read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



она не может, и мы решили отправить ее обратно в Англию. Неделю тому назад
она уехала, и завершать путешествие остались мы с Софи. И вот, пока Софи
хлопочет в нашей маленькой вилле и прислуживает животным, которыми битком
набит сад, я уезжаю в Жужуй, чтобы пополнить там свою коллекцию.
Самолет гудел в ночи, а я дремал в кресле и старался освежить в памяти
свои ничтожно скудные сведения о Жужуе. Это северо-западная провинция
Аргентины. С одной стороны она граничит с Боливией, а с другой -- с Чили.
Место это любопытно по многим причинам, но главным образом потому, что оно
похоже на язык тропиков, высунутый в Аргентину. С одной стороны этого языка
высятся горы Боливии, с другой простирается знаменитая иссохшая провинция
Сальта, а посередине находится район Жужуя, поросший буйной тропической
растительностью, с которой не идет ни в какое сравнение все, что растет в
Парагвае или Южной Бразилии. Я знал, что здесь можно найти тех
восхитительных тропических животных, которые обитают только на подступах в
пампе. С мыслями об этих великолепных животных я крепко заснул. Мне снилось,
будто я набрасываю лассо на ужасно злого ягуара, когда, тряся за руку, меня
разбудила стюардесса. Должно быть, мы прибыли в какое-то Богом забытое
селение, и всем пассажирам пришлось выйти, пока самолет заправляли горючим.
Самолет никогда не был моим любимым средством передвижения (за исключением
очень маленьких аэропланчиков, на которых действительно чувствуешь, что
летишь), и мне нисколько не улыбалось возвращаться в два часа ночи из
крепкого сна к действительности и торчать в маленьком баре, где, кроме
тепловатого кофе, не могут предложить ничего возбуждающего. Как только нам
разрешили войти в самолет, я устроился в своем кресле и попытался уснуть.
И почти тотчас вскочил, потому что на мою руку опустился груз весом,
как мне показалось, не менее десяти тонн. Я с трудом высвободил руку, прежде
чем она расплющилась, и попытался разглядеть, что бы это могло быть. Но
сделать это мне не удалось, потому что салон освещался лампочками, похожими
на светлячков, страдающих злокачественной анемией. Я увидел только, что
соседнее место (раньше милосердно пустовавшее) теперь было затоплено (иначе
не скажешь) женщиной колоссальных размеров. Тем частям своего тела, которые
не поместились в ее кресле, женщина великодушно позволила перелиться в мое.
-- Buenos noches,-- ласково сказала она, распространяя кругом запах
пота.
-- Buenos noches,-- пробормотал я, быстро закрыл глаза, чтобы положить
конец разговору, и затолкался в пространство, остававшееся свободным в моем
кресле. К счастью, после обмена любезностями моя спутница стала заниматься
приготовлениями ко сну, так громко ворча, ворочаясь и вздыхая, что я
невольно вспомнил морских слонов. Вскоре она, вздрагивая и бормоча, стала
засыпать, и затем раздался протяжный и оригинальный храп, который звучал
так, словно кто-то непрестанно катал маленькую картофелину по рифленой
крыше. Скорее убаюканный, чем потревоженный этими звуками, я и сам уснул.
Когда я проснулся, было светло, и я стал тайком разглядывать свою еще
спящую спутницу. Это была, сказал бы я, великолепная женщина -- великолепная
всеми своими ста тридцатью килограммами. Свои пышные формы она облекла в
желто-зеленое шелковое платье, она носила красные туфли, которые теперь
свалились и лежали неподалеку. Ее черные блестящие волосы были тщательно
выложены мелкими кудряшками на лбу, и все это венчала соломенная шляпа, к
которой, казалось, прицепили не менее половины всех фруктов и овощей,
производимых в Аргентине. Это потрясающее сельскохозяйственное сооружение за
ночь съехало на один глаз, и вид у женщины был очень лихой. Ее круглое, в
ямочках, лицо было отделено от обширной груди каскадом подбородков. Руки она
скромно сложила на коленях, и хотя эти руки покраснели и погрубели от
работы, Они были маленькие и красивые, как у многих полных людей. Под моим
взглядом она вдруг, вздрогнув, глубоко вздохнула, открыла большие темные
фиалковые глаза и огляделась с отсутствующим выражением только что
проснувшегося ребенка. Потом она остановила свое внимание на мне, и ее, все
в ямочках, лицо расплылось в широкой улыбке.
--Buenos dias, senor <Добрый день, сеньор (испан.)>,--сказала она.
- Buenos dias, senora,-- откликнулся я.
Откуда-то из-под сиденья она выхватила сумочку, величиной с небольшой
сундук, и принялась искоренять ущерб, нанесенный ночным сном ее лицу.
Насколько я мог судить, ущерб был невелик, потому что кожа ее лица была
гладкой, как лепесток магнолии. Убедившись, наконец, что теперь она не
подведет свой пол, женщина отложила сумочку, поудобнее втиснула в кресло
свое большое тело и обратила на меня взор блестящих добрых глаз.
В моем заклиненном положении бежать было невозможно.
-- Куда вы едете, сеньор? -- спросила она.
-- В Жужуй,-- ответил я.
-- О, Жужуй? -- сказала она, широко раскрыв темные глаза и подняв
брови, словно Жужуй был самым интересным и желанным местом на свете.
-- Вы немец? -- спросила она.
-- Нет, англичанин.
-- О, англичанин? -- произнесла она удивленно и восхищенно, словно в
том, что я англичанин, было нечто действительно особенное.
Я почувствовал, что наступила пора принять более деятельное участие в
разговоре.
-- Я совсем не говорю по-испански,-- пояснил я,-- только самую малость.
-- Но вы говорите красиво,-- сказала она, похлопывая меня по колену, а
потом добавила:- Я буду говоритъ медленно, чтобы вы могли понимать.
Я вздохнул и отдал себя в руки судьбы; единственный выход, который у
меня оставался,-- это выпрыгнуть в окошко слева. Выяснив, что мои познания в
испанском ограничены, она пришла к заключению, что я лучше пойму ее, если
она будет кричать. Вскоре весь самолет был в курсе наших секретов. Как
оказалось, ее звали Роза Лиллипампила, и направлялась она в Сальту навестить
женатого сына. Они не виделись три года, и встреча обещала быть очень
горячей. К тому же она впервые путешествовала самолетом и радовалась этому,
как ребенок. Она то и дело прерывала свой разговор пронзительными криками
(от которых более нервные пассажиры вздрагивали) и наваливалась на меня
грудью, чтобы посмотреть в окно на достопримечательности, проплывавшие
внизу. Несколько раз я предлагал ей поменяться местами, но она не хотела и
слышать об этом. Когда стюардесса принесла утренний кофе, она стала шарить у
себя в сумочке, чтобы заплатить, и, узнав, что угощение бесплатное,
обрадовалась так, словно благожелательная авиакомпания предлагала ей не
мутную жидкость в довольно грязном бумажном стаканчике, а целую бутылку
шампанского.
Вскоре загорелись красные лампочки -- мы приземлялись для заправки еще
в каком-то безвестном городке. Я стал помогать своей спутнице застегивать на
ее непомерной талии привязной ремень. Это была трудная задача, и веселые
взвизгивания женщины разносились по всему салону, отражаясь эхом от стен.
-- Вот видите,-- задыхаясь, сказала она между двумя приступами смеха,--
родив шестерых и имея хороший аппетит, трудно уследить за своей талией.
Наконец, когда самолет коснулся колесами земли, нам удалось застегнуть
пояс.
Мы сошли на гудрон одеревеневшие и измятые, и я увидел, что моя
подружка передвигается грациозно и легко, как облачко. Она, видимо, решила
занести меня в список своих побед, и мне ничего не оставалось делать, как
только учтиво, старомодным жестом предложить ей пройтись. Она с кокетливой
улыбкой взяла меня под руку. Прильнув друг к другу, как двое влюбленных, мы
направились к неизбежному маленькому кафе и туалетам, служившим украшением
аэропорта. Здесь моя подружка, похлопав меня по руке, сказала, что она
ненадолго, и поплыла к двери с надписью "Для сеньор". Сквозь дверь она
протиснулась с трудом.
Я воспользовался передышкой, чтобы осмотреть большой куст, росший рядом
с кафе. Он был высотой со среднюю древовидную гортензию, и все же на его
ветках я уже после беглого изучения обнаружил пятнадцать видов насекомых и
пять видов пауков. Это значило, что тропики уже близко. Потом я заметил
своего очень старого друга -- богомола, присевшего на листе. Покачиваясь из
стороны в сторону, он смотрел на меня светлыми злыми глазками. Я снял его с
листа, и он горделиво зашагал вверх по рукаву моего пиджака. Тут вернулась
моя подружка. Увидев это маленькое существо, она подняла такой визг, что при
попутном ветре его можно было бы услышать в Буэнос-Айресе, но, к моему
удивлению, она визжала не от страха -- это был восторг от встречи со старым
знакомым.
- О, это чертова лошадка! -- возбужденно воскликнула она. -- В детстве
мы часто играли с ними. Это меня заинтересовало, потому что в Греции, еще
ребенком, я тоже играл с богомолами, и местные жители тоже называли это
насекомое чертовой лошадкой. Минут десять мы играли с насекомым, заставляя
его бегать вверх и вниз по рукавам, и так неумеренно веселились, что все
остальные пассажиры явно стали сомневаться, в здравом ли мы уме. Потом мы
посадили богомола обратно на его куст и отправились выпить кофе, но тут
пришел служащий и, виновато разводя руками, сообщил нам, что полет
откладывается на два часа. Пассажиры стали возмущаться. Но служащий добавил,
что в нашем распоряжении есть автобус авиакомпании, который отвезет нас в
город, и там, в гостинице, авиакомпания за свой счет угостит нас всем, что
мы только пожелаем. Моя подружка была в восторге. Какая щедрость! Какая
доброта! Мы с грохотом покатили в автобусе по пыльной дороге в город и там
остановились у отеля, имевшего любопытный викторианский вид.
Внутри гостиница была так пышно разукрашена, что мою подругу вновь
охватил восторг. Тем были громадные коричневые колонны из искусственного
мрамора, множество кадок с жалкими пальмами, толпы официантов, у которых был
вид послов на отдыхе, и своеобразная мозаика столиков, раскинувшихся,
по-видимому, до самого горизонта. Моя подружка крепко держалась за мою руку,
когда я вел ее к столику. Все это великолепие, казалось, лишило ее дара
речи. Я, запинаясь, сделал по-испански щедрый заказ одному из послов
(который не брился, наверно, с тех пор, как последний раз отправлял свои
официальные обязанности) и уселся поудобнее, чтобы вволю насладиться едой.
Под влиянием пяти больших чашек кофе со сливками, тарелки горячих медиалунас
<аргентинские слоеные пирожки> с маслом, подкрепленных пятью пирожными и
полуфунтом винограда, моя подружка перестала относиться к этому заведению



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [ 15 ] 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.