Чтение 15–й страницы книги ~Графиня Де Шарни~

- Сударь! - молвил он. - Я не грабитель; последние события в Версале
вынуждают меня отправиться в Париж на поиски отца; я не знаю, по какой из
этих двух дорог мне следует отправиться; вы окажете мне огромную услугу,
если укажете, какая дорога ведет в Париж.

Изысканные выражения Себастьена, звонкий юношеский голос, показавшийся
всаднику знакомым, заставили его остановиться, несмотря на то, что он очень
спешил - Дитя мое! - доброжелательно проговорил он, обращаясь к мальчику. -
Кто вы такой и как вы отважились пуститься в путь в столь поздний час?

- Я же не спрашиваю вашего имени, сударь... - возразил тот. - Я прошу вас
указать мне дорогу, в конце которой я узнаю, жив ли мой отец В еще детском
голоске послышались поразившие всадника твердые нотки.

- Друг мой! Парижская дорога - та, по которой едем мы, - отвечал он - Я и
сам ее знаю не очень хорошо, потому что был в Париже только дважды, однако я
уверен что мы едем правильно.

Себастьен отступил на шаг и поблагодарил. Лошадям необходимо было
передохнуть; всадник, производивший впечатление хозяина, поскакал дальше,
однако не так скоро, как прежде.

Лакей последовал за ним.

- Господин виконт, вы узнали мальчика? - спросил он.

- Нет; впрочем, мне показалось, что...

- Как!? Неужели господин виконт не узнал юного Себастьена Жильбера,
проживающего в пансионе у аббата Фортье?

- Себастьен Жильбер?

- Ну да! Он иногда приходил на ферму к мадмуазель Катрин вместе с Питу.

- Да, ты прав.

Он осадил коня и обернулся.

- Это вы, Себастьен? - крикнул он.

- Да, господин Изидор, - отвечал мальчик, который сразу узнал всадника.

- Так подойдите же поскорее, дружок, и расскажите, как случилось, что вы
оказались в такое время один на этой дороге.

- Как я вам уже сказал, господин Изидор, - я иду в Париж узнать, жив ли
мой отец.

- Ах, бедный мальчик! - печально вздохнул Изидор. - Я еду в Париж с той
же целью; вот только сомнений у меня нет!

- Да, я знаю.., ваш брат?..

- Один из моих братьев... Жорж.., был убит вчера утром в Версале!

- Ах, господин де Шарни!..

Себастьен подался вперед, протягивая руки к Изидору.

Изидор взял его руки в свои и пожал.

- Ну что ж, милый мальчик, раз судьбы наши похожи, - продолжал Изидор, -
мы не должны разлучаться. Вы, верно, как и я, торопитесь?

- О да, сударь!

- Не можете же вы идти в Париж пешком!

- Я готов идти пешком, правда, это заняло бы слишком много времени;
завтра я собираюсь сесть в первый же фиакр, который встречу на пути, и как
можно дальше проехать на нем в сторону Парижа.

- А если вам не встретится фиакр?..

- Пойду пешком.

- Знаете что, дитя мое, садитесь-ка на коня позади лакея.

Себастьен вырвал свои руки у Изидора.

- Благодарю вас, господин виконт, - отвечал он. Он проговорил эти слова с
таким выражением, что Изидор понял, что обидел мальчика, предложив ему сесть
На одного коня с лакеем.

- Впрочем, вы можете сесть на его коня, - поспешил он оговориться, - а он
нагонит нас в Париже.

- Еще раз благодарю вас, сударь, - смягчившись, отвечал Себастьен, оценив
чуткость Изидора, проявившуюся в новом его предложении. - Благодарю вас; мне
не хотелось бы лишать вас его услуг.

Оставалось только договориться: предварительные переговоры о мире
закончились ко взаимному удовольствию.

- Давайте поступим еще лучше, Себастьен: садитесь позади меня. Вон уже
занимается заря, в десять часов утра мы будем в Даммартене, то есть на
полпути к Парижу; там мы оставим выдохшихся коней под присмотром Батиста,
возьмем почтовую карету и в ней поедем в Париж; я так и рассчитывал
поступить, вы ничего не измените в моих планах.

- Это правда, господин Изидор?

- Слово чести!

- Ну, тогда... - неуверенно молвил юноша, сгорая от желания принять
предложение.

- Слезай, Батист, и подсади господина Себастьена.

- Благодарю вас, но это лишнее, господин Изидор, - возразил Себастьен,
ловко прыгнув, вернее, вскарабкавшись на круп лошади.

И три человека на двух конях поскакали галопом и вскоре исчезли за
Гондревильским холмом.

Глава 8

ВИДЕНИЕ

Трое всадников проскакали, как они и предполагали, весь путь до
Даммартена верхом.

Было около десяти часов, когда они прибыли в Даммартен.

Все они были голодны; кроме того, необходимо было похлопотать о карете и
почтовых лошадях.

Пока Изидору и Себастьену подавали завтрак, они не обменялись ни единым
словом: Себастьен был крайне озабочен судьбой отца, Изидор - печален. В это
время Батист распряг хозяйских коней и отправился добывать повозку и свежих
лошадей.

В полдень трапеза была окончена, а у дверей путешественников ждал экипаж.

Изидор, который до сих пор ездил только в собственной карете, понятия не
имел о том, что, когда путешествуешь в наемном экипаже, положено менять его
на каждой станции вместе с лошадьми.

Смотрители, строго следившие за исполнением своих требований, однако и не
думавшие придерживаться их сами, далеко не всегда могли предоставить
путешественникам новую карету и свежих лошадей.

Итак, путешественники, выехавшие из Даммартена в полдень, к городским
воротам подъехали лишь в половине пятого и только в пять часов вечера были у
ворот Тюильри.

Там пришлось еще ждать, когда их пропустят: господин де Лафайет повсюду
расставил посты, потому что, отвечая перед Национальным собранием за
безопасность короля в столь неспокойное время, он взялся за его охрану со
всею добросовестностью.

Однако когда Шарни назвал свое имя, когда он сослался на своего брата,
все препятствия были устранены: Изидора и Себастьена пропустили в
Швейцарский двор, а оттуда они прошли во внутренний двор.

Себастьен хотел незамедлительно отправиться на улицу Сент-Оноре, где
проживал его отец. Однако Изидор на это заметил, что о судьбе доктора
Жильбера, личном королевском лекаре, должно быть лучше, чем где бы то ни
было, известно у короля.

Себастьен, обладавший недетской рассудительностью, согласился с этим
доводом.

Итак, он последовал за Изидором.

Несмотря на то, что двор прибыл накануне, во дворце Тюильри уже успел
установиться некоторый этикет. Изидора проводили по парадной лестнице в
зеленую гостиную, едва освещенную двумя канделябрами, и дворецкий попросил
его подождать.

Весь дворец был погружен в полумрак. Так как во дворце жили до сих пор
только частные лица, там никогда не было в достаточном количестве
светильников, необходимых для парадного освещения, что было поистине
королевской роскошью.

Дворецкому поручено было узнать и о графе де Шарни, и о докторе Жильбере.

Мальчик сел на Диван, Изидор принялся расхаживать взад и вперед.

Спустя десять минут дворецкий вернулся. Его сиятельство граф де Шарни был
у королевы. Доктор Жильбер был жив и здоров; предполагали, что он в
настоящую минуту находился у короля, но никто не мог за это поручиться:
дежурный камердинер отвечал, что король заперся у себя со своим доктором.

Однако так как у короля было четыре придворных лекаря и один личный, то
никто в точности не знал, с кем из докторов разговаривал король и был ли у
него сейчас именно Жильбер.

Если он там, ему передадут, что его кто-то ожидает в приемных королевы.

Себастьен вздохнул с облегчением: ему нечего было опасаться, его отец был
жив и здоров.

Он подошел к Изидору поблагодарить его за то, что тот привез его с собой.

Изидор обнял его со слезами на глазах. Мысль о том, что Себастьен только
что вновь обрел отца, заставляла его еще сильнее оплакивать своего брата,
которого он потерял и уже никогда не увидит.

В эту минуту дверь распахнулась; лакей громко спросил:

- Господин виконт де Шарни?

- Это я! - выступая вперед, отвечал Изидор.

- Господина виконта просят пожаловать к королеве, - объявил лакей,
пропуская виконта вперед.

- Вы меня дождетесь, Себастьен, не правда ли?.. - молвил Изидор. - Ежели,
разумеется, доктор Жильбер меня не опередит... Помните, что я за вас отвечаю
перед вашим отцом.

- Хорошо, сударь, - отвечал Себастьен. - Еще раз прошу принять мою
благодарность.

Изидор последовал за лакеем, и дверь захлопнулась.

Себастьен снова сел на диван.

Перестав волноваться за здоровье отца, а также будучи уверен в том, что
доктор простит его, принимая во внимание его намерение, Себастьен вспомнил