поперечных шестах были подвешены сапоги, шапки, кушаки. Все ряды
разделялись по видам товара. Отдельный ряд мучной, охотный с разной дичью,
московский с товарами московских рукодельцев. Особенно нарядны были ряды
шапочные, где висели расшитые цветными нитками, шелками и золотом тафьи и
разукрашенные бисером, жемчугами и самоцветными камнями боярские шапки.
Так же наряден был шубный ряд, где были выставлены цветные и пестрые
расшитые шубы, охабни, однорядки и прочие яркие одежды, сшитые дл
боярских и зажиточных посадских людей. Купцы расхваливали свои товары,
зазывали покупателей, хватали их за полы, уговаривая купить по небывало
дешевой цене.
кричали, божились, крестились на иконы, подвешенные над лавками.
кругом. Ей очень хотелось моченого яблока или подрумяненного калача, -
торговки выкрикивали нараспев: "Сахарные калачи с пару из печи", - но она
не решалась попросить сурового деда, который протискивался вперед,
разыскивая ножовый ряд, где находилась лавка кузнечного мастера Антуфьева.
Толпа сгрудилась, оттерла Аленку, она услышала крики и сердитый голос
деда:
Тащите его в губную избу*.
руку кат Силантий из Веселых Пеньков, а за другую воеводский бирюч* с
палкой, на конце которой блестел медный двуглавый орел.
в сторону. Любопытные сбегались со всех сторон.
бежали торговцы, посадские, бабы, мужик с медведем...
разыскивая деда. Какой-то мужик-углежог, весь черный от сажи, сквозь
которую выступали только красные веки и губы, пробивался, расталкива
встречных. Увидев Аленку, он схватил ее за руку.
гомон поднять.
рыл копытом землю. Крики и визги усилились, и толпа помчалась дальше. Из
мясного ряда, засучивая рукава, бежали мясники в передниках с топорами и
веревками, стараясь окружить быка. Наум пробежал с Аленкой в переулок, где
они нагнали деда. Он, не оглядываясь, шел, мотая бородой, и бормотал:
лиса не съела? Антуфьев - мужик длинный, под собой землю на аршин видит, а
своих рабочих в бараний рог гнет. Здесь на базаре я все про него выведал.
Зачем здесь застрял? Двинемся на Волгу.
они были на постое.
мотчания на сибирские просторы. Антуфьев вас перехитрит. Чую, здесь
мертвечиной припахивает и могила вам изготовлена. Встретимся либо здесь, в
Туле, либо за Уралом. Есть там железная гора Благодать, там и нам,
бродяжникам, благодать. Сибирь и накормит и напоит... - И Наумка исчез за
углом переулка.
сейчас же идти на кузню и там ждать.
Волге подаваться.
возле потушенного горна. В этот день кузня не работала, был праздник.
Антуфьев, смотря на Тимофейку холодными, непроницаемыми глазами. - Сейчас
по городу сыск идет, прохожих ловят, доискиваются, нет ли беглых. Тебе
приказываю здесь в кузне пожить и никуда отсель не выходить. Ко мне
соваться сыщикам запрет. Я царский заказ готовлю. А коль выйдешь за
ворота, тебя сыщики задержат. Ты в караулке с этим молодцом спать будешь,
а твоя баба пускай щи из дому приносит.
караульщик сходит. Для верности, Микитка, надень-ка ему цепь, не ровен час
- сдуреет старик, выйдет на улицу, тут ему петля, а мне без дорогого
работника убыток.
да ноги старые, не унесут. Нелегкая сила занесла меня в Тулу".
кольцо с замком. Кузнец защелкнул замок и ключ передал Антуфьеву. От
кольца шла длинная цепь к чугунной двухпудовой гире, стоявшей на полу.
Антуфьев встал и, уходя, уже не обращая внимания на старика, сказал
караульщику:
пистолю.
переносил тяжелую гирю и водил налитыми кровью глазами, но весь ушел в
работу.
как кузнецы работали беспрерывно, он отрывисто и сердито наказывал ему не
ждать его, не жалеть, а отправляться в сибирское воеводство, к горе
Благодати...
Что попало, уже не выпустит. Уходи, пока и тебя на цепь не посадил.
пазуху? Пока здесь перебьемся. Весной легче уйти - весной и птица летит, и
мы уйдем за нею.
винтика, рассматривал, чистил, закаливал пружинки, отделывал рукоятку.
Однажды, когда они были в кузне одни, он передал Касьяну вычищенный
пистолет и сказал:
иль недобрый человек - убережешься.
голубую тряпицу, развернул, - в ней лежал второй пистолет.
отличались один от другого.
немецкая?
валенках и протягивал к пистолетам костлявые руки.
на стволе насечка, надпись немецкая - верно, "имярек" мастера. А на моей
пистоле - "Тула. Демидов".
протопоп Аввакум. Смотри, как бы и тебе на костре живьем не сгореть, как
Аввакуму. А то бы ничего, добрый старик был, если бы хозяину покорялся. -
И Антуфьев бесшумно удалился.
такие строгости, как к деду Тимофейке. Антуфьев по-своему оберегал самых
ценных мастеров и деда, как "дорогого" самопальщика, держал на цепи, как
держал бы татарского выводного коня, боясь, чтобы его не скрали. Касьян
присматривался ко всему в кузнице и постепенно стал различать всех
работающих.
изготовлявших стволы ружейные, замочников - они занимались только
затворами. Замочники прикрепляли стволы, а приклады получались от
столяров.
были вольные, жили самостоятельно, приходили в кузню на работу не
ежедневно и получали урок. Были еще свейские - полоненники*, самые опытные