несуетливо, чтобы не расплескать. А он расплескал.
часто прикладывался, выходя в тамбур, к бутылке коньяку, которую купил для
домашнего торжества. В Таращанске на вокзале он ломился в заднюю дверь
переполненного автобуса. Его отпихивали ногами, а он рвался и кричал:
измызганное пальто и плакала.
подолгу не заживается, потому что интересно ему, что там дальше, за
горизонтом. За серьезную работу пока не берется, хочет той самой жажды, того
Понимания и тогда, он знает, возникнет вера в себя, возникнет идея, даже
благоприятные для работы обстоятельства, и выйдет хорошо. Когда приходится
туго, Григорий выносит свой ящик на треноге в парк или на вечерний бульвар:
"Кто желает нарисоваться?" Но теперь не "две минуты ваш портрет", а работает
силуэты на совесть, не стремится потрафить клиенту рыночной красивостью. И,
возможно, потому что Григорий, не кривя ни душой, ни ножницами, все-таки
открывает в каждом человеке что-то настоящее, то ли потому что люди ценят
истину не меньше, чем краску, клиент на него не в обиде.
остался один на один с председателем.
с большим презрением, граф Монте-Кристо, что такого особенного произошло в
Таращанске во время работы коррелятора? Ну, не принимали месяц решения так
их и всюду не любят принимать, ответственности боятся. Годами тянут... Зато
ж потом от выключения корреляции какие эффекты-то были, а, Ефимыч! Правда, с
тунеядцем вышло не очень чтобы того... но все-таки изобретение серьезное,
скульптура. И хорошо пел человек. А?
невозможно доказать... Я ведь встретил Кнышко на пути в Москву, на
пересадочной станции, пообщался с ним. И понял, что ни мне, ни прибору этому
злосчастному ни город Тара-щанск, ни сам скульптор в создании Лица не
обязаны.
Талант у него уже наличествовал и только по непониманию себя и жизни он его
подавлял, стремился быть как все. Вот и ходил в халтурщиках. Он мне
признался, что был искренне убежден: так надо. Но жизнь такая была ему в
муку. Так что он все равно поступил бы, как поступил, и сделал бы то, что
сделал, разве что не в те сроки. Понимаете ли... Дробот заколебался: стоит
ли об этом говорить? Но решился. Я ведь тоже подвергся действиям
раскорреляции и кое-что понял. Если бы я это понимал раньше, то и за опыт не
брался бы. Человек первичен...
мы узнаем в лабораториях. А машины от паровой до информационной всего лишь
машины, штука вторичная. И коррелятор тоже. И, кстати, все они имеют
коэффициент полезного действия, что бы под ним ни понимать, меньше единицы.
То есть, хотя по Ломоносову и должно быть, что ежели чего в одном месте
убудет, то в другом столько же прибавится, практически-то, на самом деле
убывает всегда больше, чем мы приобретаем. И от коррелятора моего тоже так
было. Поэтому ему такой и приговор.
тоже встал. Философия философией, а практика и польза это практика и польза.
Обещаю тебе союзное постановление под эту тему. Ну, и все прочее: должность,
штаты, люди... Подумай. А не надумаешь что ж. Незаменимых людей у нас при
нынешнем развитии науки все-таки нет. Особенно если идея высказана, витает,
так сказать, в воздухе. Известны кое-какие результаты и перспективы. Так что
очень советую: подумай!
---------------------------------------------------------------
Андреев Николай
Бажанов Олег
Никитин Юрий
Белов Вольф
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий