комбинезон.
точно таким же образом. Водитель обошел свой автобус, поднес небольшую,
пластмассовую коробочку к размашистой рекламной надписи и нажал на несколько
кнопочек. Все моментально исчезло. Ни непонятного слова, ни голограмы
летящей птицы больше не было, на их месте сверкало нетронутым глянцем
идеальное эмальное покрытие. Пока водитель делал чудеса со своей машиной,
девушки уже переоделись, а оба сброшенных комбинезона остались лежать на
дороге вместе с оставшимися у них сопроводительными документами. Парень
достал резервную емкость с топливом, открыл ее и плеснул несколько раз на
белоснежные комбинезоны зеленоватой жидкостью, затем быстро спрятав ее
обратно, запрыгнул на свое место и резко тронул автобус. Несколько секунд
над комбинезонами только дрожало едва заметное марево, но затем до топлива
видимо дошло, что оно находится не в герметичной емкости, а на открытом
воздухе и оно с громким хлопком вспыхнуло.
направился к себе домой. Из всех личных вещей, у него осталась только
карточка, удостоверяющая личность, да и та, была испорчена огромным штампом,
на котором указывалось решение, принятое недавним судом и время исполнения
этого решения. Ни о каких деньгах, и более-менее ценных вещах речь даже не
шла. В момент, когда он заходил в кабинет Граустера, у него на руке был
дорогой хронометр, в кармане лежал бумажник с несколькими сотнями кредитов,
а дополнял великолепие его дорогого костюма статуссимвольный платиновый
набор, состоявший из двух цепочек - нашейной и наручной, и массивного
перстня, выполненных в одном стиле. Теперь же у него не было ничего, так что
пришлось идти пешком.
Без него он выглядел вполне даже сносно, если не присматриваться конечно, но
в этот обеденный час, когда на улицы вывалили толпы народа с одной
единственной целью - перекусить, особо никто и не присматривался. По крайней
мере на вид мелкого клерка, который по какой-то причине уже третью ночь не
ночует дома, он тянул. Он шел и шел, высматривая дорожные указатели и срезая
дорогу по развязкам первого и второго уровней. Раньше бы он ни за что не
прошелся по поднятому высоко над землей, дорожному полону, отведенному
только для машин и всякого сброда, но как показал опыт ничего страшного или
унизительного в этом не было. В конце концов, какая разница, вымощенный
плиткой тротуар у тебя под ногами или бетонные плиты развязки, если ты идешь
домой? На этих эстакадах ему несколько раз встретились подозрительные типы,
из тех, что стреляют мелочь на перекрестках, а по ночам проверяют все ли в
порядке с грузом и инструментом в припаркованных в неприспособленных местах
машинах, но они на него даже не взглянули.
зенит и теперь старалось во всю. Выжившие при этом тени, затравленно
попрятались у фундаментов самых высоких небоскребов и под полотнами эстакад.
Город заметно опустел.
бетонным спиралям вверх и осматривался, но в нужном ему направлении из этого
переплетения металла и бетона выхода не существовало. Было видно, что
дорогой давно не пользовались, в некоторых местах дорожное полотно
обрушилось и теперь здесь только торчала в разные стороны, ржавая арматурная
проволока. Он уже было совсем отчаялся и повернул назад, злясь на себя за
то, что просмотрел указатель запрещающий въезд на эту дорогу, когда из
плотной тени одной из опор вышел мужчина, одетый в сильно заношенную
спецодежду строителя, на вылинявшей ткани которой, на рукавах и штанах,
цепко держалась грязно-коричневая краска. Видимо одежда, вся в разводах,
принадлежала в свое время какому-то маляру.
лице. - Я уже слежу, как та нарезаешь круги по этому кладбищу минут
двадцать.
выглядел этот, сильно заросший человек, то в остальном он производил
довольно приятное впечатление.
вспотевшее лицо.
Далеко собрался?
человеку, в какой именно район ему надо. Через несколько минут они поняли
друг друга.
свернуть примерно в пяти кварталах отсюда. Здесь никто не ходит. Здесь все
занято брошенными предприятиями, их здесь целый массив. Это те заводы,
которые закрыли после того, как и в нашем мегаполисе сделали область с
регулируемым климатом. Заводы перенесли на окраины, а со старыми корпусами
никто ничего делать не хочет.
их так много.
осталось километрах в двадцати отсюда, там целый город таких руин. Можно
войти и больше никогда не выйти.
чувствуя враждебности со стороны бродяги.
бывает полиции, а если и суются, то совсем не надолго. С местными я то же
подружился, хотя и не сразу... Они не такие уж и плохие ребята, как о них
привыкли думать, а ты что, - он оценивающе посмотрел на Дэна, - хочешь здесь
остаться?
никто, но у меня еще есть куда идти. У меня есть дом, семья.
смотри, поднимешься по этому серпантину, - показал он на убегающую по
спирали вверх эстакаду, - на самом верху увидишь переход на соседнюю
развязку - такой железный мостик для персонала, перейдешь по нему, только в
низ не спускайся, там нет прохода - завалилось дорожное полотно, а поищи
лестницу, ее начала с дороги не видно, но она там совсем рядом, справа от
переходного мостика и если не боишься высоты, то спустишься и через два
квартала выберешься в заселенный людьми район.
никого нет.
пожелал мужчина и махнул удаляющемуся Дэну вслед рукой.
соседний уровень был переброшен шаткий, сильно поржавевший переходной
мостик. Дэн поначалу засомневался, сможет ли он выдержать вес его тела, но
возвращаться не хотелось и немного постояв, он ступил на первый рифленый
стальной лист. Звук шагов гулко отдавался по цельно сварной, металлической
конструкции. Не смотря на свой жалкий вид, мост неплохо сохранился. Сквозь
проштамповку настила были видны торчащие из разросшегося кустарника, битые
плиты обрушившихся конструкций и ржавые остатки какого-то технологического
оборудования, до которых сейчас было не меньше тридцати метров. Благополучно
переправившись на серпантин соседней развязки, Дэн свернул направо и
перегнувшись через полуметровый, бетонный отбойник дорожного ограждения,
почти сразу обнаружил лестницу. Такую же металлическую и ржавую. Вопреки его
ожиданиям, она оказалась без ограждения - обыкновенная лестница, с широко
приваренными поперечинами, пристреленная к бетону основной конструкции
дюбелями внушительных размеров. Посмотрев в низ и сделав несколько глубоких
вдохов, он перекинул ногу через ограждение.
около тридцати метров свободного пространства, а руки держатся только за
ржавые, непонятно когда и кем приваренные прутья, действительно становится
не по себе, но ничего не произошло. Как и обещал житель этого кладбища
непонятно каких надежд, Дэн благополучно спустился вниз. Побродив немного
среди развалин и пройдя через какой-то цех, с обвалившейся кровлей и
неизменными зарослями кустарника даже внутри, он действительно попал на
довольно широкую, почти не захламленную дорогу, с обеих сторон зажатую
корпусами цехов. Видимо в свое время, она была одним из путей, по которому
весь этот промышленный монстр поддерживал связь с окружавшим его миром, а
сейчас использовалась только полицией, во время проведения редких и
неэффективных рейдов. О теперешнем ее использовании ясно говорили широко
поставленные следы узких гусениц, какие оставляли только транспортеры
департамента полиции. Дрога действительно вывела Дэна в район, в котором
жили люди, но он очень отличался от того, к чему он привык за годы жизни в
мегаполисе. От того, что он видел каждый день. Тесные кварталы, плотно
заставленные пяти-восьми этажными, блочными домами, некоторые из которых
смотрели на мир пустыми глазницами выбитых окон. Окна домов, где все же жили
люди, почему-то сразу наводили мысли о помойке. Кое-где легкий ветер трепал
сохнущее после стирки белье, на выщербленных подоконниках возвышались
сложенная горками, нехитрая утварь да кое-где стояла древняя модель дешевого