сощурен, а другой и вовсе закрыт. Он слабо постанывал при каждом вздохе.
Если это и был чей-нибудь сообщник, то он ни к черту не годился. Но
несколько вопросов я должен был ему задать. В любом случае.
ехали один?
ехать к Бутылочному Горлышку.
думаю, они попали под обвал.
незнакомец заговорил.
позову.
же время у меня немного отлегло от сердца: мрачная при всей ее
убедительности схема, которую я построил, развалилась сама собой.
Олаф Андварафорс?
куда все-таки девался Хинкус? И как там хозяйский сейф? В голове у меня
была каша.
наклонился к моему уху и прошептал:
несет холодом. И мои запасные ключи куда-то пропали...
протянул ему.
Петер, пойдемте-ка вместе. Что-то мне все это не нравится...
подергиваться щека. Мы с хозяином вышли в коридор. - Вот что, Алек, -
сказал я. - Позовите сюда Кайсу. Пусть сидит возле этого парня и не
трогается с места, пока мы не вернемся.
дела обстоят... То-то я смотрю...
лестнице. Я уже поднялся на несколько ступенек, когда хозяин позади строго
произнес:
выпускать.
номеру Олафа. Я постучал и в ту же секунду увидел на двери перед самым
носом записку. Записка была приколота кнопкой на уровне глаз. "В
соответствии с договоренностью, был, не застал. Если по-прежнему жаждете
реванша, до одиннадцати часов к Вашим услугам. Дю Б."
ключей.
была заперта изнутри, и в скважине уже был один ключ. Пока я возился,
выталкивая его, отворилась дверь соседнего номера, и, затягивая пояс
халата, в коридор вышел дю Барнстокр, заспанный, но благодушный.
дают спать?
нас тут происходят кое-какие события, требующие решительных действий.
помешаю?
холодом, и я был совершенно уверен, что комната окажется пуста, как и
номер Хинкуса. Я повернул ключ и распахнул дверь. Волна морозного воздуха
окатила меня, но я почти не почувствовал этого. Номер не был пуст. На полу
лежал человек. Света из коридора было недостаточно, чтобы узнать его. Я
видел только огромные подошвы на пороге прихожей. Я шагнул в прихожую и
зажег свет.
был явно и безнадежно мертв.
перешагнув через тело, вышел в коридор. Хозяин уже ждал меня с клеем и
полосками бумаги. Дю Барнстокр не ушел, он стоял тут же, прислонившись
плечом к стене, и выглядел постаревшим лет на двадцать. Аристократические
брылья его обвисли и жалко подрагивали.
кошмар!..
на каждой полоске.
реванша теперь... и ничего...
вас не позову... Да, одну минуту. Записка ваша?
ключа я забираю себе. Больше ключей нет? Хорошо. У меня к вам просьба,
Алек. Ничего пока не сообщайте этому... однорукому. Соврите что-нибудь,
если он станет очень уж беспокоиться. Посмотрите гараж - все ли машины на
месте... Теперь вот что. Если увидите Хинкуса, задержите его, хотя бы
силой. Пока все. Я буду у себя в номере. И никому не слова, поняли?
его. Здесь тоже все оказалось не как у людей. Еще даже хуже, чем
фальшбагаж Хинкуса. Там, по крайней мере, были тряпки и книжки. А здесь, в
этом плоском элегантном чемодане, занимая весь его объем, помещался
какой-то прибор - черная металлическая коробка с шероховатой
поверхностью... какие-то разноцветные кнопки, стеклянные окошечки,
никелированные верньеры... Ни белья, ни пижамы, ни мыльницы... Я закрыл
чемодан, повалился в кресло и закурил.
между свежими простынями и сладко спать. Вместо того, чтобы встать
пораньше, обтереться снегом и обежать на лыжах всю долину по периметру.
Вместо того, чтобы потом весело пообедать, сгонять партию в бильярд,
пофлиртовать с госпожой Мозес, а вечером уютно устроиться у камина со
стаканом горячего портвейна. Вместо того, чтобы наслаждаться каждым днем
первого настоящего отпуска за четыре года... Что мы имеем вместо всего
этого? Мы имеем свежий труп. Зверское убийство. Тоскливую уголовную
неразбериху.
мною, полицейским инспектором Глебски, в присутствии добрых граждан Алека
Сневара и дю Барнстокра обнаружен труп некоего Олафа Андварафорса. Труп
находился в номере упомянутого Андварафорса, каковой номер был закрыт
изнутри, но имел настежь раскрытое окно. Тело лежало ничком, вытянувшись
на полу. Голова мертвого была зверским и неестественным образом вывернута
на сто восемьдесят градусов, так что, хотя тело лежало ничком, лицо было
обращено к потолку. Руки мертвого были вытянуты и почти касались
небольшого чемодана, каковой чемодан был единственным багажом,
принадлежавшим убитому. В правой руке убитый сжимал ожерелье из деревянных
бус, принадлежащее, как достоверно известно, доброй гражданке Кайсе. Черты
лица убитого искажены, глаза широко раскрыты, рот оскален. Вблизи рта
ощущается запах какого-то едкого химического вещества, то ли карболки, то
ли формалина. Определенные и недвусмысленные следы борьбы в номере
отсутствуют. Покрывало застеленной кровати смято, дверцы стенного шкафа
приотворены, сильно сдвинуто тяжелое кресло, предназначенное стоять в
подобных номерах у стола. Следов на подоконнике, а также на покрытом
снегом карнизе обнаружить не удалось. Следов на бородке ключа (я достал из
кармана ключ и еще раз внимательно осмотрел его)... следов на бородке
ключа при визуальном осмотре также не обнаружено. Ввиду отсутствия
специалистов, инструментов и лаборатории, медицинское, дактилоскопическое
и всякое иное специальное исследование провести не представляется
возможным (и не представится). Судя по всему, смерть последовала в
результате того, что Олафу Андварафорсу с чудовищной силой и жестокостью
свернули шею.
силой должен обладать убийца, чтобы свернуть шею этому великану без
длительной, шумной и оставляющей множество следов борьбы. Впрочем, два
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий
Буркатовский Сергей
Лондон Джек
Афанасьев Роман
Березин Федор