катились по щекам. Но она не оставила девочек в беде, отвела в ванную,
поставила перед ними банку кольдкрема и показала, как снимать косметику.
матери.
половину палочек сельдерея. Потом с легким чувством тревоги взглянула на
пакет для ленча. Яйцо она съела, сандвич с тунцом съела, чипсы съела,
"Туинкиз" съела. Запасы сократились до половины (даже меньше) бутылки
"Сэдж", полбутылки воды и нескольких палочек сельдерея.
сельдерея в рюкзак. Туда же отправилось и грязное, порванное пончо. - Не
важно, потому что сегодня лес прочешут поисковые группы. Одна из них
обязательно меня найдет. Так что уже в полдень я буду есть ленч в
какой-нибудь закусочной. Гамбургер, жареный картофель, шоколадное молоко,
яблочный пирог. - Ей тут же ответило урчание в животе.
день. Триша потянулась, разминая косточки. Покачала головой, изгоняя из шеи
последние остатки боли. Постояла, прислушиваясь, в надежде уловить
человеческие голоса, собачий лай, стрекотание вертолета. Услышала лишь
дятла.
в году. Иди вдоль ручья. Даже если поисковые группы сразу не найдут тебя,
ручей все равно выведет к людям.
Температура воздуха все поднималась. Струйки пота текли по грязевой маске.
Большие темные пятна появились на свитере с надписью "36 ГОРДОН". Сначала
под мышками, потом на спине, между лопатками. Волосы (грязь перекрасила ее
из блондинки в брюнетку) висели патлами. Надежда на скорое спасение все
таяла и таяла, убывали и силы. К десяти часам она уже устала. А где-то в
одиннадцать произошло событие, окончательно испортившее ей настроение.
и листвой, и остановилась, чтобы немного передохнуть, когда сигнальная
система, та самая, что не давала о себе знать в городе, внезапно забила
тревогу. За ней кто-то наблюдал. И не имело смысла убеждать себя в обратном:
эта система сбоя дать не могла.
увидела, но лес вроде бы снова притих: бурундуки не шуршали в прошлогодней
листве и под кустами, белки не скакали по веткам на другой стороне ручья,
замолчали сойки. Дятел продолжал долбить, где-то вдалеке каркали вороны, но
вокруг нее вся живность куда-то попряталась, остались одни комары.
держась за кусты: ноги скользили по влажной глине. У меня разыгралось
воображение, подумала девочка.., да только она знала, что это не так.
воображение. Спустившись вниз, Триша попала в густые заросли кустов, которые
угрожающе ощетинились шипами. Ширина ручья уже не превышала восемнадцати
дюймов.
решаясь обойти вокруг из боязни потерять ручей. Однако что-то подсказывало
ей: потеря будет невелика и ничего не изменит - ручей определенно никуда ее
не выведет. Но Триша просто гнала от себя такие рассуждения. Дело в том, что
с ручьем у нее установилась эмоциональная связь (связанные одной цепью, как
сказали бы взрослые), и Триша не могла допустить ее разрыва. В этом случае
она превращалась бы в ребенка, бесцельно блуждающего по дремучему лесу. А от
одной этой мысли у нее перехватывало дыхание и учащенно билось сердце.
голову, сурово хмуря брови: Шерлок Холмс, идущий по следу собаки
Баскервилей. Она не заметила, как меняется растительность (кусты уступали
место папоротникам), не заметила, что вокруг слишком много сухих деревьев, а
земля все больше пружинит. Она сосредоточилась только на ручье. И шагала
вдоль берега, не видя ничего вокруг.
вновь затеплилась надежда на то, что он не исчезнет, юркнув под землю. А
потом Триша поняла, что ручей не просто расширяется, но и перестает течь:
превращается в череду луж, частично затянутых ряской, с зависшими над ними
тучами комаров. Еще через десять минут ее кроссовка провалилась сквозь
землю: обманчиво твердая "корочка" мха скрывала карман чавкающей грязи. Нога
скрылась в ней по лодыжку, и Триша, вскрикнув от неожиданности и испуга,
выдернула ногу из цепких объятий болота. Он резкого рывка кроссовка
наполовину слетела с ноги. Триша вновь вскрикнула, оперлась рукой о сухое
дерево, вытерла ногу о траву, вновь надела кроссовку.
где когда-то бушевал пожар. Впереди (да и вокруг) торчали давно засохшие
деревья. Ковер мха то и дело разрывали сверкающие под солнцем водяные
зеркала. Из них тут и там торчали заросшие травой кочки. Надсадно пищали
комары, летали стрекозы. А с дюжину дятлов долбили деревья. Оно и понятно:
тут им было чем поживиться.
спросила Триша. - Может, кто-нибудь скажет, что же мне теперь делать?
многие еще несли на себе следы пожара. Однако первое, на которое села Триша,
переломилось под ее весом, и девочка оказалась на мокром мхе. Триша
вскрикнула: джинсы на попке мгновенно намокли, а она ужасно не любила ходить
с мокрой задницей, - она тут же вскочила. Ствол прогнил насквозь. Да и
древоточцы сделали свое дело. Триша осмотрела труху, в которую превратилась
когда-то крепкая древесина, направилась к другому дереву. Надавила на него,
прежде чем сесть. Ствол испытание выдержал. Триша устало опустилась на него.
Потерла шею, которая вновь начала болеть, оглядела лежащее перед ней болото
и попыталась решить, а что же делать дальше.
проснулась, Триша понимала, что выбирать она может только одно из двух: либо
оставаться на месте и ждать, пока придет помощь, либо идти вперед, навстречу
этой самой помощи. Она видела резон в том, чтобы оставаться на месте.
Сберегаются силы и все такое. Опять же, ручья теперь нет и где этот самый
перед? Как теперь выбрать нужное направление? Она может идти к цивилизации,
а может и уходить от цивилизации. Может статься, она будет просто идти по
кругу.
отец), здесь есть нечего, воняет гнилью, и кто знает, какая еще гадость
может ей встретиться. Место это ужасное, отвратительное место. Тришу вдруг
осенило: если поисковые группы не найдут ее до наступления темноты, ей
придется провести ночь здесь. Ее аж передернуло. Маленькая полянка-полумесяц
в сравнении с этим болотом казалась Диснейлендом.
чем закончиться болотом. Она смотрела сквозь строй серых стволов и
переплетение сухих ветвей и вроде бы разглядела вдалеке что-то зеленое.
Зеленое и поднимающееся. Может, и холм. И ягоды? Почему нет? Она прошла мимо
нескольких, усыпанных ягодами. Ей следовало собрать их и положить в рюкзак,
но она могла думать только о том, что, ручей скоро выведет ее к людям, и не
хотела терять время. Теперь же ручей исчез, а ей вновь хотелось есть. Нет,
адского голода она не испытывала (пока), но есть хотелось.
наблюдала, как вода заполняет впадину, только что оставленную носком ее
кроссовки. С чего ей идти туда? Только потому, что она вроде бы что-то
увидела по другую сторону болота?
даже весело. Трясина! Аллигаторы! Не говоря уже о маленьких серых человечках
из "Секретных материалов" <Популярный телесериал.>, которые мечтают о том,
чтобы использовать тебя для опытов.
губу. Кружащую вокруг мошкару она даже не замечала. Идти или оставаться на
месте? Оставаться на месте или идти?
Черт, да она согласилась бы съесть и листья. Триша видела, как она собирает
ярко-красные ягоды на склоне зелененького холма, прямо-таки девочка с
картинки в школьном учебнике (она забыла про маску из ила на лице и грязные,
всклоченные волосы). Она видела, как медленно продвигается к вершине,
набивая ягодами рюкзак.., наконец поднимается на нее, смотрит вниз, видит...
сарай. Стены, выкрашенные красной краской, белая продольная полоса.
Что, если только трусость мешает ей выйти к людям?
иду к ягодам. А если станет опасно, поверну назад.
при каждом шаге ее ноги чуть ли не щиколотку уходили в воду. Она огибала и
торчащие стволы-скелеты, и завалы упавших, полусгнивших деревьев.
Трише открылась истина, которую до нее открыли для себя тысячи (может, даже
миллионы) мужчин и женщин: к тому времени, когда осознаешь, что опасность
слишком велика, поворачивать назад уже поздно. С пропитанного водой, но не
проваливающегося под ногами мха она ступила на кочку, которая оказалась
совсем не кочкой. Ее нога нырнула в холодную, вязкую субстанцию, слишком
густую для воды и слишком жидкую для ила. Триша отпрянула, схватилась за
сухую ветку, вскрикнула испуганно и гневно, когда ветка переломилась у нее в
руке. Девочка потянула ногу назад. С чавкающим звуком она вылезла из вонючей
Буджолд Лоис
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Вронский Константин