с ними потолковать! Для всякого, кто в этом городе понимает по-английс-
ки, у меня будет припасена презабавная история. С одной стороны, пятнад-
цать душ просмоленных матросов, а с Другой - один мужчина да зеленый
юнец. Фу, позорище!
дется вам высадить меня на берег, как договорились.
зом - вам лучше известно. Больше, сэр, никто из нас этого берега не зна-
ет, а места здесь очень опасные для судоходства.
сушу в Эпине, можете в Ардгуре, в Морвене, Арисейге или Мораре, короче,
где вам угодно, в пределах тридцати миль от моей родины, только "не в
краю Кемпбеллов. Это большая мишень. Если вы и тут промахнетесь, то по-
кажете себя таким же никудышным моряком, как и воякой. Да в наших местах
каждый бедняк на утлой плоскодонке ходит с острова на остров в любую по-
году, даже и ночью, если хотите знать.
какой.
хоть посмеемся над вами.
будет стоить денег, сэр.
гиней, если высадите меня на побережье, шестьдесят - если доставите в
ЛохЛинне.
ходу до Арднамерхана, - сказал Хозисон. - Шестьдесят гиней, и я высажу
вас там.
нуться на красные мундиры? - воскликнул Алан. - Нет, сэр, желаете полу-
чить шестьдесят гиней, так заработайте их сначала и высадите меня на
родной земле.
заодно и вашу жизнь.
воин, а не моряк. А впрочем, меня достаточно часто подбирали и высажива-
ли на этом побережье, надо думать, разберусь, как подойти к берегу.
- я охотней согласился бы, чтобы вас вздернули, сэр, чем стал рисковать
своим бригом. Но будь по-вашему. Как только ветер сменит румб, - а он,
если не ошибаюсь, уже меняется, - я двигаюсь в путь. Но должен сказать
вам еще одно. Может статься, нам повстречается королевское судно и
возьмет нас на абордаж, причем не по моей вине: здесь вдоль всего побе-
режья снуют сторожевые суда, и вы знаете, кого ради их здесь держат. Так
вот, сэр, на такой случай вы бы лучше деньги оставить мне.
рать. А теперь, прослышал я, что у вас на баке опять нехватка спиртного,
так не желаете ли меняться: два ведра воды на бутылку коньяку?
ми сторонами, после чего мы с Аланом смогли, наконец, навести чистоту в
рубке и смыть следы, напоминавшие нам о тех, кого мы убили. Мистер же
Риак с капитаном вновь обрели возможность блаженствовать на свой лад,
иначе говоря - за бутылкой спиртного.
поднялся ветер. Он разогнал дождь, показалось солнце.
изволит взглянуть на карту. В тот день, когда на море пал туман и мы по-
топили Аланову лодку, мы шли по проливу Малый Минч. На рассвете после
побоища мы заштилевали к востоку от острова Канна, а точнее - между ним
и Эрискеем, одним из островов Лонг-Айлендской цепи. Чтобы попасть отсюда
в Лох-Линне прямым путем, надо идти проливом Саундоф-Малл. Однако у ка-
питана не было морской карты, и он боялся углубиться с бригом в самую
гущу островов, а так как ветер дул попутный, он предпочел обогнуть с за-
пада Тайри и подойти к цели вдоль южного берега обширного острова Малл.
вечеру он нагнал из-за внешних Гебридов волну. Наш курс, в обход внут-
ренней группы островов, лежал на юго-запад, так что вначале волна набе-
гала с траверза и нас изрядно швыряло с борта на борт. Но с наступлением
темноты, когда мы обогнули оконечность Тайри и взяли немного восточное,
волна стала бить прямо в корму.
плыть было очень приятно: ярко сияло солнце, множество гористых островов
обступало нас со всех сторон. Мы с Аланом, пользуясь тем, что ветер кор-
мовой, настежь открыли обе двери рубки и покуривали трубочки, набитые
превосходным табаком из капитанских запасов. Тогда-то и рассказали мы
друг другу о себе, что оказалось в особенности важно для меня, ибо я по-
лучил некоторое понятие о диких краях горной Шотландии, где мне так ско-
ро предстояло высадиться. В те дни, когда великое восстание было еще
совсем недавним прошлым, тому, кто тайно вступал в страну вереска, не
мешало знать, что его там ждет.
лушал меня очень благодушно, и, только когда мне случилось упомянуть мо-
его доброго друга священника Кемпбелла, Алан вспылил и стал кричать, что
ненавидит всякого, кто носит это имя.
дать руку.
пулю в лоб. Я все их племя перестрелял бы, как тетеревов. Если б я даже
лежал при смерти, то на коленях дополз бы до своего окна, чтобы пристре-
лить еще одного.
Эпинских Стюартов. Кемпбеллы же издавна пакостят и вредят моим сороди-
чам, да-да, и земли наши захватывают - и всегда кознями, нет чтобы ме-
чом! - Последние слова он выкрикнул очень громко и стукнул кулаком по
столу. Я, признаться, не обратил на это особенного внимания, зная, что
так обыкновенно говорит всякий, кто потерпел поражение. - Есть еще и
много другого, только все на один манер: лживые слова, лживые бумаги,
надувательство, достойное мелочного торговца, - и все под видом закон-
ности, от этого еще больше зло берет.
- он едва ли много смыслит в делах.
досталась из тех же рук, что и пуговицы: от бедного моего батюшки Дунка-
на Стюарта, да будет земля ему пухом! Лучший в своем роду, первый фехто-
вальщик в Шотландии, а это все равно, что сказать "во всем мире"! Уж
я-то знаю, недаром он меня обучал! Он был в Черной Страже, когда ее в
первый раз созвали и, подобно всем высокородным стражникам, имел при се-
бе оруженосца, чтобы носил за ним кремневое ружье в походе. Раз королю,
видно, пришла охота поглядеть, как фехтуют шотландские горцы. Избрали
моего отца и еще троих и послали в город Лондон блеснуть мастерством.
Провели их во дворец, и там они два часа без передышки показывали все
тонкости фехтовального искусства перед королем Георгом, королевой Каро-
линой, палачом герцогом Кемберлендским и другими, я всех и не упомню. А
когда кончили, король, какой он ни был наглый узурпатор, а обратился к
ним с милостивым словом и каждому собственноручно пожаловал по три ги-
неи. При выходе из дворца им надо было миновать сторожку привратника, и
тут отцу пришло в голову, что раз он, вероятно, первым из шотландских
дворян проходит в эту дверь, значит, ему надлежит дать бедному приврат-
нику достойное представление о том, с кем он имеет дело. И вот он кладет
привратнику в руку три королевские гинеи, словно это для него самое
обычное дело; трое, что шли позади, поступили так же. С тем они и очути-
лись на улице, ни на грош не став богаче после всех своих трудов. Кто
говорит, что первым одарил королевского привратника один, кто говорит -
другой, но в действительности сделал это Дункан Стюарт, и я готов дока-
зать это как шпагой, так и пистолетом. Вот каков человек был мой отец,
упокой, господи, его душу!
рыть наготу, а больше почти ничего. Оттого я и подался на военную служ-
бу, а это и в лучшие-то времена лежало на мне черным пятном, и, а угоди
я в лапы красных мундиров, и вовсе меня подведет.
[3] перешел на сторону тех, кто сражался за правое дело.
под огнем я привык считать позором для человека чести. Но как ни молод я
был, у меня хватило благоразумия не заикнуться об этом вслух.
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Корнев Павел
Сертаков Виталий