взглядом, принялась расстегивать пуговицы на платье - ярком, непривычном для
нее платье, благодаря которому ей удалось привлечь внимание Рейда.
зазывный и сексуальный. - Джина с трудом верила, что это именно она
произносит такие восхитительно-порочные слова.
снять брюки.
вот штуке, которую тоже надо расстегнуть. Так или нет?
которого открывал все достоинства тела, по кружевному поясу для чулок,
обтягивающему бедра, к черным шелковым трусикам
согласился он, резкими движениями сбрасывая обувь. - С другой стороны,
постарайся не переборщить в откровенности своих нарядов, чтобы под них не
мог заглядывать кто попало.
Очень уж неудобно, - весело сообщила она, оттягивая одну из подвязок. - У
него есть только одна цель - пробуждать желание. Это мне сказала одна из
продавщиц.
брюки в сторону.
желая отвлекаться на детали раздевания. - В нем я себя чувствую больше
женщиной. Этот лифчик очень тугой, и мне все время кажется, что грудь
вот-вот из него вырвется. Честно говоря, очень приятно наконец его снять.
полетела на пол. Улыбнувшись Рейду, она провела ладонями по своей груди,
чтобы снять ощущение стянутости. Раньше она уже видела, как это делали
танцовщицы в эротических фильмах. Пусть Рейд изображает иронию сколько
хочет. Ей плевать. Она затеяла эту игру, чтобы доказать, что он не прав, и
поэтому надо использовать каждый подходящий момент.
отрывая глаз от колыхающейся перед ним груди.
- вот что сексуально. А раз уж мы перешли на личности, то могу тебе сказать
- твое тело необыкновенно сексуально.
не говоря о наслаждении, разлившемся по ее телу от услышанного. Зависть,
которую она неизменно испытывала к высоким стройным женщинам - вроде Пейдж
Колдер, - немедленно улетучилась. Рейду нравится ее тело.
бы охладить, и она вопросительно, как не могла раньше, взглянула ему в
глаза. Проявляя чудеса гимнастической ловкости. Джина стягивала чулки и
подвязки, наслаждаясь собственными движениями. Она чувствовала себя все
сексуальнее и сексуальнее.
почувствовала его напрягшуюся плоть, его нетерпение. Ей доставляло
неизъяснимое наслаждение сначала подразнить его прикосновением шелка и
только потом сдвинуть трусики в сторону и коснуться его шелком собственных
волос, чтобы ожидание переросло в отчаянное желание.
исчезали. - Но лучше больше не тянуть, - добавил он, определенно желая
немедленного соединения.
волнующая игра, в которой Джина сама меняла позы и положения. И было
неописуемо волнующе смотреть на его лицо, видеть, что ему нравится все, что
она делает, видеть искру одобрения в его взгляде, а потом потерю контроля
над собой, судорогу наслаждения - и сознавать, что это она доставляет
наслаждение ему. В ее голове беспрестанно стучала лишь одна мысль: мой муж,
мой мужчина, мой любовник, мой!..
чтонибудь скажет. Но он продолжал молчать. Его не оставляло раздражающее
чувство, что им управляли.
только ревность не толкает женщин! Прошедшей ночью она отбросила прочь все
привычки, словно их никогда не существовало. Его жена подарила ему
фантастическую ночь! И теперь она не упустила ничего из предыдущей ночи, и
это раздражало Рейда еще больше.
резкой, что он не мог в нее поверить. Рейд спрашивал "себя, как долго это
продлится. Может быть, только пока Джина не перестанет считать Пейдж Колдер
опасной для себя?
сделал, чтобы развеять ее подозрения. Значит, придется согласиться на ее
поездку вместе с ним, если он хочет сохранить их брак. Теперь выбора нет. Он
не хочет получить развод.
которую он так ругал, совершенно обнаженная, обхватив руками подушку. У
Рейда снова возник ком в груди и боль в низу живота.
поступают все женщины? От Джины он этого никогда не ожидал. Она - и вдруг
настаивает, когда получила отказ... Что это - гордость, потеря собственного
лица, сомнение в том, что он сохранит их брак, если даже будет увлечен
другой женщиной, или это что-то более личное? Собственнический инстинкт,
оказывается, гораздо сильнее, чем должен бы быть.
тебя будут заботы поважнее.
согласиться. Главное - не мешай мне, когда мы приедем туда.
ты захочешь, обещаю.
останется навсегда. Тогда их брак был бы идеальным.
на Европу. Длинный путь к таможенному терминалу - проход для первого класса
компании "Сингапурские авиалинии" находился в самом конце длинного ряда -
оказался для нее унизительным. Вслед ей поворачивались мужские головы,
жадные глаза оглядывали ее с головы до ног. Ни разу в жизни она еще не
ощущала себя так ужасно.
почти двадцать часов, и небольшой дискомфорт может превратиться в пытку.
совершенно не стесняли движений. Они не могут порваться в самый неподходящий
момент. Правда, они сильно облегали фигуру, но раньше Джина никогда не
чувствовала себя в них неловко. Нет, наверное, внимание привлекал ее
светло-зеленый жакет. Но самую большую неловкость Джина ощущала из-за того,
что не надела лифчик, чтобы чувствовать себя свободнее.
женщины выглядит привлекательнее, когда свободно волнуется. Поэтому Джина и
решила не надевать лифчик. Она только не учла, что для остальных это будет
тоже заметно и что она будет готова умереть от стыда.
себе кресло, повернутое спинкой к остальному залу, и хотела уже упасть в
него, но вовремя остановилась. Как она может выказать хоть малейшее
смущение, когда напротив сидит Пейдж Колдер?
в его глазах оставалось тревожное выражение.
рада остаться одна и немного успокоиться. Расслабиться в такой обстановке,
конечно, было бы немыслимо. Джина очень жалела, что не уложила лифчик в свою
сумочку. Оставаться сексуальной для Рейда хорошо наедине. Так это и должно
быть, решительно сказала себе Джина. Наедине.
вести себя смелее стало проще. Мужу это явно нравилось. Его гнев прошел, но
он попрежнему держал ее от себя на расстоянии, не доверяя такой быстрой
перемене в ее поведении. Джина понимала, что пока не одержала полной победы.
Похоже было, что Рейд ждет, когда она вернется к прежним привычкам. Ее не
покидало чувство, что стоит только ей сделать неверный шаг, как жаркая
страсть между ними превратится в снег и лед с вершины горы Косцюшко.
Несмотря на внешнее приятие Рейдом всех ее действий, Джина подозревала, что
он до сих пор таит недовольство.
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Майер Стефани