право сбить лед с полозьев и освободить их, а Бэк должен только после
этого сдвинуть их с места. Мэттьюсон же настаивал, что по условию пари
Бэк должен сам двинуть нарты так, чтобы примерзшие полозья оторвались от
земли. Большинство свидетелей пари решили спор в пользу Мэттьюсона, и
ставки против Бэка повысились до трех против одного.
жет совершить такой подвиг. Было ясно, что Торнтон дал себя втянуть в
весьма рискованное пари. Он и сам, глядя сейчас на эти нарты и их упряж-
ку из десяти собак, свернувшихся на снегу, все более сомневался в воз-
можности такого подвига. А Мэттьюсон ликовал.
рукам, что ли?
заговорил тот боевой задор, который выше всяких расчетов и глух ко все-
му, кроме шума битвы, - задор, для которого нет невозможного. Он подоз-
вал Ганса и Пита. У них кошельки были совсем тощие, и все трое с трудом
наскребли двести долларов. В последнее время им - не везло, эти двести
долларов составляли весь их капитал. Но они без малейшего колебания пос-
тавили эти деньги против шестисот долларов Мэттьюсона.
собственной упряжи. Царившее вокруг возбуждение передалось и ему, он
чутьем угадывал, что нужно сделать для Джона Торнтона что-то очень важ-
ное. Шепот восхищения послышался в толпе, когда люди увидели это велико-
лепное животное. Бэк был в прекрасном состоянии - ни единой унции лишне-
го жира, и те сто пятьдесят фунтов, которые он весил, представляли собой
сто пятьдесят фунтов мужественной силы. Его густая шерсть лоснилась, как
шелк. На шее и плечах она напоминала гриву и, даже когда он был спокоен,
топорщилась при малейшем его движении, словно от избытка жизненных сил.
Казалось, каждый ее волосок заряжен энергией. Широкая грудь и мощные пе-
редние ноги были пропорциональны размерам всего тела, а мускулы выступа-
ли под кожей тугими клубками. Люди подходили и, щупая эти мускулы,
объявляли, что они железные. Ставки против Бэка снизились до двух против
одного.
настии королей СкукумБенча. - Даю вам за него восемьсот - до испытания,
сэр, заметьте! Восемьсот на руки - и беру его такого, как он есть.
боду, тогда это будет честная игра.
шие пари два против одного. Все признавали, что Бэк - великолепная ездо-
вая собака, но двадцать мешков муки, по пятьдесят фунтов каждый, слишком
убедительно громоздились перед глазами, и зрители не решались развязать
кошельки.
ми и прижался к нему щекой. Сегодня он не стал его шутливо трясти, тор-
мошить, как делал обычно, не бормотал любовно всякие ругательные прозви-
ща. Нет, он только шепнул ему что-то на ухо.
Бэк заскулил от едва сдерживаемого нетерпения.
Торнтон поднялся, Бэк схватил зубами его руку, подержал ее в закрытой
пасти и потом медленно, неохотно выпустил. Это было его ответом без
слов, так он по-своему выражал любовь к хозяину.
его обычный прием.
прозвучавший среди напряженного молчания.
внезапно, рывком, остановил на ходу стопятидесятифунтовую массу своего
тела. Кладь на нартах дрогнула, под полозьями что-то звонко захрустело.
громкий треск, нарты закачались, и полозья со скрипом сползли на нес-
колько дюймов в сторону. Нарты освободились от льда, приковывавшего их к
месту.
ред, сильно натянув постромки. Все его тело подобралось в страшном уси-
лии, мускулы выперли узлами и ходили под шерстью, как живые. Широкой
грудью он почти припал к земле, голову вытянул вперед, а ноги летали как
бешеные, прорезая на крепко укатанном снегу параллельные борозды. Нарты
качались и дрожали и уже наполовину сдвинулись с места. Вдруг Бэк пос-
кользнулся одной лапой, и кто-то в толпе громко ахнул. Но нарты уже
стремительно задергались и, больше не застревая на месте, толчками дви-
нулись вперед - сперва на полдюйма... потом на дюйм... еще на два. Толч-
ки заметно выравнивались, и когда нарты, преодолев наконец инерцию, наб-
рали скорость, Бэк подхватил их и повез.
не дышали. А Торнтон бежал за нартами, подгоняя Бэка отрывистыми, весе-
лыми криками. Расстояние было вымерено заранее, и когда Бэк подбегал к
вязанке дров, положенной там, где кончались сто ярдов, раздались востор-
женные крики. Они перешли в рев, когда Бэк, пробежав мимо вязанки, оста-
новился по команде Торнтона. Все бесновались от восторга, даже
Мэттьюсон. Полетели в воздух шапки, рукавицы. Люди пожимали друг другу
руки, не разбирая, кто перед ними - знакомый или незнакомый, и все воск-
лицания сливались в какой-то бессвязный галдеж.
и качал его. Те, кто выбежал вперед, слышали, как он ругал Бэка. Он ру-
гал его долго и с наслаждением, любовно и нежно.
Даю вам за него тысячу, целую тысячу, сэр. Ну, хотите тысячу двести?
которые струились по его щекам.
тесь вы к черту, сэр! Это все, что я могу вам посоветовать.
тели, движимые одним и тем же чувством, отступили на почтительное расс-
тояние, и больше не нашлось нескромных людей, которые позволили бы себе
нарушить этот разговор.
ларов, тот смог уплатить кое-какие долги и двинуться вместе со своими
компаньонами к востоку на поиски затерянной золотой россыпи, легенда о
которой была так же стара, как история этого края. Многие искали ее,
немногие нашли, а большинство искавших не вернулось из своего путешест-
вия. Сказочная россыпь была причиной многих трагедий и окружена тайной.
Никому не было известно, кто первый открыл ее. Даже самые древние леген-
ды об этом не упоминали. Люди знали только, что на том месте стояла ста-
рая, полуразвалившаяся хижина. Некоторые золотоискатели в свой смертный
час клялись, что видели и хижину и россыпь, и в доказательство показыва-
ли самородки, которым не было равных на всем Севере. Однако среди живых
не осталось ни одного человека, которому удалось добыть что-либо из этой
сокровищницы, а мертвые были мертвы. И Джон Торнтон, Пит и Ганс, взяв с
собой Бэка и еще полдюжины собак, двинулись на восток по неисследованной
дороге, надеясь дойти туда, куда не дошли другие люди и собаки. Они
прошли семьдесят миль вверх по Юкону, затем повернули налево, по реке
Стюарт, миновали Мэйо и Мак-Квещен и продолжали путь до того места, где
река Стюарт превращается в ручеек и вьется вокруг высоких скал горного
хребта, идущего вдоль всего материка.
места его не страшили С щепоткой соли в кармане и ружьем за плечами он
забирался в лесную глушь и бродил, где вздумается и сколько вздумается.
Он жил, как индеец, никогда и никуда не спешил и во время своих
странствий добывал себе пищу охотой. А если дичи не попадалось, он с тем
же спокойствием индейца продолжал путь в твердой уверенности, что рано
или поздно набредет на нее. И во время великого путешествия на восток их
меню состояло из добытого охотой свежего мяса, поклажа на нартах - глав-
ным образом из снаряжения и необходимых орудий, а программа была состав-
лена на неограниченное время.
блужданием по новым, незнакомым местам. Они то по нескольку недель под-
ряд шли и шли, то целыми неделями отдыхали, разбив где-нибудь лагерь, и
тогда собаки бездельничали, а люди, взрывая мерзлую землю или породу,
без конца промывали ее в лотках у костра, ища в ней золота. Иногда они
голодали, иногда роскошествовали - все зависело от того, много ли по до-
роге попадалось дичи и удачна ли бывала охота Подошло лето, и люди и со-
баки, навьюченные поклажей, переплывали на плоту голубые горные озера,
спускались или поднимались по течению незнакомых рек в утлых челноках,
выпиленных из стволов деревьев.
ледованной земли, где не было людей, но где когда-то побывали люди, если