Чтение 15–й страницы книги ~Дверь во тьму~

шагов и сочувственные голоса.

-- Как ты, Старший? -- тихо спросил Лэн.

Судя по звуку, он был рядом с кроватью, на которой я лежал. Я
нашел на ощупь его руку и вцепился в нее.

-- Зачем, зачем Шоки это сделал? -- прошептал я.--
Почему он сам меня... ослепил?

Почему-то это меня волновало.

-- Если бы он дал кинжал Ивону, тот постарался бы тебя убить,
-- вполголоса сказал Лэн. Уткнулся мне в грудь и заревел.

-- Это из-за меня, все из-за меня, Данька... я должен был
сказать.

-- Тебя бы точно убили.

-- Мне надо было сказать с самого начала! Я трус, это все
из-за меня, я трус, Старший!

-- Не бросайся такими словами, мальчик! -- строго сказал
Герт.-- Ты не трус. Просто ты не создан для этой войны. Мы
совершили когда-то ошибку, а расплачиваться приходится вам.

-- Это ты помнишь солнце? -- спросил я, положив руку Лэну
на плечо. Тот всхлипывал уже тише. Почему-то его слезы меня
успокоили. Я -- по-прежнему Старший. Я должен быть сильнее. Я
смогу!

-- Да, мальчик. Я одни из последних, кто помнит Настоящий
свет.

-- Вот мы и встретились, как хотели,-- сказал я.--
Лэн, а где Котенок?

-- Здесь я,-- подал голос Котенок, и по звуку я решил,
что он парит в воздухе надо мной.-- Я пока молчал, потому
что изучал ситуацию.

Голосок у него был серьезный, но довольно спокойный. И ко мне
вернулась надежда.

-- Котенок! Ты же смог тогда меня вылечить! Помнишь?

Котенок молчал, зато Герт изменившимся голосом произнес:

-- Мне не кажется? Ты разговариваешь?

-- То, что я свечусь, тебе тоже не кажется,-- отрезал
Котенок.-- Данька, я не смогу тебе помочь. Сейчас -- не
смогу.

Я вздохнул и подумал, как здорово было бы исцелиться, и снова
посмотреть в лицо Ивону и Шоки, и вернуться в дом Лэна, и
устроить там охоту с подушками на Солнечного котенка... Как-то
само собой я опять заплакал.

-- У меня не хватает сил,-- извиняющимся голосом сказал
Котенок.-- Мне бы чуть-чуть света, Настоящего, и я бы тебя
вылечил. Прости.

-- А потом, когда найдем свет, сможешь? -- с надеждой
спросил я.

Котенок заерзал, опускаясь на постель рядом со мной. Похоже, он
не летал, откуда у него силы-то на полет, его держал в руках
Герт. вот всегда я теперь буду обманываться...

-- Ответь! -- потребовал я.

-- Если немного времени пройдет, то вылечу.

Теперь настала моя очередь отмалчиваться. А Герт тяжело прошел
по комнате и начал рыться в каком-то шкафу -- я слышал, как
скрипнула дверца, зашумели передвигаемые предметы...

-- Данька, ты меня простишь? -- спросил Лэн.

-- Перестань, Младший,-- попросил я.-- Мы же
партнеры.

-- Эй, ребятки, если я не ошибаюсь, нужен Настоящий свет?

Я почувствовал, как встрепенулся Котенок, поворачиваясь на голос
Герта.

-- Да, чтобы спасти Даньку. Ну и мне бы чуточку не мешало.

-- Я понимаю, что вы издалека, но ты-то, Лэн, наш,--
продолжил Герт.-- Я был Младшим у твоего прадеда. Тогда все
только начиналось, дружок... Ты ведь слышал о Солнечном камне.

-- Это сказка,-- дрогнувшим голосом произнес Лэн.-- Я
так думал.

-- Сказка... Мгла тогда была нестойкой. Временами солнце
появлялось, и Солнечные камни, что добывали в наших горах,
копили его свет.

-- За столько-то лет они давно перестали светиться,--
слабо возразил Лэн. Я понял, что он боится надеяться.

-- Если положить камень в темноту -- то да. А вот если
спрятать его в шкатулку из зеркал, чтобы свет возвращался
обратно... Что надо сделать?

-- Положи шкатулку на кровать и открой,-- велел Котенок.

И через мгновение я почувствовал на своем лице свет. Теплый,
ласковый солнечный свет... Котенок замурлыкал.

-- Зачем он лижет камень? -- удивленно спросил Герт. И Лэн
ему ответил:

-- Он питается Настоящим светом. Ему нужно набраться сил...
Так?

-- Не мешайте,-- буркнул Котенок.-- Долго он будет
светиться?

-- Минут пять, камень-то маленький,-- ответил Герт.--
Хватит?

-- Посмотрим,-- окрепшим голосом сказал котенок.

Я лежал и ждал. А Герт тихо говорил, не то мне, не то Лэну:

-- Мы тогда решили, что если не сможем победить, так хоть
перед смертью увидим Настоящий свет. Не думай, я умирать не
собираюсь. Я не суеверный...

Потом Котенок, ступая лапками мне по лицу, склонился над моими
глазами. Пренебрежительно произнес:

-- Какая дикость... Мазь из наркотиков и трав. Лежи тихо,
Данька, будет больно.

И его язычок, маленький и шершавый, принялся вылизывать мне
глаза. Это длилось долго, но было совсем не больно, только
чуть-чуть щипало. А Лэн с Гертом молчали, как зачарованные.

-- Вот,-- сказал наконец Котенок.-- Вроде кончил. Не
знаю, что получилось, я не доктор. Но видеть сможешь.

-- Так я не вижу! -- крикнул я так громко, что Котенок
подпрыгнул на мне и заорал в ответ:

-- Веки подыми, глупый мальчишка!

И я открыл глаза.

Котенок смотрел на меня, и я понял, какие добрые у него глаза,
добрые и виноватые. Мех у Котенка светился ярко, как раньше.
Мордочка была перепачкана целебной мазью и еще чем-то.

Потом я посмотрел на Герта. Он и вправду был старым, лет
шестьдесят или семьдесят. Я здесь еще таких стариков не видел.
Седой, морщинистый, в старой застиранной рубашке, но с
галстуком, как у Старших Крылатых. Герт выглядел порядком
смущенным.

А Лэн смотрел на меня и тихо плакал. По инерции. Я знал, что он
сейчас улыбнется и скажет: "Старший, все в порядке!"

-- Старший, все в порядке!

Я кивнул и сказал:

-- Уже понял. Все как раньше, да?

-- Да.-- Лэн неуверенно пожал плечами, и опять я угадал
его слова:-- Только... у тебя глаза немного светятся.

-- Жуть какая,-- прошептал я, вздрогнув.-- Котенок,
правда?

-- Глупые вы все,-- умываясь, сказал Котенок.--
Посмотри на хорошую картину -- и увидишь, что глаза у людей
могут светиться. Посмотри на того, кто тебя любит. Посмотри на
ребенка или на старика. Это свет, который в тебе. У кого-то он
виден всегда, а некоторые его гасят всю жизнь. Глупые вы
мальчишки...

Я посмотрел на Лэна и почти честно сказал:

-- У тебя тоже светятся.

-- Это они твои отражают,-- нашелся Лэн. встал и принялся
вытирать с лица остатки слез. Он, похоже, ревел без перерыва все
время после того, что со мной случилось. И когда со мной
говорил, ревел, только беззвучно.

-- Ничего не понимаю.-- Герт покачал головой.-- У
мальчика были выколоты глаза, ему ничего не могло помочь. И
камень-то я отдал просто на всякий случай... Вы волшебник?

-- Значит, к простым котятам можно и на ты,-- скандальным
голосом заявил Котенок.-- А к волшебным на всякий случай
будем обращаться вежливо... Чего уж там. Не надо.

-- Между прочим, я отдал тебе самое дорогое, что у меня было,
-- серьезно сказал Герт. И Котенок сразу перестал ехидничать.

-- Извините, я понимаю. Это так, я еще маленький, иногда веду
себя плохо.

Герт, которому этого явно хотелось, протянул руку и посадил
Котенка себе на колени. Тот, смущенный, не стал возмущаться.
Лушь буркнул:

-- Мурлыкать не буду, не надейтесь... Или на ты?

-- На ты.

-- А ты ничего, нормальный,-- хамовато сказал Котенок и
повернулся ко мне:

-- Данька, пройдись по комнате, погляди по сторонам. Убедись,