женщины -- выражение губ, стала рассказывать, что Драйер затеял
вчера какое-то таинственное дело,-- выгодное, будем
надеяться,--подняла и положила на кресло какой-то розовый
шерстяной платок, и только тогда мягко села рядом с Францем,
поджав ногу и поправив складки юбки.
говорить, как он ему благодарен, как полюбил его... Марта
задумчиво кивала. Он то затягивался, то держал папиросу у
самого колена и водил картонным кончиком по штанине. Дымок,
струей призрачного молока, полз по цепкому ворсу. Марта
протянула руку и, улыбаясь, коснулась его колена, будто играя
этим ползучим дымком. Он почувствовал нежный напор ее
пальцев...
благодарит...
закурил снова. Она, накинув розовый платок, из дальнего угла
пристально смотрела на него. Он, с деревянным смехом, рассказал
анекдот из вчерашней газеты. Затем, толкнув дверь лапой,
появился очень грустный и гладкий Том, и -- кажется впервые --
Франц с ним поговорил. Наконец--к счастью--приехал Драйер.
проходил по коридору, он услыхал глухое хихикание за хозяйской
дверью. Дверь была полуоткрыта. Он мимоходом заглянул в
комнату. Старичок-хозяин, в одном нижнем белье, стоял на
четвереньках и, нагнув седовато-багровую голову, глядел --
промеж ног -- на себя в трюмо.
таинственностью.
ноября, к нему явился незнакомый господин с неопределенной
фамилией и неопределенной национальности. Он мог быть чехом,
евреем, баварцем, ирландцем,-- совершенно дело личной оценки.
тихом, с огромными окнами, с огромным письменным столом, с
огромными кожаными креслами,-- все это в шестом этаже огромного
дома,-- когда предварительно пройдя по оливковому коридору,
мимо стеклянных областей, полных ураганной трескотни пишущих
машинок, вошел к нему этот неопределенный господин.
фамилией отмечено: "изобретатель". Драйер любил изобретателей.
Он месмерическим жестом уложил его в кожаную благодать кресла
(с пепельницей, приделанной к ручке,-- вернее, ручище), а сам,
поигрывая на диво отточенным карандашом, сел к нему
вполоборота, глядя на его густые брови, шевелившиеся, как
черные мохнатые гусеницы, и на темно-бирюзовый оттенок
свежевыбритых щек; галстук был у него бантиком,-- синий, в
белую горошину.
улыбнулся. Ко всякому делу надобно приступать вот эдак,-- с
искусной осторожностью. Понизив голос, он от предисловия
перешел, с похвальной незаметностью, к сути. Драйер отложил
карандаш. Подробно и вкрадчиво мадьяр--или француз, или
поляк--изложил свое дело. -- Это, значит, не воск?--спросил
Драйер. Изобретатель поднял палец:
вещество, окрашенное в розоватый или желтоватый цвет,-- по
выбору. Я особенно напираю на его эластичность, на его, так
сказать, подвижность.
двигатель.-- я не совсем понимаю... Что вы называете, например,
сократительной передачей? Изобретатель усмехнулся:
если бы я вам показал чертежи; но разумеется, опять-таки, я еще
не склонен это сделать. Я вам объяснил, как вы можете
использовать мою находку. Теперь вопрос сводится к следующему:
согласны ли вы мне дать денег на фабрикацию первых образцов? --
Сколько же? -- с любопытством спросил Драйер. Изобретатель
подробно ответил.
глазах,-- что может быть ваше воображение стоит гораздо дороже.
Я очень уважаю и ценю чужое воображение. Если б, скажем, ко мне
пришел человек и сказал: "Мой дорогой господин директор! Я хочу
помечтать. Сколько вы заплатите мне за то, что я буду
мечтать?"-- тогда бы я, пожалуй, вступил с ним в переговоры. Вы
же мне предлагаете сразу что-то практическое, фабричное
производство, воплощение,-- и так далее. Экая важность,--
воплощение. Верить в мечту -- я обязан, но верить в воплощение
мечты..,
мрачно.
откинулся в кресле, сцепляя и расцепляя руки. -- Это работа
моей жизни,-- проговорил он наконец, глядя в одну точку.-- Я
двенадцать лет бился над этим,-- над вот этой мягкостью,
гибкостью, стилизованной одухотворенностью, если .могу так
выразиться...
очень хорошо... Скажите мне,-- он опять взялся за карандаш,--вы
уже обращались к кому-нибудь с такими предложениями?
что сюда приехал.
Драйер.-- Не скрою от вас -- очаровательна... Тот неожиданно
вспылил:
превратилась в действительность,-- даром, что я бедняк и не
могу сфабриковать эту действительность. Но дайте же мне
возможность вам доказать... Мне говорили, что вы интересуетесь
всякой новизной. Подумайте только, какая это прелесть, какое
украшение, какое изумительное -- позвольте даже сказать,
художественное, достижение.
Драйер, наслаждаясь нечаянной забавой.
изобретатель. Драйер заулыбался:
вопроса. Это дело. Он подумал и добавил:
увижу то, что вы изобрели, или, по крайней мере, мое
воображение пропитается им. Сейчас не могу вам сказать ни да,
ни нет. Вы ж пойдите домой,-- где вы, кстати, остановились?
волнуясь.
Видэо... Нет, не знаю. Вы ж, говорю, пойдите домой, проверьте
еще раз вашу мечту, подумайте о том, не грешно ли будет, если,
вдруг, такую прелесть фабрика обесцветит, замучит, убьет,-- и
затем, скажем, через недельку, десять дней, я вас вызову,-- вы,
значит, приходите, и,-- простите, что намекаю на это,-- немного
поподробнее, подоверчивее.
неподвижно, глубоко заложив руки в карманы штанов. "Он не
шарлатан,-- подумал он,-- или, по крайней мере, не знает, что
шарлатан. Пожалуй, можно будет позабавиться. Если он прав, если
все так, как он говорит,-- то, действительно, может получиться
курьезно, очень курьезно..." Мягко загудел телефон, и на время
он забыл изобретателя.
совсем новое дело, и когда она спросила, выгодно ли оно,--
прищурился, закивал: "Очень, очень, душа моя, выгодно". На
следующее утро, фыркая под душем, он решил, что изобретателя
больше не примет; но днем, в ресторане, вспомнил его с
удовольствием и решил, что дело прекрасное. Возвратясь домой, к
ужину, он мимоходом сказал Марте, что дело провалилось. Она
была в новом бежевом платье и почему-то куталась в розовый
платок, хотя было совсем тепло в доме. Франц, как всегда, был
забавно угрюм, но очень скоро ушел,-- сказав, что слишком много
курил и чувствует сильную головную боль. Как только он ушел,
Марта отправилась спать. В гостиной, на столике подле дивана,
остался открытый серебряный ящичек. Драйер взял оттуда папиросу
-- венскую, с картонным мундштуком,--и вдруг рассмеялся:
"Сократительная передача... одухотворенная гибкость... Ведь он
не врет... ужасно мне нравится его идея".
по-видимому, уже спала. Наконец, по истечении нескольких