не установлено. Трудная проблема иглы потребует размышления.
засверкали глаза от воодушевления.
секретов мироздания. Ручаюсь, иновременник, что только мы способны найти
удовлетворительное решение мучительной для людей тайны, сколько ангелов
можно разместить на острие иглы. Ты вскоре это узнаешь для всех пород
ваших домашних ангелов - двукрылых и четырехкрылых. По некоторым
расшифровкам у вас водятся и шестикрылые.
пор как мы ликвидировали старинные мифы, серафимы перевелись, а вместе с
ними и все другие ангелы.
закрыла его лицо. Могучая копна волос, так сильно отличавшая его от
гололобых дилонов, очень шла всему его мощному облику.
крылатых друзей. В общем, не тревожься, иновременник, наши вычисления
будут достоверны. А теперь возвращайтесь на свой корабль вместе с
Различником Уве Ланной и Стирателем Рина Ронной. Пусть наши посланцы
осмотрят ваш хронолет и разберутся, насколько люди отстали в использовании
и опровержении законов природы от воплотителей Высшего разума.
Старейшины Старейшин вести обоих дилонов на хронолет. Такие экскурсии мог
разрешить только капитан корабля. Аркадий соединился с Кнудсеном и Марией.
после разговора с Кнудсеном.
конце. Аркадий удивился, что нигде не видно дилонов, и хотел было спросить
у Ронны об этом, но вспомнил, что дилоны считают интеллектуально
неполноценными тех, кто пристает к ним с вопросами, и промолчал - только
высказал свое недоумение Асмодею. Киборг ответил, что чувствует какой-то
непорядок и в себе, но не может разобраться, что к чему, - его приемники
ничего существенного не фиксируют. Бах заметил, что неплохо бы киборгу
позаимствовать остроту восприятия у дилонов, тогда бы он смог без
специальных приемников и датчиков самостоятельно вычислить смысл любых
непорядков. У киборгов обидчивость не была запрограммирована, но Асмодей
вдруг огрызнулся, что самоусовершенствованием надо заняться людям, а не
ему - все восприятия у него на порядок острей, чем у человека.
так вытянул шею и так склонил голову налево, что она почти падала с плеча.
Нижняя челюсть отвисла, глаза потускнели, безволосая голова побелела. Он
путался в шаге, что-то тихонько вывизгивал. Но еще больше испугали Аркадия
руки дилона. Он удлинял их, когда хотел в два обвива охватить свою грудь,
а сейчас они волочились по грунту, когти на десяти пальцах каждой руки
сухо постукивали по камням.
через каждые несколько слов прерывалась. И каждую фразу сильней обычного
сопровождало повизгивание:
постоим... Уве Ланна, где он? Пусть он...
непорядок в окружающем мире до него не дошел. Он вздрогнул, когда
посмотрел на обессилевшего Ронну, и стал тревожно оглядываться.
роскошная Гаруна Белая и нежная Гаруна Голубая - Аркадию почудилось что-то
зловещее в ее ласковом блеске. Аркадий перевел взгляд на ручной
передатчик. На экранчике возникло встревоженное лицо Кнудсена.
анализаторы пока не дают однозначного ответа.
тот лишь с трудом пошевелился. Бах, присоединив свои усилия к усилиям
Аркадия, энергично приказал дилону:
буквально, это образное выражение. До чего же вы друзья, неповоротливы и
неоперативны!
какую-то опасность, вдруг, как и его старший друг, впал в бессилие.
Асмодей взвалил на себя Уве Ланну и побежал вперед. Аркадий с Бахом тянули
Ронну, в полной прострации волочившего по камням и ноги и руки. Бах
крикнул Аркадию:
слабака!
дилонов, недавно конвоировавшие хронавтов. Аркадий заколебался - пятерым в
авиетке не разместиться, дилонов нужно сажать в их шар. Но смогут ли они,
обессиленные, управлять своим летательным аппаратом? Аркадий включил
ручной передатчик и услышал приказ командира "Гермеса":
скорей!
одному из шаров.
раскрытый зев шара, но не мог впихнуть свое тело. Сильным толчком Бах
вбросил дилона внутрь и впрыгнул сам. Асмодей проворно влез в авиетку,
положил Ланну на скамейку. Аркадий вскочил следом и мигом задраил дверь.
Голос Кнудсена прокричал:
должно навеки остаться страшной картиной в его памяти. Приникнув к окну,
почти не дыша от негодования, он все же не мог оторвать глаз от того, что
совершалось на поляне.
затряслись, завибрировали, зазвенели живыми голосами и покатились от
авиетки. Отдалившись на десяток метров, пустой шар заметался в траве и
стал распадаться на части. В воздухе не было ветра, ни одна травинка не
шевелилась, а шар разбрызгивало, как взрывом. Не прошло и десятка секунд,
как по земле катились, подергиваясь, лишь осколки летательного аппарата.
его. Из шара выпал Ронна, его подбрасывало и катало по траве, он судорожно
хватался обеими руками за стебли и камни, но не мог удержаться: какая-то
мощная сила крутила и несла его.
судорожно хватал рычаги, нажимал на кнопки - надо было немедленно взлететь
и мчаться за гибнущим шаром, чтобы выхватить Баха, пока тот еще боролся за
свою жизнь в разваливающемся аппарате. Но авиетка не слушалась команд:
трижды, четырежды, десятки раз давил Аркадий на кнопку взлета, а взлета не
было, и остатки шара медленно уносились от авиетки.
распластался всем телом по боковине шара, руки вцепились в какие-то
обнажившиеся тяги и провода, ноги впились в неровности бывшего пола.
Человека трясло вместе с шаром, бросало то вверх, то вниз, то вправо, то
влево, а он не отрывался от тех обломков, за которые так отчаянно
цеплялся. Остатки шара пропали между деревьями, а затем в чаще синего леса
вспыхнуло багровое пламя и донесся грохот. Еще спустя мгновение пламя
погасло, а крутящиеся остатки двух шаров, словно гонимые бурей, все
уносило и уносило в безветренном воздухе, не способном пошевелить и
травинки. И вдалеке от авиетки, на самом краю поляны, смутно чернело уже
неподвижное тело Рина Ронны, да в древесной чащобе расплывалось светлое
облачко - дымное свидетельство взрыва.
закоченевшие на пульте.
управления. Только теперь Аркадий понял, что таинственная вибрация,
разметавшая оба шара дилонов, уже терзает и авиетку, но защитный щит с
"Гермеса" амортизирует налетающее волнами чужое поле. Асмодей крикнул, что
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Белов Вольф
Лукин Евгений
Майер Стефани