Совсем плохое. Скил поежился. Он не хотел, чтобы это отражение отвечало.
трещина...
Словами...
отсвет затаившего дыхания зала.
каморку проскользнул давешний Подмастерье, безуспешно пытавшийся
заговорить свечи; проскользнул и тут же неумело бухнулся на колени перед
неподвижным Девоной.
струной. - Последний Мастер, ты простил нас? Ты вернулся из-за грани учить
предавших тебя?!
выныривая из глубокого сна.
уходил живым со щита - но такова была твоя воля...
правильно, отметил про себя Скилъярд, а то положение явно стало сдвигаться
к лучшему, и только Упурковых шуточек не хватало...
поколением, агония Города, и - ничего... Жертвы - зря, кровь - зря...
Жизнь - зря! Учи нас, Мастер!.. Мы - не те заблудшие, кто в отчаяньи
поднял руку на учителей своих!.. Это они, потеряв власть, в злобе попрали
заветы говорящих и взялись за оружие... Учи нас, Последний Мастер, верни
словами былую силу - и рабы твои выполнят все, что ты скажешь!..
носа; и Скил аж заскрипел зубами от невеличественности этого жеста. -
Рабы... Впрочем, звучит заманчиво. Хотя ты, стоящий передо мной на
коленях, рядишь меня в чужую заношенную мантию, - я согласен. Я попробую
помочь вам. Всем вам. Только для этого мне придется умереть.
сменилась недоумением и страхом; и он уперся руками в пол, по-собачьи
заглядывая снизу вверх в бесстрастное лицо Упурка.
голоса сорвалась на всхлип.
же вроде ясно сказал, что сам хочу умереть, сам - а не тебе шею
свернуть... хотя следовало бы. Вы меня разве не за этим в кяризы
приглашали, да еще так вежливо?
подползти к Девоне; впрочем, это у него никак не получалось - Упурок
каждый раз аккуратно отодвигал его ногой на прежнее место. - Не умирай! -
учи нас... Лучше убей кого-нибудь! Хочешь - убей меня! Хочешь?!
плохая. А у меня - хорошая. И распоряжусь я ею, уж будь уверен, так, как
считаю нужным. Ты же сам тут скулил, что исполните все, что прикажет
последняя надежда в моем лице! Да или нет?!
дорогой, всенепременно умру. Только не сейчас. И так, как мне хочется - во
всяком случае, никак не на вашем дурацком щите. Лично я намерен уйти из
жизни на Большом Ежегодном Кругу. Сколько там до него осталось?
существовании и даже некотором праве на голос.
Хватит. Должно хватить. Иначе не подготовимся... И встань, парень, нечего
по паркету елозить. Звать-то тебя как, посол?
того чистые колени.
Девоне.
без лишних вопросов. Что нужно тебе, чтобы... чтобы умереть?
предметов, позарез необходимых Девоне, чтобы умереть. Пирон усердно
скрипел облезлым пером, и в углу давно сидел неизвестно когда и откуда
взявшийся Сырой Охотник - сидел, молчал, улыбаясь одними уголками рта - и
Скил тоже тихо сопел, выглядывая из-за плеча Упурка, и только удивлялся,
зачем Девоне для смерти понадобились свечи, и доски, и ткань и... Ну,
веревка - это понятно, на ней хоть повеситься можно... Потом Пирон
приписал напротив веревки - "345 локтей", и Скил окончательно отказался
что бы то ни было понимать, и только слушал, как Девона втолковывает
Охотнику, что заказанные мечи должны быть длинными, узкими и прямыми, и
клинок чтоб в кольцо сгибался, а если Оружейники откажут, так найти там у
них Стреноженного и сказать, что от Упурка...
благодарил покойного старшину Рипша, научившего его читать для различения
"никчемного и дорогостоящего" - любил красиво выражаться горбатенький
Рипш, сломавший себе шею в слишком уж случайной потасовке, любил и умел,
теперь так не могут... - в списке вдруг обнаружился любопытный пункт:
"Женщины - 8шт. "; и Скилъярд вновь погрузился в тяжкие размышления. Нет,
женщины - это само по себе хорошо, но совсем не для того, чтобы
помирать... хотя, если их восемь, да еще из Пляшущих Флоксов тамошних
кобыл натаскать, так тогда действительно и концы отдать недолго - они и
поодиночке кого хочешь до полусмерти приласкают... Но зачем тогда мечи и
веревки?! От женщин отбиваться да Подмастерьев вязать? Опять не
сходится...
Скилъярд, немедленно сказал ему: "Илло-хо-хо, мой принц!" - а эти, в
комнате, пусть слушают. Заподозрив неладное, Скил буркнул требуемое,
Девона скептически поджал губы и распорядился, чтоб громче и радостней.
вздрогнул и сделал кляксу, Сырой Охотник полез к себе под балахон, но на
полдороге опомнился и успокоился, а Девона поковырялся пальцем в ухе и
сказал, что темперамент есть, но придется повозиться.
просто-напросто дурачит наивных Подмастерьев - с него станется! - и они
отлично проведут в кяризах все эти восемь месяцев в обществе восьми
отловленных баб, а потом...
всякого предупреждения вломился с диким грохотом совершенно ошалевший
охранник.
за грудь и задыхаясь от быстрого бега.
оторвался от своего важного занятия.
Говоренье приходили. Мы их еще тогда схватить собирались, да замешкались,
а потом глядь - их и нет уже. Дверь нашли, там у помоста заноза одна
хитрая есть, открывательная. Спустились за ними - нигде нет, как сквозь
землю просочились! А после напарник мой, Куаста, вроде шум какой в
хранилище услышал. Мы туда - а этот, старик который, там в кресле расселся
и старые витражи листает - ТЕ САМЫЕ! Полистает-полистает, захихикает, -
стражник понизил голос, переходя на зловещий шепот, - и чего-то там
дописывает...
Безумец! И что?!
зачитался - нас не заметил. Куаста еще об него споткнулся... Ну, мы их
того... взять намеревались... А потом передумали. И только наверху
опомнились.
кинжала. - Скорее!..
Скилъярду рукой. Охранник, продолжавший бормотать что-то насчет обугленных
глаза старика, гнавшихся за ним всю дорогу, - так вот, охранник, наконец,
заткнулся и пошел вперед, увлекая спешащих людей по коридору вглубь
катакомб...
перечеркивающая холодный каменный пол. Пирон на мгновенье задержался перед
дверью, инстинктивно стараясь не наступить на розовую теплую ленту, еще
раз оправил на себе пояс с ножнами и резко распахнул даже не скрипнувшую
дверь.
полузаваленный грудой пожелтевших свитков, которые он лениво перебирал
тонкими нервными пальцами; ни жилистый старик в кожаном кресле, листающий
неподъемный манускрипт в массивном переплете и время от времени
Аникина Наталья
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Пехов Алексей