Чтение 15–й страницы книги ~Ворон~

- Вернулся. Я так и знал, что ты вернешься.

Рядом с полузатопленной корягой воткнулась в песок легкая лодка.

- Садись, я тебя отвезу.

- Куда? - спросил я.

На дне лодки стояла вода.

- У меня есть дом, - увлекая меня, сказал Антиох. - Ты сам все
увидишь.

Далеко, на той стороне, призывно горели два желтых окошка.

- Эта дверь всегда открыта...

- Не хочу, - слабо сказал я.

Он засмеялся, обнажив зубы.

- Там тебя ничто не держит. Тебе нечего терять. А здесь ты будешь
жить вечно.

Звезды сияли, как фонари.

- Надо сделать один шаг, - сказал Антиох. - Только один. Войти в эту
дверь: Рыбы, Земля, Змеи, Луна, Ворон... Один только шаг и будешь жить
вечно...

Он ступил в лодку. Плеснуло. Весел не было. Весь мир объяла
прозрачная ночь.

- Нет весел, - сказал я, сдаваясь.

- И пускай, - ответил Антиох, - зачем они нужны?

Невысоко над озером быстро взошла выпуклая кровавая луна и проложила
багряную дорожку на дымной воде.

- Не др-рейфь, пр-риятель! - бодро крикнул ворон. Резко спланировав,
с независимым видом брякнулся на узкий нос лодки...

Меня спасло то, что лампа свалилась. Ахнув, разлетелся стеклянный
абажур, дребезжа покатилась подставка. Я вскочил и долго метался по
комнате, ушибаясь в темноте о разные предметы - опрокидывал стулья,
перевернул полный таз.

Легкие методично, при каждом вздохе, резало ножом на мелкие части.

Пока я отыскивал новую лампочку и вкручивал ее, пока прибирал
осколки, пока вытирал обширную лужу на полу, я ни о чем не думал. Я просто
запретил себе, непрерывно бормоча: Все в порядке, все в порядке... - как
одержимый. Но когда зажегся свет, первое, что я увидел - это три страницы,
аккуратно лежащие на столе.

А поверх них, насторожив сетчатые крылья и загнув сегменты брюшка,
словно экспонат в коллекции, сидела большая, коричневая стрекоза.

Я вскрикнул, судорожно замахал руками - стрекоза снялась, бестолково
шарахнулась, ударилась о шкаф, о стену, об окно и, наконец, вылетела
наружу.

Стараясь не задеть даже краем глаза, я собрал страницы, мял их до тех
пор, пока не получился плотный бумажный комок. Затем я нашел металлическую
пепельницу, положил его туда и поджег сбоку.

Пламя приклеилось, ушло внутрь. Комок зашевелился и, как живой, начал
разворачиваться. Появились корявые строчки. Смотреть было нельзя, но я все
равно смотрел. На изгибе четко выделилось: "Кто кричит ночью? - Ворон!"
Странный заунывный гул раздавался вокруг. Потянуло озерной свежестью.
Плескалась вода, и лодку покачивало. Я оцепенел. Но тут огонь, воспрянув,
мигом охватил комок со всех сторон, и бумага почернела.

Остается сказать немногое.

Варахасий никуда не исчез, он живет где-то на канале и работает
дворником, по своей основной специальности. Бляху и ватник он снял,
одевается вполне современно. Изредка, попадая в тот район, я натыкаюсь на
него - он подметает тротуары или задумчиво отдыхает, ковыряя в ухе
столовой ложкой. Мы не здороваемся, он делает вид, что не помнит меня.

Поручик Пирогов после смерти Антиоха довольно быстро пришел в себя,
освоился и поступил на учебу в академию тыла и транспорта. Недавно ему
присвоили звание младшего лейтенанта, и он чрезвычайно гордится
единственной звездочкой на погонах.

Лучше всех устроился Буратино. Он работает в
вокально-инструментальном ансамбле "Поющие мамонты". У него обнаружился
голос, соответствующий названию, и он там главный солист. Я ходил
смотреть. Они выступают в верблюжьих шкурах. Успех колоссальный, особенно
у девушек. Стены заклеены броскими афишами: "Б.Ратинов". Я уже замечал
майки с его изображением.

Ольге дали квартиру в южных новостройках, и она сразу же переехала.
Мы с ней не видимся.

Дом Антиоха снесли. Сейчас на этом месте пустырь, засыпанный щебенкой
и кирпичом. В ближайшие тридцать пять лет там планируется разбить сквер и
водрузить памятник Ивану Толстопятову, русскому самоучке одиннадцатого
века, который изобрел смеситель для ванны.

И еще.

В городе, который на ржавой брусничной воде мановением руки
долговязого самодержца возник среди чахлых сосен и болотного мха, в
сумасшедшем камне его, под больным солнцем, в белых, фантастических ночах
- в городе, где мертвый чиновник гоняется за коляской и срывает
генеральскую шинель с обомлевших плеч, а человеческий нос в вицмундире и
орденах, получив назначение, отправляется за границу - в этом городе
истории, подобные моей, далеко не редкость.

Не такое случалось на пустынных, синеющих к вечеру площадях, в тесных
переулках, в бесконечных асфальтовых дворах, цепочкой тянущихся от одного
канала к другому.

Правда, теперь, спустя некоторое время, я совсем иначе оцениваю эти
события. Я ни в чем не уверен. Я не знаю, что мне почудилось, а что
происходило на самом деле. В конце концов могло быть и просто наваждение.
Сон наяву. Мы часто принимаем вымысел за реальность.

Но иногда светлой летней ночью, поздно возвращаясь по тихим улицам,
где летит невесомый пух, я вижу одинокое непогашенное окно, и тогда мне
кажется, что опять кто-то нетерпеливый, сидя за желтыми лихорадочными
шторами, задыхаясь и забывая обо всем на свете, осязая каждое слово,
мучаясь вкусом и цветом его, создает своего "Ворона", и, когда поставит
точку в последней фразе, то снова закачается черная, ядовитая крапива,
закричат птицы, звонко плеснет вода, встанут над озером яркие густые
звезды.

Потому что эта дверь всегда открыта.

Надо сделать один шаг.

г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-