доверчивого пилота. Самая опасная разновидность паники - это когда паника
выползает из отделов службы безопасности... Днем он еще острее
почувствовал, как смертельно здесь ему все надоело. Ближе к вечеру,
правда, случился маленький праздник - "Титан-главный" ретранслировал на
борт "Анарды" сообщение из УОКСа: коллегия летного сектора утвердила
Андрея Васильевича Тобольского первым кандидатом на должность капитана
суперконтейнероносца "Лена". Меф наладил с "Байкалом" видеосвязь; улыбки
товарищей, поздравления, шутки. Ярослав поручил Мефу Аганну как старейшему
капитану Дальнего Внеземелья взять на себя обязанности "регента" и
присвоить "принцу Андрею" звание "шкипер" (традиционный на космофлоте
развлекательно-поздравительный ритуал). За ужином новоиспеченный "рег" и
"шкип" выпили по бокалу шампанского, а заодно посмотрели видеозапись
юбилейного торжества, прогремевшего в лунной столице. Встречая на экране
кого-либо из общих знакомых, оживленно комментировали происходящее. Однако
за два часа до полуночи Меф повел себя странно: нервно гримасничая, стал к
чему-то прислушиваться, говорить невпопад (глаза виноватые) и, наконец,
очень рассеянно пожелав кандидату приятного сна, покинул салон.
Обескураженный кандидат смотрел ему вслед, пытаясь понять, какая мужа
вдруг укусила обычно любезного, деликатного капитана...
проснулся и долго таращил глаза в темноту. Грань между сном я явью была
неестественно зыбкой, и заме розово светящиеся цифры на часовом табло
касались достоверной деталью жуткого сновидения. Без двадцати минут
полночь... Он натянул на себя одеяло, заснул я снова проснулся в тревоге.
Снялось одно и то же: будто бы рядом с постелью стоят какие-то двое и с
молчаливым упорством каменных идолов смотрят на него, спящего. Во мраке он
их не видит, но чувствует холод массивных фигур и неподвижность зрачков...
Утомленный диковинным сновидением, он включил разноцветный фонтан ночника.
Походил по каюте, остановился у двери. В чем дело? Нервы, что ли, шалят?..
Не прибегая к услугам пневматики, мускульным усилием рук раздвинул дверные
створки. После отбоя в коридоре парит полумрак - до утра ничего здесь не
светится, кроме синих полос по краям дорожки (контур зоны искусственной
гравитации), и красное дерево стен выглядят глянцево-черным. Повернув
голову вправо, он замер: на подсвеченном через открытую дверь капитанской
каюты участке стены коридора как на красном экране дергалась тень
многорукого пианиста... Зашипела пневматика - створки двери освещенной
каюты захлопнулись. Тишина. Давящая тишина и мертвенная синева дорожки...
а в тот момент он просто ничего не понял. В каюту капитана "Анарды" вошел
Некто (хотя кто здесь может войти в каюту Аганна, кроме Аганна?!). Тень на
стене (а силуэт коренастой фигуры был достаточно четким) вполне могла
принадлежать Аганну, если бы... если бы не одна ошеломительно-бредовая
особенность: фигура имела две пары рук. Разведенные в стороны руки
извивались я дергались... Вот, по сути, и все, что он увидел. Эпизод
какого-то непонятного полуночного действа, неслышимо-бурный пассаж в
четыре руки на невидимом фортепиано... Он приблизился к двери капитанской
каюты и уж было решился нажать кнопку вызова, но вспомнил наставления
Копаева: "Пройди мимо и сделай вид, будто ничего особенного не заметил".
Делать вид было не перед кем. Чувствуя сухость во рту, он побрел по
коридору обратно - мимо своей каюты, мимо кают отсутствующего экипажа, -
отодвинул дверь кухонного отсека и, перешагнув, угодил босой ногой в
холодную лужицу. Вспыхнул свет. Зеркальная стена отразила среди
белоснежного кухонного оборудования загорелый торс эксперта в голубых
плавках. Вид у эксперта был неприглядный - волосы в беспорядке, с лица еще
не сошло выражение недоумения и брезгливого неудовольствия.
одного из холодильных боксов. Тронул кнопку - дверная крышка, чмокнув
уплотнителем стыковочного паза, съехала в сторону. Бокал с березовым соком
едва не выскользнул из руки: на полу морозильника стояли ботинки Аганна...
Он окинул взглядом заросшие снежной шубой стены, заиндевелые "лапы"
бездействующих фиксаторов я снова уставился на капитанскую обувь.
Добротные, но просто кошмарные по расцветке ботинки: оранжевый верх,
красная с белым рантом подошва, золотистые бляхи. Обувь в холодильнике -
бессмыслица, но тем более дико смотрелись на плотном снегу рядом с
ботинками талые отпечатки босых ступне. А на заснеженных стенах -
отпечатки ладоней... Он ущипнул себя за уже. Ковырнул пальцем стыковочный
паз: там, ему показалось, застрял какой-то блестящий лоскут. Но это был не
лоскут. Это было... Черт знает что это было! Оно потянулось за пальцем:
сверкающее, липкое я, подобно паутине, почти не осязаемое!.. С
внезапностью проблеска молнии пришло озарение: в апокалипсическом перечне
свойств, присущих экзотам, Копаев упоминал о некой ртутно-блестящей
субстанции, которую кожа экзота выделяет под воздействием низких
температур. "Стоит поплавать в ледяной воде или сильно продрогнуть..."
Концы с концами вроде бы сходятся: холодильник - следы босых ног на снегу
- липкий блеск...
было, но, вспомнив затяжной медосмотр, которым Грижас удивил его на
прощание, вымылся весь и перепробовал на себе все из имевшихся в наличии
антисептических средств. Делал это размеренно, как автомат. Мысль о том,
что МУКБОП поступил с ним просто бессовестно, не вызвала должных эмоций,
он подумал об этом холодно и спокойно. Важнее было другое: Копаев прав,
Аганн - экзот. Но в какую из сущностных категорий прикажете отнести
многорукого "пианиста"?. Копаев, правда, оговорил вероятность появления
призраков, но касательно их внешнего вида - ни слова. Утаил? Или не звал?
Скорее последнее. Функционеры МУКБОПа, видимо, плохо себе представляют
детали всего этого дела, иначе бы вряд ли послали с разведкой плохо
подготовленного эксперта. Разведка угодила в лужу на первом же
перекрестке. Разведке ясно одно: следы на снегу - не просто следы на
снегу. Это следы "радужно-лунного" прошлого Мефа Аганна. А насчет
"пианиста" можно было думать все что угодно...
увидел Аганна с двумя парами верхних конечностей, проснулся в холодном
поту. Сколько мог, оттягивал выход ж завтраку. Во деваться некуда, хочешь
не хочешь - надо идти... Долго стоял перед дверью салона. Ладони влажные.
"Ты аферист, Копаев, - думал он, пытаясь унять сильное сердцебиение. - Ты
зачем послал меня сюда одного!.. Он вошел в салон и почувствовал слабость
в ногах от огромного облегчения. Аганн выглядел обыкновенно. Красно-синий
комбинезон, красно-бело-оранжевые ботинки, обыкновенные руки, свежее,
тщательно выбритое лицо. Голубые глаза на этом лице смотрели приветливо.
"Салют, шкип! Как настроение? Вид у тебя... не очень веселый". - "Салют,
капитан. Значит, говоришь, не очень?.." Рухнув в кресло, он еще раз
взглянул на ботинки Аганна, расхохотался. Не мог сдержаться. Это была
реакция. Аганн смотрел на него с интересом. Все утро они приглядывались
друг к другу с интересом и взаимно были ужасно любезны. А потом весь день
он старался держаться от Аганна подальше - придумал работу по экспертизе
вакуум-оборудования на причальной палубе (в скафандре чувствовал себя
почему-то увереннее). В кухонный отсек, разумеется, заглянул (для очистки
совести и для того, чтобы у Копаева не было оснований смотреть на
разведчика с презрением и досадой). Можно было и не заглядывать: следы
аккуратно стерты... Беспокойная ночь отозвалась усталостью, он рано лег
спать и проспал двенадцать часов мертвым сном. За это время на борту
"Анарды" могло произойти множество самых экзотических событий - ему было
все безразлично. Танкер в полном распоряжении Аганна и призраков, пусть
делают здесь что угодно. Пусть обрастают инеем в холодильниках или
поджариваются в стеллараторах, если это им нравится. Пусть только не очень
шумят. Он слишком устал, и ему в самом деле было все безразлично. Утром,
однако, нервное напряжение снова вернулось, и, так же как и вчера, сегодня
он предпочел болтаться в скафандре среди музейных экспонатов вакуумного
хозяйства. Он боялся, как бы недоверие к Аганну не переросло в
неуправляемую враждебность. В неодолимое отвращение, в слепую ненависть и
- чего доброго - в страх. Ни желания общаться с Аганном, ни прочной веры в
неколебимость собственного самообладания у него не было. С другой стороны,
пассивно отсиживаться в бронированной скорлупе скафандра глупо и
унизительно. Надо что-то решать. Перейти к активным методам разведки?
Допустим. А что это за зверь такой - "активные методы"? Как это в принципе
делается? Вдобавок вряд ли МУКБОП одобрит активную самодеятельность.
Аверьян в своих наставлениях внятно предостерегал от вмешательства:
"Пройди мимо..." К черту Копаева и его наставления. Кроме Копаева и
МУКБОПа, существует земная цивилизация, в интересах которой жизненно важно
узнать, насколько опасен для нее суперэкзот под маской благообразной
личины капитана дряхлого "кашалота".
в створе щита не стоять!
громогласно, нелепо роняет спикер слова команды в устоявшуюся тишину
отсеков, кают, коридоров этого мертвого, в сущности, корабля.
вакуум-створа сомкнулись. Андрей включил фары скафандра я двинулся к
темному отверстию люка шлюзового тамбура.
разглядывал стену.
участок внутреннего корпуса из модифицированного металла. Грязноватый,
правда, участок, но дело в другом: свет фар, скользнувший вдоль этой
твердыни, выхватил из темноты полосу, вернее, цепочку зеркально блещущих
Акунин Борис
Свержин Владимир
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Плотников Александр