торгующих из храма? Не проклял ли он священников иудейских, говоря: "Горе
вам, книжници и фарисеи"? Не требовал ли он деяния ото всякого, как в притче
о талантах, такожде и в иных притчах своих? Не показал ли он сам, что можно
поступать так и инако, не воскрешал ли в день субботний, не прощал ли
грешницу, не проклял ли древо неплодоносное? Не он ли заповедал нам, что
несть правила непреложного, но есть свыше данное божественное откровение?
каждого спросится по делам его? Как по-гречески "покайтесь"? Ежели перевести
на нашу молвь? "Покаяти" означает "передумать", вот! Думать и передумывать
учил Христос верных своих!
Святого! И сам же ты, отче, знаешь, каково тайное имя Иеговы: элоим, что
значит: бездна! Ничто!
сии!
Ветхий завет, и пророков, и Псалтирь, и иные боговдохновенные книги?
бледнея, отвечал Стефан. - И паки реку: нет избранных пред Господом! Но по
делам и по грехам казнит или милует ны, обращая милость свою равно на все
народы!
преступил незримую черту, далее коей не должен был дерзать.
ниспровергать, сыне мой! - с мягкою твердостью заключил Никодим. - А о
сказанном тобою реку:
своей! Передумай, сыне! - присовокупил он с чуть заметною улыбкой.
***
часто баловал беседою старший брат, во все уши внимал сбивчивому рассказу
Стефана о своем споре и о том невольном открытии, что Ветхий и Новый заветы
противоположны друг другу и что, высказав это, он оказался, нежданно для
себя, приверженцем ереси Маркионовой.
ведь послан же он был к заблудшим овцам стада Израилева! К заблудшим! А
иудеи не приняли его! Они и ране того уклонялись, служили золотому тельцу, и
Господь казнил их жезлом железным.
торопливо переспросил Варфоломей, боясь что брат засмеет его или потеряет
интерес к разговору и уйдет. Но Стефан, вопреки страхам Варфоломея, объяснил
терпеливо и просто:
земному, когда земное, собину всякую, еду, одежды, золото, серебро, коней,
считают главным, самым важным в жизни, а все другое - о чем люди думают,
духовное всякое, - все это уже пустым, ненужным, или вторичным, что ли...
а земное богатство поставили богом себе! И у нас кто не дрожит за собину? За
порты многоценные, стада коневые, терема, земли, серебро?.. И все мало,
мало... Надо прежде себя очистить от скверны! К чистому нечистое не
пристанет! Вот, тебя переодели в посконные рубахи, не чуешь разве обиды в
том?
так способнее! Не все равно разве, что на себе носить?
ожесточенно кусая стебелек, окончил круто:
училище? Ну, из учеников! - быстро поправился он. - Ты тоже должен яко
Христос презирать всякое тленное добро, которое мыши и черви едят, как учил
Христос, да?
осматривая чашечки цветов, труженик-шмель. Стефан, не отвечая, закрыл лицо
ладонями и повалился ничью в траву.
Глава 13
Грозные Очи в Орде. Отцы съезжались, толковали со страхом: что-то будет
теперь, чего ждать? Не стало б нахождения иноплеменных! Стефан знал, что
убийство - грех, но с того часа, год назад, когда Дмитрий в Орде, зная, что
идет на смерть, вырвал саблю и покончил со своим обидчиком, убийцей его
отца, князем Юрием Московским, с того часа Дмитрий стал тайным героем
Стефана. Он один отважился на действие. Разорвал порочный круг пустопорожних
речей, речей, и речей, которые он досыти слышит дома и в училище и которые
ни к чему не ведут: так же едят, пьют, закусывают, так же копят и проживают
добро, жалуются на неурожаи, друг на друга, на князей, на татар, на трудное
время, на то, что в одиночестве ничего и нельзя вершить... И сколь их ни
будь, все так же учнут толковню о том, что един в поле не воин. Вот ежели бы
был жив покойный Михайло, ежели бы... Да ведь всякое соборное дело творят
люди же! Пусть каждый поймет, что да, он воин, воин в поле, ратник Христов!
Сам знаю, что одному - ничего нельзя, что первый стражник схватит меня за
шиворот, сами же не допустят и до татар... Все равно! Но вы-то люди, вы
бояре, мужи совета и воины! Ждете, дабы сам Господь Бог взял вас за ручку и
подтолкнул:
пущай-ко Создатель сам и исправляет свой мир! А они - они так же ничего не
смогут, не решат, да и не захотят изменить.
положил конец вечным козням ненавистного Юрия, разрешил двадцатилетний спор
городов, и двух самых сильных домов княжеских. Быть может, даже, Дмитрий,
своею смертью, жертвенно спас страну?! Пробудил, воскресил, заставил,
наконец, отверзнуть очи и соборно пойти на подвиг?
что великое княжение Владимирское получил брат Дмитрия, Александр Михалыч
Тверской.
Он должен был радоваться - победила Тверь! И не мог. Радости не было. Без
конца вспоминались давешние детские вопрошания младшего братца, когда он
вздумал повестить тому о поступке Дмитрия:
карает! Почему же князь Митрий не стал ждать, когда Юрия накажет Господь?
весь этот долгий кровавый спор городов, в котором погиб Михайло Тверской,
погибли Юрий с Дмитрием и... ничего не изменилось! Начинал понимать странную
правоту дитяти. По-прежнему великое княжение в руках тверского князя, и
по-прежнему сильна и поперечна ему Москва, и страна по-прежнему разорвана
надвое. Ничего не изменилось! И, верно, погибель Александра с Иваном
Данилычем ничего не изменит тоже! А то, что меняется, меняется без княжеской
воли, а так... невестимо как! Как тает лед весною на озерах: тихо, недвижимо
тоньшая и отступая от берегов. И сколько бы ни спорили, ни бунтовали князья
и бояре, ничего не изменит ни подлость Юрия, ни сабля Дмитрия... И не
престанут раздоры на Руси, пока... Пока не свершит круга своего назначенное
Господом!
упадет с головы, без воли создавшего нас?
иди!", - требовал деяния? Но какого деяния требовал Христос?! - деяния духа,
а не меча! Все проходит, и все земное - тлен, и суета сует. И гибнущую Русь
спасут не сабли князей, а дух Господень!
дум, начинала брезжить в голове Стефана, а именно, что одному человеку при
своей жизни, будь он хоть семи пядей во лбу, ничего неможно свершить такого,
что намного пережило бы его самого. Ни Искандер Двурогий - Александр
Македонский, покоривший полмира, ни Темучжин, и никто другой из величайших
завоевателей, повелителей, монархов не сумели оставить добытое ими потомкам
цело и непорушено. Империи их разваливались со смертью их самих, и
наследники тотчас начинали взаимную грызню, шли войною друг на друга, лишая
тем самым всякого смысла усилия усопших покорителей.
самому плоды своего труда. Ни Христос, ни Будда, ни Магомет не узрели, при
земной жизни своей, плодов посаженных ими деревьев. Но шли века, и народы, и
страны падали к стопам опочивших провозвестников новых вер. Истинно прочное
в череде веков всегда религиозно, духовно, и создание истинно прочного
всегда требует от человека отречения, забвения самого себя, своего земного и
сиюминутного бытия, требует веры.
будет прилежно внимать наставникам, станет епископом, пастырем, яко Иларион