табор, выехал из лабиринта тесных улиц на просторную дорогу, которая
стелилась вдоль края долины. Далеко внизу извивалась река, а на
противоположном берегу потихоньку начали подниматься горы - сначала просто
поросшие травой холмы, потом скалы, обрывы и таинственные входы в долины,
поросшие густым кустарником. Наши две машины ехали во главе каравана,
сначала машина Хозяина, потом моя, и скоро я с удивлением заметил, что
передняя машина набирает скорость, насколько это было возможно на очень
плохой дороге, а мой водитель старается не отставать. Дорога поднималась
все круче, становилась все уже, долина превратилась в глубокое ущелье, а
скалы на той стороне громоздились, казалось, до самых снежных вершин.
Порядок был всегда одинаков: более мобильный отряд на двух машинах,
включающий основной состав экспедиции, двигался согласно своему графику,
обоз, состоящий частично из индийцев - согласно своему. В пути были
назначены пункты, где обе части экспедиции соединялись, и тогда делалась
остановка на несколько дней. Мы уже перевалили первую цепь Гималаев,
побывали в нескольких храмах и монастырях. Хозяин вел какие-то переговоры
с английскими властями, и продвижению никто не мешал. Измерения мы начали
позже, когда экспедиция проникла глубже в горы, и цепи вершин стали
окрашиваться по утрам и вечерам в огненный, ярко-оранжевый цвет. При этом
в долинах еще было темно, а более высокие, но не покрытые снегом горы
имели мрачный серо-фиолетовый оттенок, а когда солнце поднималось выше,
горы окрашивались во все цвета: желтый, белый, коричневый и зеленый, и над
всем продолжали царить огненные вершины, цвет которых днем становился
ярко-белым на синем фоне неба. Вся эта попугайная раскраска была для меня
новостью, раньше я думал, что камни бывают только серых и коричневых
цветов. Когда мы начали измерения, у меня появился помощник. Помощника
звали Шин или что-то в этом роде. Имя его произносится немного не так,
однако точно я записать его не смогу, да и "шин" мне привычнее, это
название буквы древнего языка. Его взяли из монастыря Нанганарбат. Он
хотел совершить паломничество, как он говорил, на север, и мы сделали
порядочный крюк на двух машинах, чтобы заехать в этот монастырь. Хотя Шин
ходил в какой-то короткой рубашке, но он знал английский язык и, казалось,
вполне осмысленно воспринимал мои объяснения работы приборов. Мы измеряли
флуктуации электрического поля, и возни с приборами было порядочно. Надо
было таскать их с собой по горам в строго определенном положении, и иногда
мне казалось, что носить традиционную палочку или проволочку куда легче.
После небольшого обучения Шин стал заправским лозоходцем и уже без труда
находил с помощью куска проволоки спрятанные мной металлические предметы и
подземные ручейки. Конечно, приборы были много, много точнее, и в этом
была вся разница. Шин был очень доволен и называл это занятие "йога",
прибавляя впереди труднопроизносимое слово. Докладываю, что у Хозяина не
было никакой карты, а была только неизвестного для меня происхождения
уверенность, что этот Шин знает место. Как-то я прямо спросил у Шина, не
Шамбалу ли мы ищем, на что он ответил по-английски: "Of course, that's for
all". Иногда мне казалось, что он знает даже иврит. Один из членов
экспедиции недурно играл на гитаре, и мы частенько слушали гималайскими
вечерами провинциальные российские мелодии. В один из таких вечеров Шин
спросил: "The light is to be found or is to be created from the light?" Я
ответил, как мог: поиск - майя, и с удивлением, единственный раз, заметил
в его лице уверенное и целеустремленное выражение, совсем как бывает
иногда у Хозяина.
занятие. Сначала трассировка делается с помощью обычной проволочки или
палочки - совсем как легендарные лозоходцы. Ничего загадочного здесь нет,
и всякий, кто возьмет на себя труд изучить закон магнитной индукции, а
также поэкспериментирует ну хоть с железным листом, работая с разными
палочками: из проводника и из диэлектрика, поймет, что все просто. Плохо
одно: регистрируются не абсолютные уровни поля, а отклонения от фона, и
звеном в регистрирующей системе служит сам лозоходец. Это в точности то же
самое, что езда на бицикле: никто не знает конкретно, как циклист держит
равновесие, и никто не знает, как лозоходец движениями пальцев
компенсирует фоновое поле. Мы с моим индийским помощником находим опорные
линии, вдоль которых проволока реагирует на аномалии, а потом в действие
включаются мои приборы, те самые, из-за которых я надолго попал в поле
зрения Хозяина. Они находят аномалию на расстоянии, если правильно
расположить датчики относительно опорных линий. Мы все время считали, что
искомая аномалия, скорее всего, не на поверхности, а где-то в толще скал
или вообще в пустом пространстве над какой-нибудь пропастью. Горы
откликались на измерения по-разному: иногда поле было равномерным и
однообразным, несмотря на сложные формы рельефа и разнообразие горных
пород, а иногда на совершенно гладком месте выявлялась сложная сеть
аномалий, на распутывание которой уходили долгие часы. Азарт поиска
захватил нас обоих, и мы пришли к выводу, что все равно, как называть цель
наших поисков - Шамбала или просто аномалия, раз это вынюхивание следа, а
не следование по Пути. И однажды Шин рассказал мне, с чего все началось.
Но перед этим была наша беседа втроем: он, я и еще один монах или йог,
который однажды утром встретился нам среди скал. Так же, как и Шин, он был
одет в грязно-белый балахон, но выглядел старше.
по-русски:
сейчас наши интересы могут совпадать. Кого вы представляете?
российской экспансии.
экспансией. Трудно сказать, как он будет использовать результаты
экспедиции.
представляем. Мы вынуждены просить вашей помощи. Просим вас препятствовать
использованию результатов экспедиции против Тибета.
информации?
всего, если вы сейчас найдете то, что ищете.
лежащую глубоко внизу. Мои собеседники сидели и молчали. Если сделать два
шага к краю обрыва, в долине видны две большие машины, похожие отсюда на
маленьких черных жучков. Из жучков выползли еще две козявки: Хозяин и его
шофер, и засуетились снаружи. Одна козявка - второй шофер - осталась
внутри. В животах этих козявок шевелятся козявки и червячки поменьше, а
внутри них, может быть, еще какие-то, совсем уже маленькие козявки.
Другие, черные и крылатые, проносились прямо над головой, ловя козявок в
низких мягких облаках. Облака были большими, белыми, плыли неторопливо,
наливаясь дождем.
Я должен исполнить вашу просьбу.
что знает. Он - единственный, кто знает хоть что-то реальное о Шамбале.
выглядели дико. Тот монах ушел, а Шин рассказал мне, что приключилось с
ним в детстве. Шин родился недалеко отсюда, отец его ходил в Индию с
караванами торговцев шерстью. Шин много раз слушал рассказы отца об Индии,
о сказочной стране тигров, ярких птиц, золотых храмов, больших рек и
других чудес. И однажды, собирая коз по склону горы, маленький Шин вдруг
действительно очутился в сказочной стране. Он сделал только один шаг, и
уже не было ни каменистого склона, ни удирающих коз, а только зеленая
равнина, дорога и золотая повозка, запряженная большими, как верблюды,
рычащими кошками. Шин понял, что это тигры. Но он их не боялся. Дверца
повозки открылась, и оттуда вышел мальчик в синей одежде, такой же, как
сам Шин, и дал ему котенка - того, который уже несколько недель как
пропал, и никто в семье Шина не мог его найти, хотя осмотрели все
окрестные дворы и горы. Потом мальчик залез в карету, закрыл дверцу, тигры
зарычали, и карета, дорога и равнина исчезли, а Шин снова оказался на
склоне горы с мяукающим котенком в руках. Шин был ошеломлен и обрадован, и
все говорили, что это знак Шамбалы. Кот прожил положенное ему число лет, а
Шин рассказывал иногда об увиденном в детстве, пока ему не запретили это
делать. Когда Шин вырос, он много раз думал о происшедшем: галлюцинация
это, вызванная жарой, усталостью и потерей любимого котенка, или что-то
было на самом деле. Эти сомнения завели Шина достаточно далеко, сначала в
один из тибетских монастырей, а со временем и в библиотеки англичан. Шин
стал отличаться от других гималайских святош, лишь кое-как заучивших
обрывки текстов. Но с помощью книг не удавалось понять, что же это было
тогда. Не помог ему даже европейский психоанализ. - И это все? - спросил я
его. - Это все, что известно нам. Поверьте, это в самом деле так. Конечно,
есть еще легенды, вы их знаете. Есть еще много легенд, которые вы не
знаете, но можете быть уверены - они годятся только для молитв. Приезжал
один русский, он был здесь очень недолго, и почти совсем не знал нашу
страну. Он спросил у меня только одно: могу ли я указать то место, где
ловил коз. Потом он сразу уехал. Скорее всего, ему больше ничего не было
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Грабб Джеф
Орловский Гай Юлий
Трубников Александр