остров; он сияет все дальше, все ярче. Я тороплюсь, я спешу; я увижу его с
рассветом. Прощайте! Все ли еще собираете свой венок? Блестят ли его цветы?
Не скучно ли на темной дороге?
Где остров, о котором вы говорите? Почему вы одна? Что вам угрожает? Что
хранит вас?
себе и знаю, чего хочу. Но об этом говорить нельзя.
видел черные плавники, пересекающие волну, подобно буям; их хищные движения
вокруг шлюпки, их беспокойное снование взад и вперед отдавало угрозой.
ни были они в своей жадной надежде, ни тронуть меня, ни повредить мне они
больше не могут.
- Назад!..
волной. Она отступала, полуоборотясь ко мне, и, приподняв руку,
всматривалась, как если бы уходила от постели уснувшего человека, опасаясь
разбудить его неосторожным движением. Видя, что я смотрю, она кивнула и
улыбнулась.
совсем как девушка в темной, огромной зале.
которые показывались, как прорыв снизу черным резцом, повернули стремглав в
ту сторону, куда скрылась Фрези Грант, бегущая по волнам, и, скользнув
отрывисто, скачками, исчезли.
догорала.
я не осознавал, что делаю и где нахожусь; затем такое сознание стало
появляться отрывками. Иногда я старался понять, вспомнить - с кем и когда
сидела в лодке молодая женщина в кружевном платье.
Неясно стал виден простор волн; вдали над ними тронулась светлая лавина
востока, устремив яркие копья наступающего огня, скрытого облаками. Они
пронеслись мимо восходящего солнца, как паруса. Волны начали блестеть;
теплый ветер боролся со свежестью; наконец утренние лучи согнали призрачный
мир рассвета, и начался день.
действия, и каждая следующая минута несла новое расстояние, - как между
поездом и сверкнувшим в его конце прелестным пейзажем, летящим - едва возник
- прочь, в горизонтальную бездну. Казалось мне, что прошло несколько дней, и
я только помнил. Впечатление было разорвано собственной силой. Это
наступление громадного расстояния произошло быстрее, чем ветер вырывает из
рук платок. Тогда я не был способен правильно судить о своем состоянии. Оно
прошло сложный, трудный путь, не повторимый ни при каком возбуждении мысли.
Я был один в шлюпке, греб на юг и, задумчиво улыбаясь, присматривался к
воде, как будто ожидал действительно заметить след маленьких ног Фрези
Грант.
бутылку вина. На этот раз оно не произвело обыкновенного действия. Мое
состояние было ни нормально, ни эксцессивно - особое состояние, которое не с
чем сравнить, разве лишь с выходом из темных пещер на приветливую траву. Я
греб к югу, пристально рассматривая горизонт.
кливерами, стало быть, небольшое судно, шедшее, как указывало положение
парусов, к юго-западу при половинном ветре. Рассмотрев судно в бинокль, я
определил, что взяв под нижний угол к линии его курса, могу встретить его не
позднее, чем через тридцать - сорок минут. Судно было изрядно нагружено, шло
ровно, с небольшим креном.
и стало двигаться на меня, в то время как я сам греб изо всех сил. На
расстоянии далеко хватающего крика я мог уже различить без бинокля несколько
человек, всматривающихся в мою сторону. Один из них смотрел в зрительную
трубу, причем схватил за плечо своего соседа, указывая ему на меня движением
трубы. Появление судна некоторое время казалось мне нереальным; лишь начав
различать лица, я встрепенулся, поняв свое положение. Судно легло в дрейф,
готовясь меня принять; я был от него на расстоянии десяти минут поспешной
гребли. Подплывая, я увидел восемь человек, считая женщину, сидевшую на
борту боком, держась за ванту, и понял по выражению лиц, что все они крайне
изумлены.
разговора, мне не пришлось начать первому. Едва я открыл рот, как с палубы
закричали, чтобы я скорее подплывал. После того, среди сочувственных
восклицаний, на дно шлюпки упал брошенный матросом причал, и я продел его в
носовое кольцо.
ступал на спущенный веревочный трап.
молодой девушкой; ее левый глаз был завязан черным платком. Здоровый голубой
глаз смотрел на меня с ужасом и упоением.
немедленно подхвачен.
Я сел на быстро подставленное опрокинутое ведро. - Куда вы плывете?
безопасности. Я принесу виски.
некоторое время они освоились с моим присутствием, сильно их волновавшим, и
мы начали объясняться.
Глава XVIII
Сан-Риоля с грузом черепахи. Шкипер, он же хозяин судна, Финеас Проктор,
имел шесть человек команды; шестой из них был помощник Проктора, Нэд
Тоббоган, на редкость неразговорчивый человек лет под тридцать, красивый и
смуглый. Девушка с завязанным глазом была двоюродной племянницей Проктора и
пошла в рейс потому, что трудно было расстаться с ней Тоббогану, ее
признанному жениху; как я узнал впоследствии, не менее важной причиной была
надежда Тоббогана обвенчаться с Дэзи в Гель-Гью. Словом, причины ясные и
благие. По случаю присутствия женщины, хотя бы и родственницы. Проктор
сохранил в кармане жалованье повара, рассчитав его под благовидным
предлогом; пищу варила Дэзи. Сказав это, я возвращаюсь к прерванному
рассказу.
взята на тали и поставлена рядом с шлюпкой "Нырка". Мой багаж уже лежал на
палубе, у моих ног. Меж тем паруса взяли ветер, и шкуна пошла своим путем.
равновесия у всех нас, - выкладывайте, почему мы остановились ради вас и кто
вы такой.
свою благодарность, крепко пожав его руку. - Меня зовут Гарвей. Я плыл туда
же, куда вы плывете теперь, в Гель-Гью, на судне "Бегущая по волнам", под
командой капитана Геза, и был ссажен им вчера вечером на шлюпку после
крупной ссоры.
сторон дела. Таким образом все предстало в естественном и простом виде: я
сел за плату (не называя цифры, я намекнул, что она была прилична и уплачена
своевременно). Я должен был также сочинить цель, с какой пустился в этот
рейс, чтобы быть правдивым для наступившего положения. В другом месте и
другому человеку мне пришлось бы рассказать истину, когда я думал, что...
Словом, экипаж "Нырка" только изредка набивал трубки, чтобы воодушевленней
следить за моим рассказом. Мне поверили, потому что я не скрывал той правды,
какую они ждали.
парусного судна, а также разузнать требования и условия рынка в живом
коммерческом действии. Выдумка имела успех. Проктор, длинный, полуседой
человек с спокойным мускулисто-гладким лицом, тотчас сказал:
читая биржевые газеты, как раз купишь хлопок вместо пеньки или патоки.
после того как я посвятил слушателей в историю с пьяной женщиной, немедленно
стал предметом азартного обсуждения.
за это.
смотреть, и она вертела головкой. - А ты, Тоббоган, разве остался бы
насильно?