скорее поместить моего нового пленника в хорошую удобную клетку. Мы быстрым
шагом направились к деревне. Стоны Амоса и Андраи придавали нашему шествию
вид похоронной процессии, а не триумфального возвращения охотников после
удачной охоты.
Плотника. Мы приступили к сооружению специальной клетки для драгоценного
зверька. Бледно-зеленое небо уже начало окрашиваться предрассветным
румянцем, когда мы заколотили последний гвоздь. Я бережно раскрыл мешок и
осторожно вытряхнул землеройку в ее новое жилище. С минуту она сидела
неподвижно, медленно поводя пышными усами, затем быстро скользнула в темную
спальню. Внутри послышался шорох расстеленных сухих банановых листьев,
раздался глубокий вздох, после чего все умолкло. Водяная землеройка
переносила заточение очень спокойно. Весь персонал лагеря был мобилизован на
обслуживание пленника. Я направил слуг к ближайшей речке за рыбой,
лягушками, ужами и крабами. Двух носильщиков я срочно откомандировал в
Мамфе, поручив им достать пустую бочку, которую можно было бы
переоборудовать в ванну для землеройки. Каждые пять минут я подходил к
клетке, чтобы убедиться, что землеройка еще жива. Вскоре мне принесли полную
корзину крабов, шесть лягушек, десять рыб и неподвижного ужа. Придвинув все
это ближе к клетке, я начал кормить зверька.
часть клетки: впервые я получил возможность рассмотреть ее при солнечном
свете. В длину она имела около двух футов, из которых больше половины
приходилось на хвост. Эта сильная мускулистая часть тела зверька была
приплюснута не сверху, как, например, у выдры, а с боков, как у головастика.
Хвост был покрыт короткими лоснящимися волосами, и казалось, что он обтянут
темной полированной кожей. Вся верхняя часть туловища была черной, лапы,
живот, горло и грудь -- белыми. У землеройки было маленькое коренастое тело
и странно приплюснутая голова. Часть морды около носа казалась распухшей и
увеличенной, на ней густо рос пучок жестких белых усов. Сверху голова
зверька удивительно напоминала головку молотка. У землеройки были маленькие
изящные лапки из густого меха, на верхней части морды блестели крошечные
бисеринки глаз.
приблизившись к ужу, настороженно ощетинила усы. Уж сделал слабое движение,
землеройка фыркнула, быстро отскочила назад и издала резкий свист, который я
уже слышал ночью. Убрав ужа, я бросил в клетку лягушку, результат получился
такой же. Тогда я бросил в клетку рыбу, служившую, по прежним описаниям,
единственной пищей для водяной землеройки, и снова зверек отказался от еды.
Землеройка уже начинала уставать от такой игры и поглядывала в сторону
спальни, когда я бросил внутрь большого краба. Зверек приблизился к крабу,
обнюхал его и, прежде чем краб успел приготовить к обороне свои клешни,
перевернул его на спину и почти разорвал пополам одним укусом в живот.
Выполнив это, землеройка приступила к трапезе, громко хрустя зубами и шевеля
усами. В течение получаса она уничтожила четырех крабов. Таким образом,
проблема питания на некоторое время была благополучно решена.
керосина, из Мамфе вернулись посланные туда носильщики. Бочку разрезали по
высоте надвое, очистили ее от ржавчины и кипятили в ней в течение двадцати
четырех часов воду, чтобы совершенно отбить запах керосина. Убрав на время
из клетки землеройку, мы пристроили ко дну клетки выдвижную дверцу. После
этого клетка была установлена на очищенной половине бочки. Выдвигая и
задвигая дверцу, я имел возможность впускать и выпускать землеройку из
клетки в бассейн и обратно. Зверьку это пришлось по вкусу, каждую ночь он
громко свистел и урчал в бассейне, преследуя очередного краба. Я обратил
внимание на то, что вода в бассейне очень быстро портится. Приходилось
менять ее по три раза в день, к большому неудовольствию мальчика-водоноса.
Землеройка, разместившись в удобном помещении с доступом к воде, прижилась
очень хорошо и уничтожала ежедневно по двадцать-двадцать пять крабов, что
оказалось чрезвычайно выгодным для ребятишек, каждое утро приносивших их в
лагерь в больших количествах.
встречающихся в Западной Африке. Это поистине доисторическое существо, чудом
сохранившееся до наших дней, -- теплокровное, дышащее, кусающее ископаемое.
Potomagale Velox, как его называют ученые, впервые был открыт дю Шайю --
человеком, рассказы которого об охоте на горилл вызвали в XIX веке столько
сомнений у современников. В связи с тем, что он имел склонность
приукрашивать достоверный фактический материал домыслами богатого
воображения, каждое его утверждение или открытие представлялось зоологам
сомнительным. Однако в отношении Potomagale он, очевидно, ограничился лишь
повторением того, что ему рассказали местные жители. Благодаря этому он
наделил зверя в своем изложении такими привычками и вкусами, которые
совершенно не соответствуют действительности.
мышь существо -- Geogale, живущее на Мадагаскаре. Так как ископаемые формы
Potomagale до сих пор не обнаружены, то нельзя пока определить, к какому
времени относится его появление на Земле. Известно лишь, что он имеет
древнюю историю и что много тысячелетий назад, в период, который геологи
называют меловым, на Земле жил зверь с труднопроизносимым названием
Palaeoryctes. Это первое известное в истории насекомоядное и следует считать
предком нынешних Potomagale. Большое сходство имеют и их зубы, только у
Potomagale они значительно крупнее. Таким образом, родословная гигантской
водяной землеройки восходит к тому периоду, когда на нашей планете еще не
было людей. У землеройки есть еще одна особенность, которая резко отличает
ее от других насекомоядных и подчеркивает ее "аристократическую"
уникальность: у нее нет ключицы.
длительного путешествия в Англию? Я, конечно, могу захватить большое
количество живых крабов, но запас этот постепенно иссякнет, а в Англии,
насколько мне известно, пресноводные крабы не водятся. Единственный выход --
заранее приучить землеройку к другой пище, но при этой мысли у меня
опускались руки, Я припомнил, что камерунцы ловят пресноводных креветок,
сушат их на солнце и продают на базарах в качестве превосходного добавления
к земляным орехам, блюдам из пальмового масла и другим предметам питания. Я
решил испробовать сушеных креветок в качестве заменителя крабов и направил
одного из слуг на ближайший базар, поручив ему приобрести несколько фунтов
этого товара. Маленькие сухие, как бисквиты, кусочки креветок я смешал с
сырым яйцом и мелкими кусками разваренного мяса. Затем я выпотрошил двух
крабов и заполнил их животы отвратительной смесью. Закончив все
приготовления, я подошел к клетке и бросил в нее маленького живого краба, с
которым землеройка быстро расправилась. После этого я кинул в клетку
фаршированного краба. Подскочив к нему, зверек начал жадно грызть его. После
нескольких укусов землеройка перестала есть, подозрительно обнюхала краба (в
этот момент я затаил дыхание) и с минуту разглядывала его. Затем, к моей
радости, она снова набросилась на краба и съела его без остатка.
продуктом питания и лишь приправляя четырьмя-пятью живыми крабами. Я уже
готовился продемонстрировать землеройку Джону в Бакебе, репетировал
хвастливый рассказ о том, как легко содержать гигантскую водяную землеройку,
-- и вдруг мой драгоценный пленник скончался. В одну из ночей он находился в
превосходном настроении и состоянии, а на следующее утро я нашел его
мертвым. Помещая тело зверька в бутыль с формалином, я с горечью подумал,
что упустил единственный в своей жизни шанс привезти живьем в Англию это
уникальное и очаровательное существо.
поймать первый экземпляр редкого вида животных, следующие представители
этого вида попадаются значительно чаще и достаются охотнику значительно
легче. Поэтому я был обрадован, но не очень удивлен, когда спустя некоторое
время в лагерь пришел молодой парень, принесший сплетенную из прутьев
корзину для ловли рыбы, на дне которой свернулась красивая молодая водяная
землеройка. Это была самка не старше нескольких месяцев от роду, длина ее
вместе с хвостом составляла двенадцать дюймов против двух футов умершего
самца. Я был воодушевлен такой удачей и надеялся, что молодой зверек гораздо
быстрее свыкнется с неволей и с новой диетой, чем его взрослый
предшественник. Мои расчеты оправдались, через двадцать четыре часа
землеройка уже ела приготовленную по моему рецепту пищу, громко фыркала в
бассейне и разрешала мне почесывать у нее за ухом -- вольность, которую
самец никогда не допускал. В течение месяца она благополучно жила в клетке,
хорошо питалась и быстро росла. Я был убежден, что привезу в Англию первую
живую водяную землеройку. Однако, словно предостерегая меня от излишнего
оптимизма и стремясь доказать, что ловить зверей отнюдь не так просто, как
это иногда кажется, судьба сыграла со мной злую шутку. Однажды утром,
подойдя к клетке, я обнаружил, что землеройка мертва. Смерть наступила,
очевидно, по таким же загадочным и непонятным причинам, как и у самца.
Накануне ночью она была оживлена и весела, как обычно, во время последнего
кормления ела много и с аппетитом.
охот. Потеряв надежду на поимку ангвантибо (я решил, что такого зверя вообще
не существует), я хотел еще раз попытать счастья с землеройкой. После смерти
второй землеройки охотники, воодушевленные назначенной мною ценой, рыскали
по всем речкам и ручьям в поисках третьего экземпляра. Никто из них, однако,
не добился успеха, и после двух недель интенсивных ночных поисков, в ходе
которых я сам страшно устал, я решил забыть о землеройках и ангвантибо,
прекратил ночные вылазки и полностью занялся лагерем. Непрерывно
увеличивавшаяся коллекция животных доставляла мне все больше хлопот.
ГЛАВА VI
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Перумов Ник
Орловский Гай Юлий