поняв опасность и бросившись разыскивать Гастона, чтобы предупредить
его, она сама еще не сознавала, что погнало ее в такой тревоге по ночно-
му Парижу, из кабака в кабак, в игорные дома, всюду, где мог быть Гас-
тон, и привело, наконец, на улицу Гобеленов. Какие чувства заставили эту
умную, холодную, жестокую женщину отворить дверь в комнату человека, об-
реченного ею на смерть?
вскрикнула, подошла и наклонилась над ним. Он был мертв. Лицо посинев-
шее. На шее вздутые царапины. Это было то лицо - осунувшееся, притягива-
ющее, с взволнованными глазами, с конфетти в шелковистой бородке... Зоя
схватилась за ледяной мрамор умывальника, с трудом поднялась. Она забы-
ла, зачем пришла. Горькая слюна наполнила рот. "Не хватает еще - грох-
нуться без чувств". Последним усилием она оторвала пуговицу на душившем
ее воротнике. Пошла к двери. В дверях стоял Гарин.
тывшей улыбкой. Он поднял палец и погрозил. Зоя поняла, сжала рот рукой,
чтобы не закричать. Сердце билось, будто вынырнуло из-под воды... "Жив,
жив..."
Виктора Ленуара, моего помощника... Роллинг пойдет на гильотину...
сопротивляясь. Он притянул ее к себе и, чувствуя, что женщину не держат
ноги, обхватил ее за плечи.
графитовую крышу. У стены скалил зубы Ленуар. Гарин проговорил тихо:
убийца, как вы... Щадить?.. Нет, нет.
дверь. Продолжая сжимать ее руку выше локтя, выглянул за арку на лестни-
цу...
женщина, - глаза его блеснули сумасшедшим юмором, - наши дорожки сош-
лись... Вы чувствуете это?..
оглушенная странным чувством, поднявшимся в ней, как в первый раз забро-
дившее мутное вино.
жег восковую спичку и с усилием открыл ржавый замок, видимо, много лет
не отпиравшейся двери.
деревья парка. В то же время с улицы в ворота входил отряд полиции, выз-
ванный четверть часа тому назад Гариным по телефону.
да (на бульваре Профсоюзов) он понял, что Пьянков-Питкевич непременно
придет еще раз на дачу за тем, что было спрятано у него в подвале. В су-
мерки (того же дня) Шельга пробрался на дачу, не потревожив сторожа, и с
потайным фонарем спустился в подвал. "Пешка" сразу была проиграна: в
двух шагах от люка в кухне стоял Гарин. За секунду до появления Шельги
он выскочил с чемоданом из подвала и стоял, распластавшись по стене за
дверью. Он с грохотом захлопнул за Шельгою люк и принялся заваливать его
мешками с углем. Шельга, подняв фонарик, глядел с усмешкой, как сквозь
щели люка сыплется мусор. Он намеревался войти в мирные переговоры. Но
внезапно наверху настала тишина. Послышались убегающие шаги, затем -
грянули выстрелы, затем - дикий крик. Это была схватка с четырехпалым.
Через час появилась милиция.
на милицейском автомобиле в яхт-клуб, разбудил дежурного по клубу,
всклокоченного морского человека с хриплым голосом, и спросил в упор:
кава морской куртки.
клуба. (Никто не ответил.) - Непременно спит где-нибудь, тяни его за но-
гу, - сказал моряк, поднимая воротник от ветра.
бараньим воротником тулупа. Моряк выразился. Сторож крякнул, встал. Пош-
ли на боны, где над стальной, уже засиневшей водой покачивался целый лес
мачт. Била волна. Дул крепкий, со шквалами, ветер.
судна.
причала, - один конец его был привязан к кольцу, другой явно отрезан.
Дежурный не спеша осмотрел причал. Сдвинул зюйдвестку на нос. Ничего не
сказал. Пошел вдоль бонов, считая пальцем яхты. Рубанул рукой по ветру.
А так как клубной дисциплиной запрещалось употребление военно-империа-
листических слов, то ограничился одними боковыми выражениями:
в глотку! Увели "Бибигонду", лучшее гоночное судно, разорви его в душу,
сукиного сына, смоляной фал ему куда не надо... Петька, чтобы тебе трид-
цать раз утонуть в тухлой воде, что же ты смотрел, паразит, деревенщина
паршивая? "Бибигонду" увели, так и не так и не мать...
Моряк неудержимо мчался фордевиндом по неизведанным безднам великорусс-
кого языка. Здесь делать больше было нечего. Шельга поехал в гавань.
вом катере не вылетел в открытое море. Била сильная волна. Катер зары-
вался. Водяная пыль туманила стекла бинокля. Когда поднялось солнце - в
финских водах, далеко за маяком, - вблизи берега был замечен парус. Это
билась среди подводных камней несчастная "Бибигонда". Палуба ее была по-
кинута. С катера дали несколько выстрелов для порядка, - пришлось вер-
нуться ни с чем.
участии в этой игре четырехпалого было известно только ему и Шельге. По
этому случаю у Шельги, на обратном пути в гавань, ход мыслей был таков:
ровать таинственный аппарат. Изобретение это для Союза пока потеряно, и,
кто знает, не должно ли оно сыграть в будущем роковой роли. Но за грани-
цей у Гарина есть острастка - четырехпалый. Покуда борьба с ним не кон-
чена, Гарин не посмеет вылезть на свет с аппаратом. А если в этой борьбе
стать на сторону Гарина, можно и выиграть в результате. Во всяком слу-
чае, самое дурацкое, что можно было бы придумать (и самое выгодное для
Гарина), - это немедленно арестовать четырехпалого в Ленинграде". Вывод
был прост: Шельга прямо из гавани приехал к себе на квартиру, надел су-
хое белье, позвонил в угрозыск о том, что "дело само собой ликвидирова-
но", выключил телефон и лег спать, посмеиваясь над тем, как четырехпа-
лый, - отравленный газами и, может быть, раненый, - удирает сейчас со
всех ног из Ленинграда. Таков был контрудар Шельги в ответ на "потерян-
ную пешку".
щие". Это был крик о помощи.
Он взял по телефону справку об отлете пассажирских аэропланов и вернулся
на веранду, где сидели в нетемнеющих сумерках Тарашкин и Иван. Беспри-
зорный мальчишка, после того как прочли у него на спине надпись чер-
нильным карандашом, притих и не отходил от Тарашкина.
сел, женский смех. Старые, как мир, дела творились под темными кущами
леса на островах, где бессонно перекликались тревожными голосами ка-
кие-то птички, пощелкивали соловьи. Все живое, вынырнув из дождей и вьюг
долгой зимы, торопилось жить, с веселой жадностью глотало хмельную пре-
лесть этой ночи. Тарашкин обнял одной рукой Ивана за плечи, облокотился
о перила и не шевелился, - глядел сквозь просветы на воду, где неслышно
скользили лодки.
цу мальчика, - где тебе лучше нравится: там ли, здесь ли? На Дальнем
Шломо Вульф
Эриксон Стивен
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Орлов Алекс