завалы из перевернутых стульев и непроходимые стены, сооруженные из
сдвинутых шкафов. Ох и весело же бывало в доме Риолена!..
плюхнулся в кресло напротив.
только недавно вернулся, а Дондилонг с компанией, наверное, и до сих пор
там. А как у тебя? Где же твой панцирь? Его таки пронзила стрела
прелестницы?
тоже выдался отменный вечерок. -- Он, нагнувшись, вынул из сумы книгу и
протянул ее Риолену. -- Вот, смотри. Прочитай там, где закладка.
книгу в том месте, где высовывалась положенная Аленором зажигательная
палочка. -- Ты вчера был еще и в библиотеке? Что-то интересное?
строчкам. Хмыкнул, поднял голову и с иронией посмотрел на ерзающего в
кресле Аленора.
провозгласил он. -- Еще одно магическое сочинение. Сколько уже мы с тобой
перечитали подобных, друг мой? И знаешь, чем всегда объясняют неудачи со
всеми этими наивернейшими ритуалами? Все, мол, должно было бы непременно
получиться, да вот беда: вмешались некие темные силы. Ох уж мне эти темные
силы! И вечно-то они путаются под ногами, вечно противодействуют. -- Риолен
захлопнул книгу, вернул ее Аленору и сладко потянулся. -- По-моему, Творец
давно уже исчерпал запас чудес и больше этим не занимается. Давай-ка лучше
позавтракаем.
пришли сюда, к нам, этими Тайными Путями.
сказал, друг ты мой сердечный: кончились чудеса.
мы знаем только из книг и преданий. Сейчас мы чудес не наблюдаем. Знаю твои
возражения, -- Риолен поднял руку, упреждая попытавшегося что-то сказать
Аленора. -- Необходимость в чудесах отпала, поскольку все живущие
достаточно уверовали в могущество Творца. Но тогда все эти магические
заклинания превратились в обыкновенный набор слов и никакого чуда с их
помощью не совершить: Господь не занимается более чудесами. А все эти
рассуждения насчет того, что словом можно воздействовать на вещи... --
Риолен махнул рукой. -- Да, достаточно громко крикнув, можно, наверное,
разбить какое-нибудь тонкое блюдце -- но только и того. Ни одна звезда на
другом конце мира не гаснет сейчас от моих слов, и не погаснет. Потому что
если бы словом гасили звезды, мы жили бы в кромешной тьме: ведь столько
всего уже наговорили от сотворения мира! Да и все эти книжные чудеса... --
Риолен скептически прищурился и подергал себя за ухо. -- Гложет меня насчет
них этакий червь сомнения. Я их не видел, я их не пробовал на вкус, не
щупал руками, как сейчас вот щупаю свое ухо. Несомненное, неоспоримое,
казалось бы, чудо -- воскресение Христа в тех неведомых землях, что нет уже
ныне. Не новое воплощение, а именно воскресение, возвращение туда, откуда
Он ушел, приняв на Себя все грехи мира. Но истинное ли это чудо, Аленор?
происходит по неизвестным нам законам. За-ко-нам, Аленор! Но если в основе
чуда лежат законы, пусть и неведомые, -- это уже не чудо. Чудо может
произойти только по воле Творца. Но Творец этой воли почему-то не
проявляет. Не хочет -- или не может? В общем, -- неожиданно подытожил
Риолен, -- сотни мудрецов голос сорвали в спорах, никаких новых истин мы с
тобой сейчас в этом разговоре не откроем -- говорилось уже об этом
бессчетно, а потому давай-ка все-таки позавтракаем.
под солнцем можно рассчитать и объяснить. А мне вот кажется, друг Риолен,
что в мире существует много такого, что нам с тобой и всем нашим наукам
даже не могло бы и присниться. Я уверен, что Тайные Пути существуют, и
очень скоро пройду по ним.
Риолен. -- Я прочитал. Кстати, зачем спорить? Скоро у тебя будет прекрасная
возможность проверить действенность этого рецепта. Буду только рад, если он
окажется верным. А теперь я прямо-таки настаиваю на завтраке, потому что
если я сейчас же не позавтракаю, то опять засну и проваляюсь до обеда. --
Риолен встрепенулся. -- А ты знаешь, какую новость поведали в клубе? Завтра
в Клеоле начинаются собачьи бои! С участием каких-то совершенно неслыханных
и невиданных полудиких степных псов! Представляешь, что это будет за
зрелище? Поехали, не пожалеешь.
правилах. Да и к чему обижаться, если настанет тот миг, когда перед ним
откроются Тайные Пути -- ох, скорее бы прошли эти дни! -- и станет ясно,
кто был прав, а кто ошибался. И Риолен ведь ничего не знает о таинственном
голосе в ночи, об ушедшем по имени Грах и старухе Оре-Уллии... Скоро станет
ясно, сохранил ли свою силу древний ритуал. А чтобы не томиться, не маяться
в ожидании, хорошо бы, действительно, отвлечься на время и заняться
чем-нибудь увлекательным. Собачьи бои -- не самый плохой способ скоротать
эти дни. Однако...
побуду с ней, пока не вернется отчим.
вернуться.
ее муж, а не твой. Извести матушку письмом -- и поедем в Клеол. Наших едет
много. Там можно заключить такие пари!
сегодня, а через три-четыре дня? Вручить гонцу письмо -- и развлечься на
собачьих боях. Без него вернется альд Каррагант? Ну так что же?
Действительно уж прав Риолен: не ему, Аленору, приходится он мужем... А
разговор все равно состоится, никуда отчиму от этого разговора не деться.
ты мой сердечный.
собачьи бои или вернуться в замок и дожидаться прибытия отчима. Его
продолжало тревожить то неприятное ощущение, которое возникло сразу после
пробуждения в доме для путешественников. Оно было вызвано чем-то, увиденным
во сне. Аленор не мог воспроизвести в памяти содержание сна, но знал, что
оно связано с матерью. Что-то нехорошее снилось ему... Конечно, вряд ли
следует верить снам: "Если верить сновиденьям -- потеряешь сон", -- так
ведь сказал какой-то поэт. Но все-таки... Что ему стоит побыть с матерью до
возвращения альда Карраганта? Собачьи бои в Клеоле -- не последние собачьи
бои.
-- Главное после такого завтрака -- не заснуть.
опять за свое? По-моему, тебе срочно нужно освежиться.
Находилось оно недалеко от дороги, ведущей из Имма в портовый город Балль.
Вертлявая мелкая речушка, огибающая Имм, делала там очередной поворот,
подмывая высокий обрывистый берег, поросший густым кустарником. Под обрывом
было довольно глубоко, и друзьям не надоедало с радостными воплями,
кувыркаясь в воздухе, прыгать в воду, выныривать, карабкаться по глинистым
уступам наверх и вновь вонзаться в речную гладь, отбивая докрасна живот и
спину, а потом в изнеможении валяться на отмели в компании проворных
мальков, снующих над волнистым песчаным дном. Школа давно уже была в
прошлом, но друзья нет-нет да и наведывались на обрыв.
кромки леса, а дорога, тянущаяся к побережью, уже не пустовала. Аленор и
Риолен неторопливо ехали на конях к знакомому обрыву, а навстречу им столь
же неторопливо катились возы, груженые всякой всячиной, начиная с живой
рыбы к утреннему столу и кончая переправленными с континента через пролив
расписными фарфоровыми вазами -- предметом гордости искусников Крутогорья,
хранящих секрет их изготовления. Вроде бы и островные мастера были не хуже,
но не могли сравниться их изделия с шедеврами крутогорцев. Вздымая пыль,
скакали гонцы со срочными посланиями -- их сразу можно было узнать по
зеленым накидкам с изображением белых птиц-вестников. Птицы-вестники хороши
на дальних расстояниях, да и то если знают, куда лететь. Живущие пишут друг
другу, живущие не хотят потерять друг друга в огромном мире, живущие желают
знать, как дела у друзей и родных -- и скачут гонцы, и летят птицы-вестники
с посланиями, в которых указаны разные имена. Множество самых разных имен.
В мире много, очень много имен...
спросил Аленор разомлевшего друга.
бойцов такого нет. Или он не из бойцов?
внимание привлек появившийся из-за цепочки возов всадник на черном коне. --
Только вот не знаю, из каких бойцов...
плелись кони Аленора и Риолена. Аленор, наконец, убедился, что не ошибся.