как крылья крыльца, свешивались с металлических конструкций, которые
вверху с обеих сторон заканчивались цилиндрами. Между этими цилиндрами и
висели кресла и широкие диваны, которые нельзя было определить ни как
набивные, ни как надувные. Скорее, они выглядели так, словно были отлиты
из какой-то густой массы, похожей на ту, из которой делают ириски, с
яркими цветами и обманчивой размытой, как туман, поверхностью. Они
походили на фигуры из яркого дыма, выпущенного струями из цилиндров по
обеим сторонам. Найсмиту пришла на ум забавная мысль, что, если выключить
механизм в этих цилиндрах, то диван или кресло превратятся в пар.
множество пустых металлических рам, затем сквозь арку вверх по лестнице и
вокруг галереи еще в один зал еще больших размеров, чем до сих пор
приходилось видеть Найсмиту. Потом их путь пролег наверх по следующей
лестнице и сквозь очередной дверной проем в очередной зал.
комнату для отдыха, из которой во все стороны вело множество дверей.
Первое впечатление от полностью освещенного помещения у Найсмита сложилось
такое: более загроможденной и запущенной комнаты ему еще видеть не
приходилось. Но тут его внимание обострилось до предела - на
противоположной стороне комнаты он увидел отчетливое отражение капсулы в
зеркале... Но его отражения там не было.
отражения Лолл и Чурана... хотя и в них было что-то странное... в том, как
они были одеты или в...
существовало. Вдруг он понял, что изображение не было перевернутым. Это
его мозг, в попытке сложить разумную картину из увиденного, подставил
зеркало. Но тогда что же он видел?
улыбками, но их внимание, казалось было сосредоточено на чем-то другом.
Когда капсула коснулась ковра, Чуран сделал какие-то окончательные
манипуляции над полированной поверхностью аппарата, затем, опершись на
него, словно это была крышка стола, вытащил из под него ноги и встал.
Аппарат остался висеть над стулом, на котором он сидел. Ничем не
поддерживаемый и неподвижный.
серьезными и напряженными. Наклонившись над аппаратом, Чуран что-то
сделал, за чем Найсмит не смог уследить, и капсула лопнула, как мыльный
пузырь.
себе под мышку, как чемоданчик.
появилось маленькое существо. Найсмит вынужден был посмотреть дважды,
чтобы понять, что это ребенок.
черные волосы. Ребенок заговорил с ней тоненьким хныкающим голоском. Она
что-то ответила, чтобы он отстал, и оттолкнула его от себя. Равнодушно
взглянув на Найсмита, ребенок заковылял на своих толстых ножках, уселся и
принялся играть с тряпичной куклой.
и угрюмым выражением лица. Оно выглядело карикатурой на Лолл и Чурана:
все, что в них было отвратительного, в этом создании смотрелось грубее и
еще более отчетливо.
носу. Девочка прекратила свое занятие, что-то один раз выкрикнула матери,
и снова склонилась над своей куклой.
разбросанная одежда. Тут и там можно было видеть скомканные листы бумаги и
даже остатки еды.
слоновой кости. Цвет слоновой кости, как выяснил Найсмит, имела сама
стена, сделанная из материала с тусклой поверхностью без всякой структуры.
Широкие красные полосы представляли собой драпировку из того же вещества,
что и подвешенная мебель, и имели такие же неясные контуры. Некоторые
кресла были такого же ярко-красного цвета, другие - цвета электрик или
слоновой кости, ковер с длинным ворсом имел цвет зеленого яблока. Небрежно
сложенные одежды обладали цветами всех оттенков.
Найсмит, указывая на ребенка.
подойдя ближе. - Мы видели собственное прибытие. Так же, как только что мы
видели свое отбытие... помните?
ощущение покалывания. Если Чуран говорил правду, то в то мгновенье, как
раз тогда, время дважды было замкнуто само на себя.
к стене, открыл панель и положил аппарат внутрь. Лолл потянулась, выглядя
более спокойной, но рассеянной, как любая хозяйка, которая вернулась домой
после долгого отсутствия.
знали, что ваша миссия будет успешной, так как видели свое возвращение со
мной еще до самого ухода?
возгласом облегчения швырнул на ближайшую софу. Его безволосое туловище от
шеи и ниже, равно как и руки до локтей имели коричневато-зеленый цвет, как
у морских водорослей, который, по-видимому, и был натуральным цветом его
кожи.
набери код какой-нибудь еды.
коротким и на вид мягким, хотя пропорции его были не совсем человеческими.
По общему строению Чуран и Лолл относились к млекопитающим, но были
совершенно безволосыми и, в сравнении с людьми времени Найсмита,
практически не имели половых различий. Молочные железы Лолл были почти
такими же маленькими и плоскими, как у Чурана.
шок отвращения, Найсмит увидел, что она втыкала в мягкое туловище игрушки
длинные булавки или клинья.
- Почему не перенести меня в еще более ранний период? Тогда вам совсем не
пришлось бы возвращаться во времени?
и нам пришлось бы пройти тем же самым путем. - Увидев, что Найсмит
нахмурился, Чуран добавил: - Подумайте об этом, как о коротком замыкании,
тогда поймете.
и вышла из комнаты. Чуран, одетый только в сандалии, подошел к одной из
стенных панелей и, задержав над ней руку, спросил:
кое-что, мистер Найсмит. Может быть, вам понравится. Толкнув панель вбок,
он быстро переместил пальцами несколько подвижных полосок в зеленую и
белую клеточку, которые, казалось, были нарисованы на стене, но, тем не
менее, легко скользнули под его пальцами. Заинтересовавшись, Найсмит
подошел ближе, но Чуран уже закончил устанавливать полоски, закрыл панель
и открыл другую. Засунув руку внутрь, он начал вытаскивать одну за другой
дымящиеся тарелки и ставить их на низкий круглый столик.
и побеседуем.
Лолл в соседнюю комнату. Ребенок тоже поднялся и пошел за ним, что-то
хныкая тоненьким голоском.
четыре тарелки, и в каждой находилось разное кушанье, причем, вероятно,
предполагалось, что обедающий должен был справляться собственным пальцами.
В одной тарелке лежало что-то темно-зеленое и пахло как морская водоросль,
в другой - нечто кремового цвета с розовыми кучками, в третьей находилось
кушанье, напоминающее тестообразный холм, а в четвертой лежала
многоцветная смесь с кусками, выглядевшая как мясо с овощами.
повернулся и подошел к стене, в которую, как он видел, Чуран положил свой
аппарат.
вещество вело себя наполовину как ткань и наполовину как вода: оно
сопротивлялось, а потом словно протекало сквозь пальцы. Контур панели был
размыт, как и при взгляде издалека, а ощущение от прикосновения по
неуловимой причине было ему неприятно, и спустя минуту он сдался. Когда он
обернулся, из соседней комнаты вышла Лолл, завязывая на талии короткую