которая показалась бы неуместной у любого другого француза. Рожденный в
столь непосредственной близости к французскому престолу, этот принц-смутьян
никак не мог примириться с мыслью, что трон ускользнул от него, и исколесил
весь белый свет в поисках свободного престола. Сначала он носил титул короля
Арагонского, но вскоре отказался от этого королевства и всеми правдами и
неправдами старался добыть корону императора Священной Римской империи,
однако на выборах провалился. По второму браку с Катрин де Куртенэ он
получил титул императора Константинопольского, но в Византии правил
настоящий император Константинопольский - Андроник II Палеолог. Со всеми
вытекающими отсюда последствиями. Свою славу Карл заслужил на поле брани,
ибо был искусный военачальник - он участвовал в молниеносном походе в Гиень
в девяносто седьмом году, во время Тосканской кампании поддерживал гвельфов
против гибеллинов, опустошил Флоренцию и выслал за пределы Республики
некоего рифмоплета, писавшего стихи политического содержания и
именовавшегося Данте, за что предшественник нынешнего папы Климента дал ему
титул графа Романьи. Валуа, как и король, имел собственный двор и своего
собственного канцлера; он лютой ненавистью ненавидел Ангеррана де Мариньи,
ненавидел за то, что тот поднялся из низов, за его коадъюторское
достоинство, за статую, воздвигнутую ему среди статуй коронованных особ,
украшавших Гостиную галерею, за его политику, враждебную крупным феодалам, -
словом, за все. Он, Валуа, внук Людовика Святого, не мог перенести мысли,
что королевством управляет человек, вышедший из народа. На Малый совет он
явился весь в голубом, от головы до пят, и от пят до головы был весь расшит
золотом.
уверяли, что судьба их решена.., увы, как решена!., подрывают королевский
авторитет - и все идет к лучшему! Народ плюет на церковный суд... Впрочем,
хорош суд! Но как бы то ни было, ведь это же церковный суд!.. И все идет к
лучшему! Толпа требует смерти, но не их смерти, брат мой, - и все идет к
лучшему! Что ж, пусть будет так, брат мой, пусть все идет к лучшему.
нижнем конце стола, как бы желая лишний раз показать, что если он не имеет
права сидеть одесную короля, то сидеть напротив короля никто ему не
запретит.
произнес он. - Из четырех старцев, о которых он говорил, лишь двое отвергли
приговор. А что касается народа, то, судя по имеющимся у меня сведениям,
мнения там разделились.
чтобы народ вообще имел свои мнения? Только вам, мессир де Мариньи, и по
вполне понятным причинам. Полюбуйтесь, какие плоды принесла ваша прелестная
выдумка - собирать горожан, мужичье, деревенщину, для того, чтобы они,
видите ли, одобряли решения короля! Что же удивительного, если народ
вообразил, что ему все дозволено?
реакции и партия прогресса. На Малом королевском совете столкнулись два этих
течения. Карл Валуа считал себя прирожденным главой крупных вассалов. Он
олицетворял собой незыблемость прошлого, и политическое его евангелие
держалось на полдюжине принципов, кои он защищал с пеной у рта: право
сеньоров вести между собой войны, право ленных властителей чеканить на своих
землях собственную монету, возвращение к моральному кодексу рыцарства,
безоговорочное подчинение папскому престолу как высшей третейской власти,
безоговорочная поддержка всех социальных институтов феодализма. Все эти
установления создались и вылились в определенную форму в течение предыдущих
веков, но часть их Филипп Красивый по совету Мариньи упразднил, а против
остальных вел упорную борьбу.
сводились к централизации власти, к унификации денег, к созданию единой
администрации, к независимости светской власти от церкви, к обеспечению мира
на границах государства, достигаемого возведением крепостей с постоянным
гарнизоном, и мира внутри государства, достигаемого полным подчинением
королевской власти; наконец - процветание ремесел, расширение торговых
связей, безопасность торговых путей; эти его замыслы носили название "новые
порядки". Однако медаль имела оборотную сторону: содержание многочисленной
стражи обходилось дорого, и столь же дорого обходилась постройка крепостей.
в лице сословия, которое одновременно со своим усилением все яснее
осознавало свою роль, - сословия богатых горожан. Пользуясь любым
благоприятным случаем - отменой налогов или же делом тамплиеров, он десятки
раз созывал парижских горожан в королевском дворце в Ситэ. Точно так же
действовал он и в провинциальных городах. Перед глазами он имел пример
Англии, где уже функционировала Палата общин.
горожан осмелились обсуждать королевские начинания: им лишь сообщались
причины, по которым король принимал то или иное решение, и предоставлялось
право безоговорочно таковые одобрить.
недостатке ума. Он пользовался любым предлогом, лишь бы опорочить действия
Мариньи. Тайная борьба, шедшая до поры до времени подспудно, вдруг несколько
месяцев назад стала явной, и ссора на Малом королевском совете, состоявшемся
18 марта, была лишь одним из ее эпизодов.
как пощечины.
ваше высочество, - начал Мариньи, - если бы они подчинялись королевским
ордонансам, нам не было бы нужды опираться на народ.
волнения тысяча триста шестого года, когда король, да и вы сами, вынуждены
были укрыться в Тампле, за стенами которого бунтовал Париж, неужели даже это
не послужило вам хорошим уроком? Предсказываю вам: если так пойдет дальше,
горожане будут править сами, не нуждаясь больше в короле, и ордонансы будут
исходить не от кого другого, как от ваших обожаемых ассамблей.
подбородок рукой, неподвижно глядя перед собой широко открытыми глазами.
Король никогда не моргал, и свойство это делало его взгляд столь странным,
что каждый невольно испытывал страх.
положить конец бесполезному спору.
тамплиерах.
Займемся тамплиерами.
от ярости, которая ждала только подходящего случая, дабы излиться наружу.
Фанатичный защитник общественного блага и государственных интересов, он
считал дело тамплиеров своим личным делом и вносил в него ту страсть,
которая не знает ни сна, ни отдыха, ни границ. Впрочем, высоким своим
положением Ногарэ был обязан именно этому процессу, ибо во время
трагического заседания Совета в 1307 году тогдашний королевский хранитель
печати архиепископ Нарбоннский отказался скрепить ордер на арест тамплиеров,
и король, взяв печать из недостойных рук, вручил ее тут же Ногарэ.
Костистый, черномазый, с вытянутым длинным лицом и близко посаженными
глазами, он все время нервически перебирал пуговицы полукафтана или же
сосредоточенно грыз свои плоские ногти. Он был страстен, суров, жесток, как
коса в руках смерти.
страшно даже слышать, - заговорил он скороговоркой, но приподнятым тоном, -
оно свидетельствует о том, что всякое милосердие, всякое снисхождение к этим
пособникам дьявола есть слабость, и слабость эта обращается против нас.
котором просила меня в своем послании моя дочь, королева английская,
милосердие это отнюдь не принесло добрых плодов, - сказал Филипп,
поворачиваясь к Валуа. - Продолжайте, Ногарэ.
вместо того чтобы благословлять судей, они воспользовались их милосердием,
дабы поносить Святую церковь и короля! Тамплиеры - завзятые еретики...
Ногарэ.
пятнадцати тысяч тамплиеров, насчитывавшихся во Франции, в ваших руках
имеется всего лишь четверо.., правда, все четверо достаточно докучливые
субъекты, тут я с вами вполне согласен: подумать только, после семи лет
следствия они еще осмеливаются утверждать, что невиновны! Помнится, что
прежде, мессир Ногарэ, вы были проворнее в исполнении своих обязанностей,
ведь вы умели когда-то с помощью одной оплеухи убирать пап с престола.
угрожающе потемнело. Это он низложил папу Бонифация VIII,
восьмидесятишестилетнего старца, дал ему пощечину и стащил за бороду с
папского престола. Враги канцлера пользовались любым случаем, чтобы
напомнить ему об этом эпизоде. За излишний пыл Ногарэ был отлучен от церкви.
Филиппу Красивому пришлось употребить все свое влияние, чтобы заставить папу
Климента V снять отлучение.
- что вы всегда поддерживали тамплиеров. Нет ни малейшего сомнения в том,
что вы рассчитывали на их войско, дабы отвоевать, пусть ценой разорения
Франции, Константинопольский престол, который, увы, лишь химера и на который
Акунин Борис
Андреев Николай
Березин Федор
Березин Федор
Каменистый Артем
Шилова Юлия