шести бокалов, как-то весь раскис и некрепко держался на ногах. Зато
болтал без умолку. Болтовня в нем даже усилилилась. Марья Александровна
понимала, что эта вспышка минутная и что отяжелевшему гостю скоро захо-
чется спать. Надо было ловить минуту. Оглядев поле битвы, она с наслаж-
дением заметила, что сластолюбивый старичок как-то особенно лакомо пог-
лядывал на Зину, и родительское сердце ее затрепетало от радости.
ней-шая женщина, Наталья Дмитриевна, бес-по-до-бнейшая женщина!
такая звонкая похвала сопернице уколола ее в самое сердце.
Наталья Дмитриевна бесподобная женщина, так уж я и не знаю, что после
этого! Но после этого вы совершенно не знаете здешнего общества, совер-
шенно не знаете! Ведь это только одна выставка своих небывалых досто-
инств, своих благородных чувств, одна комедия, одна наружная золотая ко-
ра. Приподымите эту кору, и вы увидите целый ад под цветами, целое оси-
ное гнездо, где вас съедят и косточек не оставят!
я обязана рассказать князю это смешное и низкое происшествие с этой На-
тальей, на прошлой неделе, - помнишь? Да, князь, - это про ту самую вашу
хваленую Наталью Дмитриевну, которою вы так восхищаетесь. О милейший мой
князь! Клянусь, я не сплетница! Но я непременно расскажу это, единствен-
но для того, чтоб рассмешить, чтоб показать вам в живом образчике, так
сказать, в оптическое стекло, что здесь за люди! Две недели назад приез-
жает ко мне эта Наталья Дмитриевна. Подали кофе, а я зачем-то вышла. Я
очень хорошо помню, сколько у меня осталось сахару в серебряной сахарни-
це: она была совершенно полна. Возвращаюсь, смотрю: лежат на донышке
только три кусочка. Кроме Натальи Дмитриевны в комнате никого не остава-
лось. Какова! У ней свой каменный дом и денег бессчетно! Этот случай
смешной, комический, но судите после этого о благородстве здешнего об-
щества!
же, неестественная жадность! Неужели ж она все одна съела?
этот позорный случай? Да я бы, кажется, умерла в ту же минуту, в которую
бы решилась на такой отвратительный поступок!
князь, князь! что это вы сказали! Я ожидала в вас гораздо поболее вку-
су...
вочка, которая тан-це-ва-ла, она тоже... сложена...
лет!
мы... формируются. Ми-лень-кая такая! и другая, что с ней тан-це-ва-ла,
тоже... формируется...
чем, тоже за-ман-чи-вая...
в лорнет.
наслаждения.
князь! Она, можно сказать, виртуозка, настоящая виртуозка! И если б вы
знали, князь, - продолжала Марья Александровна вполголоса, когда Зина
отошла к роялю, ступая своею тихою, плавною поступью, от которой чуть не
покоробило бедного старичка, - если б вы знали, какая она дочь! Как она
умеет любить, как нежна со мной! Какие чувства, какое сердце!
всю мою жизнь, с которой она могла бы сравниться по кра-со-те, - перебил
князь, глотая слюнки. - Это покойная графиня Наинская, умерла лет трид-
цать тому назад. Вос-хи-тительная была женщина, неопи-сан-ной красоты,
потом еще за своего повара вышла...
гра-ни-цей графский титул доставила. Видный был собой человек и чрезвы-
чайно образованный, с маленькими такими у-си-ка-ми.
обобрал и уехал. За какой-то соус поссорились...
зыку?
Бетховеном был знаком.
чит в восторге Марья Александровна. - Ах, князь! неужели вы были знакомы
с Бетховеном?
табаке. Такой смешной!
кой-нибудь другой не-мец. Там очень много нем-цев... Впрочем, я, кажет-
ся, сби-ва-юсь.
где еще эта владетельница замка и ее трубадур... Ах, князь! Как я люблю
все это рыцарское! Эти за'мки, за'мки!.. Эта средневековая жизнь! Эти
трубадуры, герольды, турниры... Я буду аккомпанировать тебе, Зина! Пере-
сядьте сюда, князь, поближе! Ах, эти замки, замки!
впиваясь в Зину единственным своим глазом. - Но... боже мой! - восклица-
ет он, - это романс!.. Но.. я знаю этот ро-манс! Я давно уже слышал этот
романс... Это так мне на-по-ми-нает... Ах, боже мой!
ла она старинный французский романс, бывший когда-то в большой моде. Зи-
на пела его прекрасно. Ее чистый, звучный контральто проникал до сердца.
Ее прекрасное лицо, чудные глаза, ее точеные, дивные пальчики, которыми
она переворачивала ноты, ее волосы, густые, черные, блестящие, волнующа-
яся грудь, вся фигура ее, гордая, прекрасная,благородная, - все это
околдовало бедного старичка окончательно. Он не отрывал от нее глаз,
когда она пела, он захлебывался от волнения. Его старческое сердце, по-
догретое шампанским, музыкой и воскреснувшими воспоминаниями (а у кого
нет любимых воспоминаний?), стучало чаще и чаще, как уже давно не билось
оно... Он готов был опуститься на колени перед Зиной и почти плакал,
когда она кончила.
ravissez! Я теперь, теперь только вспомнил... Но... но... o ma charmante
enfant...
Панов Вадим
Круз Андрей
Корнев Павел
Жюль Верн
Марко Джон
Орлов Алекс