с видом человека, примирившегося с волей судьбы, сидит молчаливый Крез в
ряду приближенных Куруша - сидит далеко от родины, в немилой, чужой
Варкане, на террасе загородного дворца, принадлежащего сатрапу Виштаспе.
круглыми, как у филина, глазами и крючковатым носом, хищно нависшим над
резкой, точно рубец, полоской губ.
монете. На голове - полосатая повязка, оба конца которой свисают на жирную
грудь. Кисточки ржавых бровей вскинуты к вискам, короткие пальцы
постукивают по золотому набалдашнику палки.
Он перешел в разряд служилой знати, близкой к царю, себя и род свой навеки
связал с деспотией. В походе ли, во дворце ли - он постоянно рядом с
Курушем. Никогда не обманет, ни за что не изменит. Верный друг.
зрелый муж, что расселся подле Гау-Барувы. Утана очень богат. Богат, как
Крез. Правда, сокровища Креза давным-давно переселились в казну Куруша, и
лидиец сейчас нищ, как отшельник. Но так уж принято говорить - богат, как
Крез... Утана тоже родовой старейшина, но держится особняком, знать не
хочет никаких правителей. Сам царь, хоть и маленький.
на восток, в Бактру и Гандхару. Вот и сейчас сто верблюдов Утаны ревут на
постоялых дворах Задракарты, варканской столицы. Он здесь проездом. Явился
к Виштаспе приветствовать царя - узнал стороной, что Куруш гостит у
родича-сатрапа.
к почтению, и к смирению, к унижению окружающих. Слушать хвалу и лесть
приближенных для него все равно, что воду пить, есть хлеб, дышать и спать.
Обычное дело, повседневное.
усмешки. В груди загорелся огонь давно угасшего юношеского тщеславия.
молоды, проворны и опасны.
доклада.
смотрите мне в глаза и не можете раскрыть рта, пока я не раскрою свой. И
не смеете при мне ни чихнуть, ни кашлянуть, ни плюнуть.
вертлявый. Должно быть, младший сын или племянник Виштаспы. Он тащил под
мышкой медный таз, моток тонкой веревки и короткую палку.
мальчишкой.
приехал из Милета. Он видел Томруз на совете, очень понравилась. А греки
разбираются в женской красоте. Вон каких пригожих богинь вытесывают из
мрамора.
поставленный таз, насыпал на землю пшеницы, взял бечевку за другой конец,
отошел подальше и спрятался под кустом шиповника.
свежевыкрашенную хной курчавую бороду. Цвет хны напоминал сукровицу.
Казалось, она широкой полосой текла у царя изо рта. - Я, видно, голову
потеряю из-за этой Томруз! Ночей не сплю. Не жениться ли мне, Гау-Барува,
на сакской царице?
придворный. - Женщина в соку, пригожа. Ей нужен муж. К тому ж у Томруз...
э-э... такое...
чужие.
приданое. Я женился бы. А ты, Утана?
с меня имеющихся жен. А захочу новую - разве нет на свете другой женщины,
кроме сорокалетней неумытой сакской бабы? У нас, в Парсе, красивых невест
хоть отбавляй.
заточил на время в темницу, затем отослал на восток и приказал его там
тайно убить.
оружия сразил ты меня, а с помощью самих же мадов, богатых старейшин, не
желавших терпеть над собой мою единодержавную власть. Не так ли? А теперь
и ты, стремящийся упорно, как голодный мул - к стойлу, к той же
единодержавной власти, столкнулся со скрытым, но мощным, словно донное
течение, противодействием персидской родовой верхушки.
выдадут внука какому-нибудь удачливому пройдохе, как мады выдали внуку
деда".
предку.
оставшиеся девять убьют тебя. Они не глупы. Поймут: кто уничтожил одного
из их своры, может истребить всех. Так-то, дорогой и любимый внук! Терпи,
хочешь не хочешь".
уловок. Знай, мой добрый дед - я приручу строптивого Утану".
недовольство царя Утаной и напустился на добродушного торговца:
нисколько тебя не заботит. Лишь бы Утане благоденствовать, а государство -
хоть развались. Неумытая, говоришь? Сорокалетняя, говоришь? Баба,
говоришь?.. Пусть ей будет сто лет! Пусть мажется вместо белил и румян
черной грязью! "Какое нам дело до прачек Рея, чисто они стирают или
нечисто?" Разве речь о самой Томруз?
птицелов замер, широко раскрыв рот. Синица, поскакивая боком, с опаской
приближалась к зерну.
восточный рубеж, замирить этих разбойных, вечно голодных саков, дружбу с
ними наладить, чтоб не ударили в спину. Понятно?
таз со звоном упал на землю и прихлопнул синицу. Мальчишка испустил визг
ликования и бросился к ловушке.
Попалась.
государь женится. Только, - Утана обвел присутствующих глуповатым взглядом
и, незаметно для других, подмигнул сонному Крезу, - согласится ли Томруз
выйти замуж за чужого царя? Не получилось бы, как в пословице: "В доме
невесты еще ничего не слышно, а у жениха уже музыка и танцы".
от нетерпения, коротко вскрикнул и, торжествуя, извлек из ловушки добычу,
зажатую в кулаке.
подтянулись Виштаспа, Крез, Гау-Барува. Утана снял с лица, как повязку,
дурашливое выражение. - Вот и поспособствуешь ты мне в этом деле, Утана!
Оставишь караван в Марге [Марг - ныне Мары, город в Туркменистане] и
вместе с Гау-Барувой поедешь за Аранху сватать Томруз. Думаю, не сочтет
мой брат Утана маленькую услугу за тяжкий труд?
и облизывая языком правый уголок полураскрытого рта. В разноцветных
глазах, черном и голубом, искрой мелькнула удачная мысль. Он встряхнул
головой - опять лениво-веселый, довольный собой и жизнью.
готов. Мы с Гау-Барувой завтра же выйдем в путь.
маргских. Они же, чтоб им пропасть, обдирают бедных персидских купцов
хлеще истинных грабителей с дороги. Зачем оставлять караван в Марге? Я
поведу его за Аранху, поскольку выпал столь удачный случай. Заодно со
сватовством потягаемся с такими-сякими саками, посмотрим, что из этого
выйдет...
Черепнин Владимир
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Акунин Борис
Гуль Роман Борисович
Афанасьев Роман