Называть его Тэтч - фамильярно, а Черной Бородой - слишком театрально.
посвящен в подобные вещи.
могли не заметить, что магия здесь используется так же часто и обыденно, как
огонь в Англии.
примитивных сообществах... - Она замерла и подняла на Шэнди широко раскрытые
глаза. - Бог мой! Джон, но вы-то, надеюсь, не верите во все это?
с этой природой в куда более тесном контакте, чем любой европеец в
Кингстоне, Картахене или Порт-о-Пренсе, пытающийся перенести сюда как можно
больше реалий Старого Света. Если уж вы не сомневаетесь в истинах Ветхого
Завета, то должны признать существование сверхъестественного и не торопиться
с выводами по поводу того, что возможно в этом мире, а что - нет.
заозирался по сторонам.
засверкали в свете пламени. - Ты - сукин сын!
прошептал на ухо:
там ни злился, но это никак не связано ни с Нью-Провиденс, ни с 1718 годом.
собака, не собака я!
вспоминает старую обиду, - тихо пояснил Шэнди.
что... ну, право, не знаю... что вы и сами носите все эти талисманы, чтобы
духи оберегали вас?
прямо в живот вашего доктора, когда он как раз и носил подобный талисман.
Это было в тот самый день, когда пираты захватили "Кармайкл". И еще, в
первую неделю здесь, я как-то поймал курицу, сварил ее и съел, а на
следующий день меня свалила лихорадка. Старый комендант Сауни брел мимо, как
всегда бормоча себе что-то под нос и отмахиваясь от невидимых мух, и
заглянул ко мне в палатку, где я метался и стонал от боли. И первым же делом
он спросил, не ел ли я случаем курицу с выцарапанными на клюве словами. Я и
в самом деле заметил какие-то знаки на клюве этой птицы, о чем ему и сказал.
"Так я и думал, - пробурчал комендант, - это та самая курица, в которую я
загнал лихорадку Рунсивелла. Ты, дружочек, никогда больше не ешь куриц, у
которых на клюве написаны слова, иначе схлопочешь что-нибудь такое, от чего
кто-то другой пожелал избавиться". Он достал мне другую курицу, проделал с
ней какой-то трюк, и уже на следующий день я был совершенно здоров. - О
Боже, Джон! - воскликнула Бет, всплескивая руками. - Только не говорите мне,
что вас и в самом деле излечили его трюки!
рассказывать ей о человеке, которого он видел однажды ночью на берегу.
Карманы его были разорваны, челюсть подвязана веревкой с узлами, так что
человек не мог говорить, и когда Шэнди проходил мимо, он заметил, что кафтан
не застегнут на пуговицы, а наглухо зашит. Рассказывать об этой встрече Бет
было бессмысленно, как и сообщать потом о людях, одетых таким образом.
здесь задерживаться. Вы не могли бы мне сказать, куда мы завтра утром
отплываем?
отцу следовало бы...
неделю. Он все еще таскает с собой эту противную вонючую шкатулку. Он
сказал, что я отплываю завтра вместе со всеми. Он все говорил и говорил... я
ничего не поняла из его бреда. Он все твердил, как надежно я буду защищена
от всякого вреда и болезней, но ни словом не обмолвился о том, куда мы
направляемся и главное. - зачем.
слухам, мы отплываем на западное побережье Флориды. Место, где хунзи...
э-э-э... в общем, именно туда, где Тэтч случайно позволил духам прицепиться
к нему. - Джек улыбнулся ей, однако улыбка получилась неуверенная и нервная.
- Что-то вроде того, как это делают миноги или пиявки. Во всяком случае, -
добавил он поспешно, надеясь, что ему удастся скрыть собственные нехорошие
предчувствия, - мы должны встретиться там с Черной Бородой.
сторону, к ним приблизился Лео Френд.
обед. - Он промокнул лоб кружевным платочком.
варево, что Шэнди невольно переспросил:
здоровье. - Он тоже покосился на казаны, сделал вид, что его тошнит, затем
подхватил Бет под руку и повел прочь.
ожидать: девушки всегда предпочитали парням с честными сердцами
разнаряженных попугаев. Шэнди тоже засмеялся, правда, несколько натянуто, и
высказал предположение, что причина скорее всего - неунывающая натура Лео
Френда. Он отказался от жаркого, по попросил еще одну бутылочку "Латура" с
отбитым горлышком, а затем двинулся к берегу, в сторону "Кармайкла".
последними двумя канатами, привязанными к деревьям на берегу, а корма сидела
в воде бухты. Несмотря на теперешнее беспомощное положение, "Кармайкл"
сейчас казался Шэнди гораздо более родным, чем был весь тот месяц, что он
провел на его борту в качестве пассажира. Теперь Шэнди знал строение корабля
как свои пять пальцев: он, как обезьяна, карабкался по вантам, когда они
чинили такелаж, орудовал топором, когда сносили носовой бак и леера. С него
сходило семь потов, когда он пилой и сверлом делал порты для новых пушек. Он
провел бесчисленное множество часов в маленькой корзинке, вися между бортом
и водой, счищая водоросли и ракушки с досок, выковыривая червей и вколачивая
тонкие блестящие латунные талисманы, заговоренные бокором Дэвиса для защиты
обшивки корабля.
воду, затем мы поднимем паруса и отправимся в путь. И моя жизнь пирата
вступит в новую фазу.
он разглядел, что это полусумасшедший старик, которого все пираты неизменно
называли "комендант". Быть может, потому, что никто толком не знал, как его
зовут - хотя Шэнди приходилось слышать, как его величали Сауни, Гонси или
Понси.
что-то ему смутно напоминала - то ли картину, то ли какую-то историю. И
странным образом это полузабытое воспоминание придавало удивительное
достоинство Сауни. Оно вдруг помогло Шэнди увидеть в старике не просто
полоумного бродягу, а нечто большее, И тут он понял, кого напоминает ему
старик: древнего Язона, сидящего под корпусом покинутого "Арго".
под ногами.
дорогой.
чем-то способен помнить.
старику, гадая, не нашло ли на того очередное просветление.
маленьких ребяток плясать под свою дудку, дергая за веревочки.
совершенно непонятным причинам вдруг бросил вполне преуспевающую плантацию
на Барбадосе и уже спустя короткое время прославился среди пиратов своей
неугомонностью и отвагой, однако Шэнди ни разу не слышал, чтобы этот человек
был каким-то образом связан с Черной Бородой, Хотя, впрочем, вряд ли можно
было считать Сауни надежным источником информации.
из бутылки. - Во Флориду. - Это название он произнес с сильным испанским
акцентом. - Прекрасное название. Страна лихорадки. Знаю я те места. Я там
немало положил карибских индейцев в свое время. Да и меня раз подстрелили
стрелой. С ними надо держать ухо востро, самые коварные из всех индейцев.
Людоеды. Они там женщин и детей из других племен держат в загонах, ну как мы
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Орлов Алекс