трагических боях лета сорок первого года.
новом окружении под Уманью, странного дивизионного комиссара с его
непонятными речами, со смелым до безрассудства и все же реальным планом,
не подумал ли, что все могло повернуться иначе, и не он бы сейчас
расстреливал последние патроны из самозарядной винтовки, готовясь к
смерти, а немецкий генерал, застигнутый врасплох со всем своим штабом,
поднимал бы перед ним руки, сдаваясь в плен...
плану, подозвал батальонного комиссара.
Когда будете готовы - начинайте движение. Проводите на соединение с нашей
группой. Пусть принимает командование у майора Карпова Начало операции -
как условлено. Я вас найду...
Долгополов.
одному ехать...
потом, возвращаясь домой, не оставлять бойцов одних в глубоком тылу. Но
глядя на лейтенанта, он изменил свое решение. На войне быстро привыкаешь к
людям, да и действительно, мало ли что может случиться? В одиночку и
машину из колдобины не вытолкаешь.
- кто или что помешает ему забрать лейтенанта и старшину с собой, если не
будет иного выхода? Не форзейли же...
спиной о кромку правого люка, лейтенант сидел за рулем, а старшина Швец
шевелился и погромыхивал какими-то железками в тесной коробке пулеметной
башни.
сравнительно спокойные моменты, а уж тем более - в разгар ожесточенных
маневренных боев.
перегиб дороги, и Воронцов буквально в двух десятках шагов увидел перед
собой целое стадо тяжелых мотоциклов "цундап", именно стадо, потому что
двигались они во всю ширину дороги без всякого видимого порядка, грохоча
выхлопами, окутываясь струями и клубами синего дыма, на каждом - по три
веселых немца образца сорок первого года, которым война еще в охотку и в
удовольствие, напрочь свободные от неарийских мыслей, настроенные только
на скорую и неизбежную победу.
расстегнуты, наверно и фляжки со шнапсом далеко уже не полные...
упереть в плечо приклад пулемета, нажал на спуск.
вышибая из седел и водителей, и стрелков.
стрелять прицельно.
высокими факелами светлого пламени, задние еще пытались развернуться под
пулями, но ни времени, ни простора для маневра у них не оказалось.
стороне были все шансы, только один какой-то крошечный - против. И он как
раз и выпал.
В любых других условиях тут бы и говорить не о чем было. Развернулись бы
веером и прямо с колясок изрубили струями пуль жестяную броню, закидали
гранатами, не дали бы и наружу никому выскочить.
тогда все!
Старшина Швед пять лет служил в кавалерии, воевал с басмачами, бывал в
сабельных рубках, умел на полном аллюре поднимать зубами фуражку с земли,
без промаха бил в цель с седла из карабина и нагана. Так что и при прочих
равных молодые подвыпившие немцы могли не успеть.
практически в упор, способен вырубить толпу и побольше этой.
принимать осмысленные решения уже некому.
стрелять стало не в кого. Много мятого железа и тела, лежащие по одному и
грудами. Как кого застигли пули.
дверцу наружу, дернул затвор автомата. На другую сторону выскочил
лейтенант с револьвером.
поводя стволом.
если и есть, то затаились.
война! Минута - и полсотни трупов.
Мотоцикл исправный, пулемет, пару автоматов, патроны...
теперь бы дал бог ноги унести, потому что если это разведка, за ней
следует серьезная часть. Но на карте-то моей ничего в этом районе не
обозначено. Что ж получается? Мои здесь действия уже настолько меняют
реальность? Тогда через сутки-двое карты вообще можно выбрасывать, потому
как все пойдет совсем по-другому? Вот и парадокс: знание прошлого ничего
не дает тому, кто в нем оказался, поскольку для него оно становится
неопределенным будущим. Неужели форзейли этого не заметили? Или как?.."
махнул ему рукой: все, мол, в порядке. Потом они с лейтенантом выкатили на
дорогу мотоцикл, стали что-то грузить в коляску.
автоматами на плече, в левой руке он, как рыбу на кукане, нес десяток
магазинов в узких кожаных пеналах, а в правой - гроздь обтянутых серым
сукном продолговатых не по-нашему фляжек.
остальные рядовые и унтера.
подготовил, загрузил кой-чего. И еще пошукаю...
натуре Швец нагрузит броневик так, что рессоры не выдержат. И по-своему он
прав. Но не в данном случае.
будет?
немцев карта была?
Кое-как обозначена ближайшая задача и предположительно - линия боевого
соприкосновения с советскими войсками.
Объезд искать будем. Не зря же они тут катались...
отдаваясь гулом в органных стволах сосен, донесся рев терзаемого на
неподходящей передаче мотора. "Цундап" выскочил на закругление дороги как
глиссер, с веером песка из-под заднего колеса. Старшина почти лежал грудью
на руле, выкручивая манжетку газа, а лейтенант, выставив ногу вперед,
собирался выпрыгивать из коляски.
танки. Много...
вторую скорость, резко взял с места. "Как у "жигуля" приемистость, -
отметил Воронцов, - и песок нипочем. А старшина чего так виляет, никак с
рулем не справится?"
открытую дверцу Дмитрий то я дело поглядывал назад. Из-за поворота, где
они только что были, появился низкий, скошенный и пятнистый лобовик
полугусеничного "Бюссинга". "Это ерунда, - подумал Воронцов, - от этого
уйдем, у него парадный ход тридцать километров..."