подолом длинной обористой юбки.
придвинувшись друг к другу вплотную, борода к бороде, купцы заговорили
откровеннее.
заморские купцы одолели, везде дорогу перебивают, везде свой нос суют. При
дворце им подмога большая, - доверительно сообщал Петр Семенович, - а наш
брат не сунься - все равно не прав будешь. На своем ежели стоять - разор,
затаскают по судам... Указов много на пользу русскому купечеству матушка
царица написала... а на деле не так выходит. Иноземцы в обход идут, в
русское купечество пишутся, а капиталы свои за море отправляют.
посмотри, что в Поморье творится. Купчишка английский, Бак, мошенник и плут,
да Вернизобер, шуваловский приказчик, всем делом крутят. Таким людям одна
дорога - на каторгу, а они по столицам катают.
головой.
Корнилов вопросительно посмотрел на своего приятеля.
положил в рот, запил чаем и только тогда ответил:
брат! Четвертый год воюем, и все конца не видно. Государыне по слабости
здоровья для других дел времени вовсе не стало. - Савельев замолчал
раздумывая. - Стонут мужики, что ни год, то хуже простому сословию на Руси
жить. Невдосыт едят, в других местах и хлеба не видят: кору да мякину жрут.
Все кому не лень шкуру с мужика норовят содрать. Помещики людей, аки скот,
продают, императрица позволение, слышь, тому дала. Плетьми до смерти секут,
в Сибирь самовольно засылают... тьфу! А тут война, новые поборы в казну
тянут. А нам, Амос Кондратьевич, кто по старой вере живет, и вовсе конец
пришел. Бывает, за крест да за бороду всем животом не откупишься.
вставил Амос Кондратьевич. - Бунтуют мужики, бывает, и монастыри жгут.
базарам да ярмаркам - уши вянут, всего наслушаешься... Гудет народ, будто
господа сенаторы немцу продались. И сам будто престолонаследник, Петр
Федорович, прусских кровей...
и больше боялся за успех своего дела.
Васильевича проси; захочет ежели, прямо в царские ручки жалобу передаст...
Да в Питере ли он - слых был, не то в Псков, не то в Новгород уехал.
Подожди, подожди, Амос Кондратьевич, -вспомнил Савельев, - друг у меня есть.
Василий Помазкин, в истопниках у самого наследника престола. Наш помор, на
фрегате боцманом был. Так вот, ежели его к делу пристегнуть, а? Как думаешь?
Пусть Петра Федоровича слезно просит челобитную принять и передать
императрице. Петру-то Федоровичу до государыни Елизаветы недалече, в одном
доме живут. Ты не думай, - посмотрел в лицо друга Савельев, - что, дескать,
истопник птичка-невеличка. И комар, говорят, лошадь свалит, коли волк
поможет.
стоит, - ответил Корнилов. Дружки посидели молча, думая каждый о своем.
Савельев, - в тюрьму посажен.
дела возвеличивал, а тут...
Почти тотчас же стали отбивать время на церковной колоколенке.
чувствовал себя Вильямс Бак, пробиравшийся по набережной Невы на
Васильевском острове. Он поворачивался спиной к ветру, спасаясь от свирепых
порывов, кутался в воротник и глубже натягивал цеховую шапку. Спотыкаясь о
неровности дороги, незаметные в темноте, он зло ругался и бормотал нелестные
отзывы о порядках в русской столице.
напрасно: уличные грабежи были здесь не редкостью.
высокие корпуса военных кораблей с убранным на зиму рангоутом. На палубах
морских гигантов изредка перекликалась стража, мелькал в темноте слабый свет
фонаря. Невысокие деревянные домишки прижимались к набережной. Дальше, в
глубь острова, тянулись болотистые места, поросшие лесом и кустарником. У
одинокого масляного фонаря, тускло горевшего на углу, приютилась караульная
будка. Из будки угрожающе торчала рыцарская алебарда, а сам будочник,
опасаясь лихих людей, не высовывал носа.
клещами его, мерзавца, из будки не вытащишь... И зачем нужны такие
предосторожности: оставить лошадей на постоялом дворе и в темноте пешком
тащиться в проклятую таверну, о которой я никогда не слыхал. Пожалуй, мне
лучше держаться берега реки - безопаснее", - решил купец и перешел улицу.
окнами. Но, посмотрев на вывеску, он шел дальше, недовольно бурча себе под
нос. Вскоре Вильямс Бак миновал небольшую деревянную церковку и несколько
домиков за невысокими заборами. Опять встретилась харчевня с решетчатыми
освещенными окнами.
таверны.
деревянного льва, в ярости раскрывшего пасть. Зверь держал в лапах большой
фонарь, со скрипом качавшийся на ветру. На больших железных листах, прибитых
к стенам, было намалевано много заманчивых вещей. Тут были пивные бочки,
бутылки с ромом, бутылки с французской и голландской водкой, дымящиеся
перекрещенные трубки и, наконец, добрый кусок жареного мяса на вертеле.
Надписи на разных языках обещали отдых и развлечения, питье и пищу за очень
недорогую цену.
дверь. Звякнул колокольчик. Пахнуло дымом скверного табака, запахом дешевой
снеди. Утопая в клубах табачного дыма, за пивом сидели разного звания
иностранцы. Небольшой приземистый зал шумел разноголосой чужеземной речью. В
большом камине, потрескивая, ярко горели корявые сосновые пни. Несколько
человек, в молчании уставившись на огонь, с наслаждением грели ноги на
решетке очага.
Грянула музыка. Две-три девицы в ярких платьях, нарумяненные и набеленные,
закружились в танце с пьяными посетителями.
по-английски.
почтительно кланялся.
удобное место. Там вы спокойно отдохнете. Вам пришлось совершить трудное
путешествие. Путь из Архангельска далек. Прошу вас...
кивнул головой и двинулся за толстяком.
любопытных взоров его укрывала большая изразцовая печка в синих цветах. Над
столом висел большой портрет высокого статного мужчины во весь рост, с
длинной шпагой и в старинном морском плаще, небрежно наброшенном на плечи.
Вот здесь, господин Бак, вам никто не помешает. Садитесь грейтесь.
хлебцами. Скинув шубу, сняв теплую меховую шапку, купец уселся, придвинув
стул поближе к горячей печке.
пышном парике с рыжими буклями он выглядел предприимчивым добропорядочным
дельцом среднего пошиба. Наслаждаясь теплом, купец не забывал посматривать
на бронзовые часы, украшавшие стойку.
Взгляд его снова упал на портрет "Сэр Генри Морган, - подумал он, - глава
английских пиратов в вест-индских водах, удостоился высокой чести за грабежи
и разбои. - Причмокнув, Вильямс Бак покачал головой. - Другие времена. А мне
стоило только протянуть руку к проклятому вест-индскому сахару, и я едва не
угодил на виселицу..."
высокий человек в плаще и широкополой, надвинутой на глаза шляпе. Он
оглянулся и зашагал по залу, направляясь к столу у изразцовой печки.
купца. - Год назад я встречал вас в Лондоне, в нашей конторе.
второпях опрокинув недопитый кофе. - Рад вас видеть, сэр. Как здоровье
вашего уважаемого папаши, сэр? - неожиданно для себя выпалил купец. Он не на
шутку был встревожен приездом гостя.