Чтение 15–й страницы книги ~Посмотри в глаза чудовищ~

Несколько хлестких очередей ударили позади, а потом зарычал
пулемет, и ничего не стало слышно.

- Ну, вперед, - сказал сам себе Николай Степанович и быстро пошел,
почти побежал, к темневшей вдали котельной.

...Живые лежали справа, а мертвые слева. Мертвых было значительно
больше.

Бляди жались к стене и даже не всхлипывали: понимали. Николай
Степанович пересчитал Левкино воинство: одного не хватало. Всего
только одного:

- Я Вовика у шоссейки положил, - сказал, подходя, разгоряченный
Левка. - С пулеметиком. Если ментура в городе загоношится...

Лицо Левки было по низу обмотано серым в клеточку шарфом. Николаю
Степанович удалось убедить русское воинство, что прятать лицо от
внутреннего врага не позор, а прозорливость.

- Хорошо сработано, парни, - сказал Николай Степанович. - Всякое
дело следует начинать с победы. В двух словах: как?

- А здорово! Гусар, наверное, сучкой прикинулся, все псы за ним
помчались, а потом грызться начали, а охрана их растаскивать давай.
водой, то-се:

Бдительность ослабили. Ну, тут и мы - помогли. Разняли, больше не
грызутся!

- Мой старикашка-ниндзя еще не появился?

- Здесь я, Степаныч, - сказал из дверей Коминт. - Мне люди нужны,
детишек нести. Они не все ходить могут.

- Возьми блядей. Лев, выделите двух своих ребят - на всякий
пожарный. А я пока взгляну на наших аманатов... Вы знаете, кто такие
аманаты, Лев?

- Я кандидат исторических наук! - обиделся Левка.

- А чем же занимаетесь помимо сражений?

- Да так... депутатствую.

Николай Степанович посмотрел на него с уважением.

- Крепкий депутат нынче пошел. Куда там булыгинской Думе... У меня
тоже сын был историк. И тоже Лев.

- Был?

- Да. Умер недавно.

- Своей смертью?

- Да уж не чужой:

- Что-то молодые часто помирать стали. Эх, времечко:

Николай Степанович встал над лежащими мордой в ковер аманатами.
Носком сапога заставил крайнего в ряду перевернуться. Это был
одесско-восточного вида молодой человек с тонкими усиками и щедрыми
бланшами по всей физиономии.

- Дато, - с гордостью подсказал из-за спины Тигран.

- Имя меня интересует менее всего, - сказал Николай Степанович.

- Маму я твою мотал, - тускло заговорил Дато, - папу я твоего
мотал...

- Ну-ну, - поощрил его Николай Степанович. - Продолжайте.

- Ты покойник, понял? Вы все покойники. А ну, пустите меня!.. - он
сорвался на визг.

- А мы и так все покойники, только в затянувшемся отпуске, - пожал
плечами

Николай Степанович. - У вас есть что добавить?

- В эмвэдэ хочу звонить! - потребовал Дато.

- Незалэжной Украины?- уточнил Николай Степанович. И, оборотясь к
воинству, сказал с укором: - Я же велел пленных не брать...

- Да вот, батько... произошло. Допросить, может, надо...

- Где товар прячут? - поднял бровь Николай Степанович.

- Как бы в том числе.

- Вот уж нет, господа, - сказал Николай Степанович. - В этом деле
я вам не помощник. А если у вас хватит смысла прислушаться к доброму
совету, то вот он: не торгуйте во Храме.

- Но, батько, ведь дело требует денег...

- Так берите деньги. Но - не торгуйте. Я многое повидал и знаю,
что говорю. Эй,

Дато - или как там тебя? Сколько выложишь за свою шкурку?

- Думаешь, я тебя покупать буду? - сказал Дато. - Я тебе кишки
мотать буду, яйца резать буду, ты кушать их будешь... Двадцать тонн.

- Скоки-скоки?- прыснул Левка. - А мы-то танк размахнулись
купить...

- Базар будет, если... - начал Дато, но тут сам, не дожидаясь
приглашения, подал голос его сосед по ковру.

- Да что вы от мальчишки хотите? Он здесь по найму. За слово не
отвечает.

Давайте поговорим как солидные люди.

- Представьтесь, солидный, - сказал Николай Степанович.

- Вениамин Сергеевич Птичкин, президент банка
"Пантикапей-кредит"...

- Он же Гвоздь, - уточнил Тигран.

- Ну, это понятно, - сказал Николай Степанович. - Все банкиры -
истинные разбойники. Хотя... Итак, господин Птичкин Гвоздь, сколько бы
мы могли взять, взломав сейфы вашего банка?

- Ну, я не могу назвать точную цифру...

- Унести на себе можно - или надо с машиной подъезжать?

- Лучше, конечно, с машиной.

- С катафалком, - уточнил Дато.

- Будем считать, что мы забили стрелку , - сказал Николай
Степанович.

Веселый этот разговор ему надоел. Тем более, накатывало что-то, он
спиной это чувствовал... - Где у нас третий?

- Да вот же он.

Третий вставал из угла, бесформенно-белый, как раздерганный ком
ваты: седой, бородатый и страшно испуганный.

- Ба... тяня? Батяня, ты? Н-николай С-степпа... Товарищ
командир...