институте намечался бал, потому как декан умел пустить общественности пыль
в глаза: вот, мол, как живут студенты, даже балы для них устраиваем!
концерта. Да еще бал костюмированный!
молодости пошел на этот бал. Ну что сидеть одному в гостинице? Потом даже
не в этом дело... Хотелось спросить этого декана: и вы еще будете после
всего вальсировать? Вот вам, как говорили в старину, пистолет - и бал
окончен! Убейте себя, не живите в позоре!
терпел взяточников, хапуг, обирал. Но он уже тогда принуждал к ложным
показаниям своих подследственных.
другу пусть и на почве не такой и приятной его работы. Когда заиграли
"Дамский вальс", Наташа подошла к Игорю Меломедову. Он был прекрасным
партнером. Потом она догадывалась, кто посадил их декана за взятки. Но шел
уже последний срок ее учебы. Она после защиты диплома получила, по
собственному желанию, направление в тьмутаракань. В еще строящуюся там
школу. Она не уехала оттуда, ибо оказалось место в библиотеке...
провернул громкое дело, а потому что здесь он танцевал с Наташей. Все он
узнал. Назначение ее Меломедова не смутило. Он враз принял решение.
Последовало его заявление - перевести в тот глухой край. Кто только его не
отговаривал: он-де похоронит себя, карьеру... Он же! Он же - тут, для
столицы - находка! Никто не мог его переубедить.
небольшим чемоданчиком, пришел, чтобы сказать, что пришел навсегда, она
ему ответила, напоив чаем:
ничего нет. Увидев тебя и в первый раз и теперь, я крикнула в душе от
радости. Я думаю: многое тут повлияло - эта гнетущая... Ой, я не то,
Игорь, говорю... Именно эта для меня гнетущая обстановка, тишина
убийственная, свет до одиннадцати вечера... Порой они напиваются, и света
вообще нет... А тут вдруг, как снег на голову, столичный товарищ,
романтик... Ты в самом деле насовсем?
не можешь продолжать этим заниматься.
веришь ей...
смешно - так он сюда спешил, не давал телеграмм, не беспокоил ее. Эти
пятнадцать дней, которые были в Москве их пятнадцатью днями, он не только
запомнил - они перевернули его жизнь, по воле этих пятнадцати дней он
здесь, на краю земли, в этой Малой Тунгуске, где действительно
убийственная тишина, где электрический свет дают лишь до одиннадцати
вечера, где Наташа Светличная, маленький комочек жизни, привыкшая к
московской ухоженности, к любви матери, отца, одиноко коротает темные
вечера...
говорил о жене Дмитриевского такого, что Наташа запомнила? Она ведь не раз
и не два по этому его разговору о жене Дмитриевского судила о нем самом, и
приговор стал не в его пользу. Он смутно помнил этот разговор. Мало ли их
было в те пятнадцать вечеров... Да и ерничал он часто. Этак смешливо
говорил о своих важных делах. И, может, так смешливо говорил о жене
Дмитриевского, его любви к ней и ее любви к нему... Он, наверное, что-то
не так и сказал. Женщины очень тщательно просматривают каждый тезис,
высказанный о их сестре...
Зайцевым. Здесь неподалеку...
не в шутку, очень серьезно - сказал ей, что... Собственно, - сказал он, -
зачем ей любовь? Дадут годиков пятнадцать... Любовь! Кому это нужно?
свадьбой развязать себе руки, будет сидеть, как миленький, много лет. И
красивая женщина закопает все свое лучшее, все молодые годы - ради чего!
Ну? Ради чего, спрашивается?
Она молча выслушала. Лишь побледнела в конце, когда Дмитриевский стал
описывать дом Светланы, посещение этого дома. Дмитриевский описывал
старательно, как ученик, говорил, иногда сбиваясь... Эта его жена, видимо,
представляла, как муж уходил к молодой семнадцатилетней любовнице, как
стонали половицы в том доме, когда он, тяжело каясь (не последний же он
подонок, чтобы, имея жену, ходить так и не чувствовать угрызений совести),
поднимался по деревянным ступенькам. Ее мать в это время куда-то уходила,
тетка отправлялась на базар...
следователь показал ей план квартиры Светланы, нарисованный рукой ее мужа.
Все детально обрисовано, все показано - куда заходил, куда клал фуражку,
где стояло ведро, где таз. Сомнения улетучивались.
приподнялся, увидев, как тяжело она пошла. Как ни странно, жалости в нем к
ней не было. "Пусть бы не убивал!" - сморщился он, провожая ее до двери.
Гулко стучали шаги женщины на их служебной лестнице. Был поздний час,
большинство служащих уже ушли домой. Он стоял у окна, провожая ее глазами.
Она, пошатываясь, будто он ее тут напоил, шла к автобусной остановке. Ему
казалось, что теперь все пойдет легко, стремительно.
вызова. Он вынужден был дать указание, чтобы ее пропустили. Меломедов
стоял у окна, в таком же положении, как три дня тому назад, провожая ее
взглядом к автобусной остановке. Теперь все пойдет легко, просто, - думал
он, поворачиваясь к ней, он глядел на нее мельком, будто в пустоту. -
Теперь начнет плакать: с кем она связала свою жизнь!
работает он вечером, его отсутствие было бы заметно. Это оркестр. А днем
она была с ним рядом. Они по сути не разлучались. Убил! Разве она не
заметила бы по его состоянию, что он совершил убийство! Это же было бы так
заметно! Этого не скроешь!
возмутитель порядка! Стучит по столу своим худым кулаком: "Бред! Бред! Я
знаю его с восьми лет! Он не убьет и муху!"
хотел убивать. Нечаянно. Они стали ругаться в саду, и он вгорячах чем-то
ее ударил. Почему она не верит ни своему мужу, ни ему, следователю?
Жена Дмитриевского глядела отчужденно, непрощающе.
тюрьма. А так, сами понимаете...
Улыбнувшись, он ответил:
правду, убьют и меня. Вам это не простится никогда...
допускать перестал.
жена Дмитриевского - выложил. Как-то выложил с насмешечкой. Он сказал ей о
Боярском, этом свидетеле в кавычках (не дай бог таких свидетелей, до
следующего двухтысячелетия нельзя было бы разобрать и единого дела),
Херберт Фрэнк
Николаев Андрей
Орловский Гай Юлий
Панов Вадим
Андреев Николай
Конан-Дойль Артур