна. Демон
говорил, что до чудодейственного талисмана можно достать рукой, если
просунуть ее в глазное отверстие змеиного божества. Но прежде чем просунуть
руку, надо было выбить Сеапсуну глаз, а это оказалось далеко не простой
задачей. В этом Крокки убедился спустя четверть часа изнурительной долбежки
по глазному яблоку чудовища. Он бил по глазу сначала лезвием, затем тяжелой
рукоятной меча; крикнув одному из своих воинов, чтобы тот бросил ему сюда
топор, он принялся с размаху бить по глазу топором, на холодной полусфере
Сеапсуна глаза не появилось даже царапины.
Между тем битва возле повозки постепенно принимала неблагоприятный для
граэррцев оборот. Основные силы конвоя наконец подтянулись к месту схватки,
зеленолицые воины ожесточенно атаковали граэррцев и, пользуясь своим
численным перевесом, начали оттеснять их от телеги со своим богом.
Крокки отчаялся выдолбить глаз. Послав бессильное проклятие по адресу
Швазгаа, он спрыгнул с повозки и, сжав меч обеими руками, ринулся в самую
гущу битвы. Меч его работал без устали, разрубая шлемы зеленолицых, дроби
их челюсти и погружаясь в их горла. Рядом с ним пал, пронзенный сразу двумя
копьями, Лазго. Теперь лишь редеющий отряд Мулов, вооруженных оглоблями и
топорами, сдерживал натиск Змей, не давая окончательно сокрушить и
опрокинуть граэррцев в придорожный ров.
Тем временем зеленолицые начали окружать сражающихся; три сотни их
перебежало в ров и, поднимаясь оттуда, теснило граэррцев к повозке,
преграждая путь к отступлению. Крокки велел нескольким своим воинам отбить
у повозки правые колеса. Змеи поначалу в суете битвы не разгадали его
замысел, а когда увидели, что вся повозка заваливается на правый бок, то
было уже поздно. Тяжелая махина Сеапсуна, опрокинувшись на правый борт,
проломила его, вывалилась из повозки и покатилась в овраг. Крокки и все
воины, прежде чем телега завалилась, успели подлезть под нее и оказаться по
другую ее сторону.
Сеапсун, катясь, сравнивал с землей все на своем пути. Зеленолицые в
страхе бросились врассыпную, но многопудовая туша, набирая скорость, давила
их десятками. Вопли и крики убегающих Змей огласили окрестность. Уничтожив
добрую половину конвоя, Змей рухнул на дно оврага и остался лежать там,
злобно поводя головой. Из его страшной пасти вместе с дымом выбивалось
пламя, опаляя близлежащие кустарники.
Но несмотря на этот успех, граэррцев все же было гораздо меньше, чем их
противников. Крокки был в отчаянии от того, что не удалось овладеть
браслетом.
- Проклятая Швазгаа! - шептал он, в бессильной ярости нанося удары
направо и налево. - Она знала, куда запрятать талисман! Из черепа это
гадины его не сможет извлечь сам сатана!..
Бойцы, сражавшиеся рядом с ним, падали один за другим. Крокки и его
немногочисленные соратники, отбивая яростный натиск зеленолицых, отходили к
лесу. На востоке занималась заря; звезды бледнели в вышине. На дороге со
стороны столицы показалось облачко пыли. И Змеи, и граэррцы всматривались в
него с тревогой и надеждой. Но когда фигуры приближающихся воинов сделались
различимы в рассветных сумерках, то оказалось, что это навстречу Сеапсуну
движется отряд зеленолицых. Змеи встретили его восторженными воплями, а
граэррцы - проклятиями. Воин из Рода Лошади, бившийся плечо к плечу с
королем, неожиданно повернулся к Крокки и прохрипел, смахивая рукой пот со
лба:
- Король, надо уходить! Я сейчас перекинусь в коня. Садись на меня и мы
умчимся в лес, где осталось немало наших людей. Змеи не решатся
преследовать нас.
- Спасайся, король! - раздалось несколько голосов вокруг Крокки. - Еще
есть время, пока нас не окружили!..
Крокки в замешательстве опустил меч. Ясно, что битва проиграна. Браслетом
овладеть не удалось. Единственным достижением можно было считать сброс
Сеапсуна в овраг - по-крайней мере, это задержит движение чудовищного змея
к столицеи отдалит гибель тысяч предназначенных ему в жертву пленников.
Слабое утешение! Крокки яростно скрежетал зубами. Его воины были правы -
оставаться здесь было чистейшим безумием. К тому же быстро светало, и глаза
Змей обретали зоркость.
Крокки кивнул, и вдруг увидел невдалеке от себя граэррского юношу, из
последних сил отбивающего натиск пяти окруживших его змеиных воинов.
- Превращайся в коня, - велел Крокки своему соратнику, - и подожди меня
здесь. Я сейчас!
В несколько прыжков он оказался возле юноши. Первым же ударом он насмерть
поразил одного из зеленолицых; вытащив дымящийся от крови меч из груди
врага, Крокки обрушил его на шлем второго воина, шлем треснул, не выдержав
страшного ударами голова Змея раскололась как тыква; третьим ударом он
отбил сразу два меча, направленные против него, и протянул руку упавшему
юноше.
Но тут несколько арканов взвилось в воздух, два из них захлестнули грудь
и шею короля. Крокки зашатался, силясь удержать равновесие; ударом меча он
перерубил одну веревку, но вторая, натянувшись, свалила его с ног. С
криками: "Король! Король!" оставшиеся в живых граэррцы бросились к нему, но
Змеи оказались проворнее, к ним подоспела подмога и в завязавшейся битве
они имели успех.
Услышав, что в их руки попал король, они не стали убивать Крокки, лишь
крепче связали его по рукам и ногам. Крокки превращался в барса, выл, рычал
и пробовал кусаться, вновь превращался в человека и изрыгал проклятия на
головы своих врагов, но к тому времени возле него уже не было никого из
соратников. Отряд граэррцев был почти весь уничтожен. Лишь немногим удалось
добраться до леса и скрыться под его спасительной кровлей.
Тронный зал Бронзового Замка, где когда-то короновался сам Герриг, был
украшен геральдическими флагами графств и герцогств Страны Змей. На стенах
висели черные гобелены с вышитыми на них золотыми изображениями драконов,
возле трона четверо дюжих воинов держали громадное знамя с гербом королевы:
белая змея, обвивающая черный меч. Сквозь распахнутые окна в просторный зал
вливался утренний свет, озаряя мраморный пол, гобелены, флаги, толпу
разряженных придворных и высокий, сверкающий бриллиантами трон, на котором
восседала Швазгаа.
Перед троном, посреди свободного пространства, стояли три девочки,
старшей из которых было семь лет, а двум другим и того меньше. Дочери
короля Эрго предназначались в жертву змеиной королеве, что являлось
важнейшей частью ритуала коронования, применявшегося в Стране Змей с
незапамятных времен. Швазгаа смотрела на малюток с неудовольствием.
Согласно обычаю, право на престол завоеванной страны давало съедение только
ее короля или его законного наследника. Но Эрго погиб, а наследоравший ему
Крокки скрылся. Хитроумный план, посредством которого Швазгаа хотела
заполучить его для сегодняшней коронации живьем, не удался. Ее посланцы,
отправленные в склеп, нашли пустой гроб. Пришлось объявить Крокки мертвым,
тем более имелись свидетели его смерти и похорон.
Таким образом, из представителей королевского дома Граэрры оставались
только три эти девочки. Но они, согласно граэррским законам, не могли
претендовать на корону. Наследовать престол имели право только мужские
представители династии. Так что сегодняшнее ритуальное кушанье, в строгом
смысле, не давало королеве. оснований объявить себя одной крови с Герригом
и владычицей его страны. Но ничего другого ей не оставалось. Необходимо
было как можно скорее покончить с неопределенностью в вопросе о власти и
дать понять непокорным граэррским баронам, прячущимся в своих неприступных
замках, кто повелевает королевством.
Она кивком головы сделала знак жрецу - распорядителю церемонии.
Яйцеголовый жрец с морщинистым зеленым лицом, весь задрапированный в
тяжелую, болотного цвета тогу, приблизился к девочкам и снял с них туники,
оставив их голыми и, казалось, еще более беззащитными в окружении
враждебной им змеиной знати. Зеленолицые дворяне, разодетые в черные и
темно-зеленые шитые золотом одежды, взирали на пленниц с холодным
бесстрастием. Девочки прижимались друг к другу и беспомощно оглядывались,
тщетно ища знакомые лица.
После того, как протрубил герольд, в зале воцарилось гробовое безмолвие.
Слышались лишь всхлипывания девочек и шелестение штандартов на легком
ветерке, веявшем из окон. Швазгаа снова кивнула, и второй жрец приблизился
к девочкам, держа блюдо с водой, специально доставленной из подземного
храма Страны Змей. Жрец трижды опустил в воду пальцы и окропил ею
предназначенных к смерти.
Надрывно и протяжно завыли трубы-раковины, глухо начали бить барабаны.
Придворные отступили на несколько шагов, расширив свободное пространство
вокруг девочек. Жрец с блюдом отошел. Все взоры устремились на Швазгаа.
В человеческом облике королева отличалась от своих соплеменников более
правильными чертами лица и белым цветом кожи. Ее внешность
свидетельствовала о происхождении от древней змеиной расы, когда-то
распространённой в Стране Змей, но со временем слившейся с более грубыми
представителями Рода. Лишь среди жрецов, женившихся на близких
родственниках, эта древняя раса еще сохранялась в относительной чистоте.
Швазгаа, дочь жреца, с малых лет изучавшая магию, вызывала в своем народе
священный трепет. Эмеи считали ее самой красивой женщиной в их Роду, да и
не только они: немало граэррских рыцарей, увидев королеву, без памяти
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Сапковский Анджей
Муркок Майкл