сделано, и готов был палить во всех.
растирая другой рукой подбородок, после того, как вдруг наступившее молчание
стало невыносимо.
как только...
громкий, несмотря на рокочущий тембр, что все сразу оглянулись.
и седой копной волос, разлетевшихся, как сено на вилах. Он был без руки, -
один рукав матросской куртки висел; другой, засученный до локтя, обнажал
коричневую пружину мускулов, оканчивающихся мощной пятерней с толстыми
пальцами. В этой послужившей на своем веку мускульной машине человек держал
пустую папиросную коробку. Его глаза, глубоко запрятанные среди бровей,
складок и морщин, цедили тот старческий блестящий взгляд, в котором
угадываются и отличная память и тонкий слух.
слышал. Мамаша Арколь, будьте добры дать немного толченого перцу для рагу.
Рагу должно быть с перцем. Будь у меня две руки, - продолжал он в том же
спокойном деловом темпе, - я не посмотрел бы на тебя, Лемарен, и вбил бы
тебе этот перец в рот. Разве так обращаются с девушкой?
ошибиться не мог: он вытянул руку ладонью вниз и стал отводить ее назад,
намереваясь ударить Эстампа. Быстрее его я протянул револьвер к глазам
негодяя и нажал спуск, но выстрел, толкнув руку, увел пулю мимо цели.
Все вздрогнули, разбежались и оцепенели; мое сердце колотилось, как гром.
Дюрок с неменьшей быстротой направил дуло в сторону Лемарена, а Эстамп
прицелился в Варрена.
выстрелил. Тут я понял, что игра временно остается за нами.
приготовились. Ну, берегитесь! Ваша взяла! Только помните, что подняли руку
на Лемарена. Идем, Босс! Идем, Варрен! Встретимся еще как-нибудь с ними,
отлично увидимся. Прекрасной Молли привет! Ах, Молли, красотка Молли!
на нее, то на всех нас по очереди. Варрен и Босс молча смотрели на него.
пороге; оглядываясь, они выразительно смотрели на Дюрока и Эстампа, прежде
чем скрыться. Последним выходил Варрен. Останавливаясь, он поглядел и
сказал: - Ну, смотри, Арколь! И ты, Молли! Он прикрыл дверь. В коридоре
шептались, затем, быстро прозвучав, шаги утихли за домом.
уходить. Я ухожу, Арколь. Хорошо, что у вас пули.
одобряю. Когда был бунт на "Альцесте", я открыл такую пальбу, что все легли
брюхом вниз. Теперь что же? Да, я хотел перцу для...
знаю, как теперь поступить.
недалеко. Ее не видно отсюда, и я поэтому за нее спокоен. Будь мы без
Молли...
девушке.
боже мой!
Санди. И он...
Послужи, послужи девушке! Ступайте с ней. Ступай, Молли. Он твоего роста. Ты
дашь ему юбку и - ну, скажем, платьишко, чтобы закутать то место, где лет
через десять вырастет борода. Юбку дашь приметную, такую, в какой тебя
видали и помнят. Поняла? Ступай, скройся и переряди человека, который сам
сказал, что его зовут Санди. Ему будет дверь, тебе окно. Все!
же он теперь? Нельзя ли иначе? - Но полное одобрение слышалось в ее голосе,
несмотря на притворные колебания.
ничего позорного в том, чтобы подчиниться обстоятельствам, - нашим
обстоятельствам. Теперь все зависит от тебя.
умереть в юбке казалось мне ужасным концом. Хуже всего было то, что я не мог
отказаться; меня ждал, в случае отказа, моральный конец, горший смерти. Я
подчинился с мужеством растоптанного стыда и смирился перед лицом рока,
смотревшего на меня нежными черными глазами Молли. Тотчас произошло
заклание. Худо понимая, что делается кругом, я вошел в комнату рядом и,
слыша, как стучит мое опозоренное сердце, стал, подобно манекену, неподвижно
и глупо. Руки отказывались бороться с завязками и пуговицами. Чрезвычайная
быстрота четырех женских рук усыпила и ошеломила меня. Я чувствовал, что
смешон и велик, что я - герой и избавитель, кукла и жертва. Маленькие руки
поднесли мне зеркало; на голове очутился платок, и, так как я не знал, что с
ним делать, Молли взяла мои руки и забрала их вместе с платком под
подбородком, тряся, чтобы я понял, как прикрывать лицо. Я увидел в зеркале
искаженное расстройством подобие себя и не признал его. Наконец тихий голос
сказал: "Спасибо тебе, душечка!" - и крепкий поцелуй в щеку вместе с легким
дыханием дал понять, что этим Молли вознаграждает Санди за отсутствие у него
усов.
мужчин, от которого я временно отказался. Наступило глубокое, унизительное
молчание. Я не смел поднять глаз и направился к двери, слегка путаясь в
юбке; я так и ушел бы, но Эстамп окликнул меня: - Не торопись, я пойду с
тобой. Нагнав меня у самого выхода, он сказал: - Иди быстрым шагом по той
тропинке, так скоро, как можешь, будто торопишься изо всех сил, держи лицо
прикрытым и не оглядывайся; выйдя на дорогу, поверни вправо, к Сигнальному
Пустырю. А я пойду сзади.
лужайки среди светлого леса, невольно входя в роль и прижимая локти, как
делают женщины, когда спешат, как в стороне послышались торопливые голоса.
теперь беги, беги во весь дух!" Я полетел вниз с холма, ничего не слыша, что
сзади, но, когда спустился к новому подъему, раздались крики: "Молли! Стой,
или будет худо!" - это кричал Варрен. Другой крик, Эстампа, тоже приказывал
стоять, хотя я и не был назван по имени. Решив, что дело сделано, я
остановился, повернувшись лицом к действию.
ближайший ко мне был Эстамп, - он отступал в полуоборот к неприятелю. К нему
бежал Варрен, за Варреном, отстав от него, спешил Босс. "Стойте!" - сказал
Эстамп, целясь в последнего. Но Варрен продолжал двигаться, хотя и тише.
Эстамп дал выстрел. Варрен остановился, нагнулся и ухватился за ногу.
подбегающего Босса.
схвачены сзади, выше локтя, и с силой отведены к спине, так что, рванувшись,
я ничего не выиграл, а только повернул лицо назад, взглянуть на вцепившегося
в меня Лемарена. Он обошел лесом и пересек путь. При этих движениях платок
свалился с меня. Лемарен уже сказал: - "Мо ...", - но, увидев, кто я, был
так поражен, так взбешен, что, тотчас отпустив мои руки, замахнулся обоими
кулаками.
ударив его головой между ног, в самом низу - прием вдохновения. Он завопил и
свалился через меня. Я на бегу разорвал пояс юбки и выскочил из нее, потом,
отбежав, стал трясти ею, как трофеем.
она побежала наверх, к матросам. Там что-нибудь подготовили. Брось все! Я
ранен!
этот человек держал в одной руке только что скинутую юбку: револьвер был у
меня в другой руке, и я собирался пустить его в дело, чтобы отразить
нападение. Оно не состоялось - вся троица понеслась обратно, грозя кулаками.
Варрен хромал сзади. Я еще не опомнился, но уже видел, что отделался дешево.
Эстамп подошел ко мне с бледным и серьезным лицом.
грозить кулаками боту. По воде не пойдешь. Дюрок, конечно, успел сесть с
девушкой. Какая история! Ну, впишем еще страницу в твои подвиги и...
свернем-ка на всякий случай в лес!
сунуть их где-нибудь в куст, потому что, как ни блистательно я вел себя, они
напоминали мне, что, условно, не по-настоящему, на полчаса, - но я был все
же женщиной. Мы стали пересекать лес вправо, к морю, спотыкаясь среди
Акунин Борис
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк
Роллинс Джеймс